– Энтони Гойл, верно? – вдруг с дружелюбной, наполненной удивлением улыбкой произнес парень. От его порывистого движения, точно он только что сделал открытие, дверь аккуратно качнулась и жалобно скрипнула. – Вы бывший жилец?
Дождь так и не осыпал мои плечи и волосы. Глаза все сильнее хмурились, пытались разглядеть в лице человека нечто знакомое, однако это было невозможно в силу того, что парня я не знала. Уверенна в этом на все сто процентов! Как и в том, что маленький дом скрывает для меня куда больше интересного, чем на первый взгляд.
– Откуда вы знаете? – я с подозрением заглянула себе за спину, начиная ощущать себя участником шоу со скрытыми камерами.
– Я заехал совсем недавно, но кое-что нашел в доме на ваше имя.
Его голос был таким теплым, а я была внутри так холодна, что, казалось, эта смесь ни к чему хорошему не приведет. Я не доверяла ему, парень же напротив – всеми своими движениями показывал излишнюю приветственность. Дверь в который раз протяжно скрипнула, и хозяин дома широким жестом пригласил пройти внутрь. Выбор был очевиден. В следующее мгновение тепло стен и аромат кофе обволокли меня со всех сторон.
Осматривать стены приходилось аккуратно, не привлекая к себе подозрительность нынешнего хозяина дома. Впрочем, тому моя скованность и недоверчивость не казались неприятными. Парень босиком обошел стоящий справа кухонный стол, как бы давая мне время освоиться.
Светлая гостиная тут же привлекла внимание своей компактностью и приятными спокойными тонами стен. Бежевые, светлые. Напольное узкое зеркало было выставлено практически у окна рядом с выходом, над тумбочкой висел телевизор. Я бы не сказала, что в памяти здешние виды чем-то отзывались, однако андроид за красной стеной всем телом прижимался к той спиной, взволнованно вслушиваясь в мои мысли.
– Давно вы здесь живете? – я попыталась развеять неловкую тишину, не желая при этом встречаться взглядами с парнем.
– Пару недель назад, – хмыкнул за спиной человек, уперев руки в бока. – Приехал с долговременной командировкой из Буффало. Вообще-то, обычно я снимаю квартиры, но в этот раз решил домик. Все же приятней иногда по утрам выходить на задний…
Он болтал так просто и легко, как будто бы говорил все это не незнакомому человеку, а давнему другу из школы. Мои руки грелись в карманах плаща, хоть и не замерзли. Все же таким образом я показывала свое нежелание сближаться, пусть даже в плане эмоциональной мимолетной связи. Парня ничего не смущало. Он продолжал лепетать своим простодушным голосом о каких-то особенностях своей биографии под опешивший взор зеленых глаз.
Я хмыкала. Слушала. Осматривалась. Снова хмыкала, пыталась показать отсутствие интереса к жизни незнакомого человека. Прервать хозяина дома было бы некорректным, ведь я и так потревожила его покой. Однако когда парень вдруг замолк, я тут же поняла, что упустила вопрос в его речи. Этот вопрос был направлен в мою сторону, как и заинтересованный взор черных глаз.
– Что, простите?.. – туманно отозвалась я, вызвав у парня очередной всплеск дружелюбия на губах.
– Вы давно съехали отсюда? – парень повторил свой вопрос.
Знать бы самой, парень. Знать бы самой.
– Не могу точно сказать, – я шарилась руками в пустых карманах, отчужденно смотрела в лицо паренька. Его мой взгляд совсем не смущал. Он держал руки опущенными и с некоторым пониманием кивал головой. – Но думаю, что прошло уже достаточно времени.
– Ну, думаю, что собирались вы впопыхах, раз забыли свои вещи, – хозяин дома сложил руки на груди и снова кивнул головой в знак понимания. – Я-то сам по себе очень рассеянный. Помню, однажды…
Опять словесный поток ненужной информации. Учтиво кивая головой, я попыталась всеми силами сосредоточиться на окружающей обстановке. Все бы ничего: каждая деталь была мной изучена уже в прошедшие десять минут, однако одна вещь вдруг зацепилась в моем сознании и теперь просится быть изученной поближе. Красные и синие уже въевшиеся пятна, выглядывающие на краю передней стороны спинки кресла.
Какие красивые цвета. Какие опасные цвета. Пропуская весь поток информации незнакомца через себя, я взволнованно подошла к мебели и осмотрела ее с передней стороны. Пятна были блеклыми, словно кто-то старательно пытался стереть их чистящим средством с белой обивки. Но они все еще были четкими, переплетались между собой и оставляли новые оттенки. Женская рука нежно сжала приятный материал, накрывая ладонью сразу два цвета. Сквозь пелену нахлынувших воспоминаний пробивался блеск металла, хриплый недовольный голос Андерсона и боль в правом плечевом суставе.
Девиант однажды собирал плечо своего напарника по кусочкам, и то было правое плечо. Я помню эти слова, как будто бы они были произнесены прямо сейчас, над ухом. Голос детектива ввергнул меня в рефлексивный испуг, и ладонь быстро оставила обивку в покое. Больше мне касаться ее не хотелось.
– Что здесь произошло?
Грубо прерванный парень нахмурился и недоуменно посмотрел на кресло. Я ожидала, что тот сейчас скажет нечто вроде «да я тут малюю иногда картины, вот и испачкался», однако парень не спешил стирать задумчивости со своего лица. Губы скривились в манере «да черт его знает», после чего мужские руки были уложены на талию.
– Если честно, то я думал, что это осталось после вас. Хозяин дома живет в другом городе, так что он не особо заморачивался относительно состояния дома. А вы были последним съемщиком, – некоторое время я ощущала на себе встревоженный взор парня, при этом сама продолжая взволновано смотреть на запятнанную обивку кресла. – Но, судя по вашему лицу, вы тоже не особо понимаете, откуда взялись эти пятна крови.
Так это кровь. И почему я не удивлена. Даже напротив: чувствую фантомную боль в плече, пытаясь развеять его ощупыванием пальцами левой руки.
– У вас все в порядке? – уже не так дружелюбно, но с тревогой попытался осведомиться хозяин дома.
– Не знаю, – я выдавала информацию легко, полностью погруженная в мысли. Пробивающиеся воспоминания должны были мной ловиться, точно мухи в паутину, однако сейчас они были такими прерывистыми и блеклыми, точно окончательно уставший мозг не желал сотрудничать. Оставалось только хмуриться и кусать губы. – У меня некоторые проблемы с памятью. Извините, надо было раньше предупредить.
Я ожидала непонимающих и неловких взглядов, даже вопросов относительно подробностей моего состояния, однако ничего из этого не последовало. Движение головы паренька выдернуло меня из раздумий, и я рефлекторно среагировала на действия хозяина дома.
Он смотрел себе под ноги с неким пониманием ситуации. Руки теперь были скрещены на груди, намекая на зажатость и волну неприятных воспоминаний в голове человека. Улыбка все еще не сходила с его губ, однако на этот раз она была обреченная. Нарушить тишину мне не улыбалось, а вот ему – знатному болтуну – очень даже хотелось.
– Амнезия, да? – глядя себе под ноги, почти прошептал светловолосый парень. – Знакомое дело.
Вопросов от меня он не дождется в силу того, что все вопросы успешно задавались одним лишь только взглядом зеленых глаз. Мои брови нахмурились, левая рука перестала мять нывшее плечо. Гостиная вдруг стала не такой уж и теплой. Как будто бы кто-то нарочно открыл окна в разных комнатах, пустив между нами сквозняк. Не так должны себя чувствовать незнакомцы, ох не так.
– Два года назад, – парень поднял на меня взгляд словно бы улыбающихся глаз, и я в который раз удивилась, как неестественно добро смотрятся черные, сливающиеся со зрачками радужки. – Авиакатастрофа. Не знаю, что делал бы, если бы не родные и друзья.
Отвернувшись от человека, что стал иначе восприниматься из-за пережитой подобной проблемы, я попыталась сосредоточиться на кресле. С одной стороны парень вызывал некое уважение и чувство совместно пережитого ужаса, с другой – желание вырваться из дома как можно скорее. Ощущать на себе жалостливые взоры не переживших подобное людей было неприятно, а уж понимающие взгляды того, кто прошел через тот же кошмар – еще хуже.
