– Если тебе так нужна спутница, то почему ты просто не взял с собой свою даму сердца? – язвительно заметила я, вновь скрестив руки на груди. До чего же будет стыдный и унизительный вечер. – Ты же не просто так к ней ездишь.
– К сожалению, это не тот тип женщин, с кем хотелось бы появляться в приличном обществе, – все еще улыбаясь, говорил Камски. Это показалось мне странным, я даже на минуту другую забыла про бушующий внутри гнев. Руки неосознанно опустились вниз, глаза перестали отдавать негативным блеском. – К тому же, мы вынуждены были разойтись в связи с нашим скорым отъездом. Так что тебе в любом случае пришлось бы оказаться на этом месте.
Откинув голову на спинку сиденья, я закрыла лицо руками. Вечернего броского макияжа не было, только лишь стрелки и темная помада. В конце концов, никто не предупреждал, что придется выступать в роли «первой леди вечера», учитывая, что именно мистер Камски является хозяином мероприятия. И это было правильным решением босса не оповестить меня о своей значимости на данном приеме: я бы ни за что не согласилась, даже возможно как ребенок заперлась бы в комнате с голубыми стенами и, усевшись напротив стены, надула губы от обиды.
– Я все равно не понимаю, – вспоминая разговор в номере отеля, я вернула взор на Камски. Босс листал что-то в телефоне, все еще держа руку на спинке сиденья. – Ты этих людей больше никогда не увидишь, и все равно боишься того, что они о тебе подумают. Это же бессмыслица какая-то.
– Какие бы планы я не имел, все же не стоит быть уверенным в том, что мы не вернемся сюда через несколько лет. Я отдаю себе отчет в том, какие именно ассоциации возникают у людей при виде меня. Современный мир все еще погряз в стандартах и традициях, и потому все же лучше сыграть в счастливого будущего семьянина, чем навсегда остаться в глазах выгодных людей гением-социофобом, – приглушенно рассуждал босс, точно уже заранее заготовил ответ на мой вопрос. – К тому же, большая часть директоров не имеют сведений об истинной причине приема. Наличие рядом спутницы, а не охранника, позволит сдерживать возможную агрессию у людей.
– Ты со своей репутацией меня в могилу сведешь.
Босс вскинул брови, посмотрев на меня исподлобья:
– Боюсь, что ты переживешь всех, кого знаешь. Так что можешь быть спокойна в отношении своей смерти.
– Умеешь ты подбодрить, – прыснула я, отвернувшись к окну.
Автомобиль вывез нас недалеко от черты города на частную территорию. Это здание было до неприязни схоже с тем местом, где прошел прием по случаю формирования отдела ФБР в Детройте: такие же зеленые лужайки; такая же обширная территория за высоким железным забором; такие же прожектора, что освещают вход. Машины делали круг у фонтана, высаживая своих пассажиров в изящных или строгих одеждах у лестницы, ведущей к раскрытым высоким дверям. Мистер Камски очень любил здания, сделанные под стиль ренессанс, и потому я даже не удивилась, завидев резные бетонные перила и высокие колонны, якобы удерживающие крышу над крыльцом.
За нами не было больше машин, по крайней мере я не видела света фар. Как только внедорожник объехал высокий освещенный фонтан и встал рядом с лестницей, я судорожно смяла платье в руках и попыталась унять дрожь в ногах. А, собственно, с какого перепуга я вообще боюсь? Охранник с огромным стажем, умеющий совладать с большим количеством оружия и способный регенерировать ткани за секунды вдруг напугался посторонних взоров. Это всего лишь платье, всего лишь шпильки, всего лишь гребаный вечер, при котором хозяева приема и его спутница станут объектом сплетен. Ты и не такое терпела, Энтони!
– Где твой браслет? – уже по привычке спросила я перед выходом.
Мистер Камски, все это время поправляющий пиджак и волосы, без интереса задрал рукава на правом запястье. Напульсник, что вот-вот сменится более продвинутым, плотно облегал мужскую кожу. Я не спеша осматривала все показатели на своем браслете, на деле просто оттягивая момент выхода из автомобиля.
Это не ушло от внимания босса, так как в следующее мгновение с губ основателя «Киберлайф» сорвался смешок.
– Что смешного? – не отрываясь от показателей, спросила я. Улица за дверью пугала настолько, что я даже решила осмотреть камеры вокруг резиденции в Детройте. Все было спокойно.
– Тебе следовало оставить браслет в отеле.
– С чего это вдруг?
– В этом платье и с этим браслетом ты выглядишь, как клеймированная, но очень дорогая порода собаки на международной выставке.
Эти слова прозвучали так растянуто и задумчиво, точно Элайджа нашел соблазнительную мысль для философских рассуждений. Меня же едва не окатило холодом от такого заявления. Рассерженно и ошарашенно одновременно (в который раз за день) оторвав взор от браслета, я с яростью впилась им в блестящие в свете фонаря глаза мужчины. В голове вершилась борьба между желанием удерживать гнев и желанием придумать, куда спрятать тело. Первое, к счастью, оказалось сильнее.
– Какого черта ты меня весь вечер оскорблениями осыпаешь? – возмущенно процедила я, вновь налившись краской.
Мистер Камски никогда не реагировал на мои порывы злости с полной серьезностью. Напротив: для мужчины я в такие моменты представлялась маленьким ребенком, ну или на худой конец тем же самым хомячком. Босс слегка приподнял ладони вверх, как бы намекая на извинения.
– Прости, – учтиво, но не без улыбки произнес Элайджа. – Я порой все еще забываю, что ты человек и с тобой следует выбирать выражения.
И снова невинное платье было сжато в женских руках. Как же повезло, что ткань не мнется, иначе давно бы выглядело, как из задницы достанная. Босс уже хотел что-то сказать, как я подняла ладонь вверх в просьбе замолчать. К моему счастью и к здоровью самого Камски, он был не Ричардом, которого приходилось по пятьсот раз предупреждать. Слова остались неозвученными, наполняя автомобиль салона шумом фонтана из вновь приоткрытого окна.
– Кажется, теперь я знаю, почему твои андроиды так стараются покончить жизнь самоубийством, – натужно протянула я. – Это у них от создателя. Лучше молчи!
Последнее было сказано по причине того, что босс решил опять что-то выпалить. Оставалось лишь гадать, откуда у мужчины в этот вечер появилось ощущение бессмертности. Тем не менее, в последний раз тяжело вздохнув, я все же вышла на улицу. Вскоре кожа начала неизбежно краснеть с каждым ударом шпильки по лестнице.
Босс шел рядом, стараясь держаться поближе. Гости вечера попадались уже на пути к заветным дверям, что ведут в унизительный мир сплетен и слухов. Уже почти на входе мистер Камски слегка склонился вниз, отчего его волосы неприятно заскользили по моей щеке.
– Постарайся держаться расслабленно.
Одного недоуменного взгляда в сторону босса хватило. Мужчина демонстративно повел плечами, намекая на мою излишне солдатскую осанку. Прохлада вечера обжигала плечи и несчастную женскую ногу, что выставлялась на обозрение окружающим из-за высокого разреза. Сама ткань давно нагрелась под воздействием моих температур, но теперь этот контраст холода на плечах и жара в груди вызывал уйму бешеных мурашек. Я, раздраженно осматривая представшие высокие двери, последовала примеру босса. Плечи аккуратно расправились, руки перестали цепляться за спиной.
– Дожилась, – шикнула я самой себе настолько громко, чтобы услышал возвышающийся рядом босс. – Мужчина учит меня быть женщиной.
Усмешка сошла с губ Элайджи, и уже в следующую секунду мы вошли в здание.
Прием планировался проходить в холле, по крайней мере, основная толпа людей обосновалась именно здесь. Черные костюмы, длинные и короткие платья, надменные взгляды, и все это под звук оркестра у дальней стены. Я ощущала на себе взгляды уже в тот момент, когда звук тонкой шпильки по кафелю поразил сознание. Теплая рука мистера Камски улеглась мне на талию, и это чувство едва не заставило меня от неожиданности оттолкнуть человека. Благо в голове все еще присутствовала рассудительность, перебивающая остатки дискомфортного физического контакта с Ридом. Господи, если все эти отношения между мужчиной и женщиной настолько отвратительны, то я вообще никогда не хочу в этом участвовать! Лучше просто блуждать пальцами по подушке в теплых фантазиях, чем пересиливать себя в попытке заставить тело ощутить животную страсть.
