Проверка номера Камски никогда не занимала долгое время. Я обходила все углы на автомате, заглядывала в любые подозрительные места. При первой нашей поездке в другой город босс раздраженно пытался отозвать меня от этого дела, всячески намекая на мою излишнюю пунктуальность. Однако в том же номере позже обнаружилось взрывное устройство, и, к счастью или сожалению, обнаружила его не я. Ричард в наше отсутствие с какого-то хрена решил включить телевизор, позже объясняя тем, что не имеет возможности обмена данными с мировой сетью и потому вынужден получать важную информацию из СМИ. Еще позже он признался, что желал пронаблюдать за прямым эфиром с приема, на котором мы тогда находились. Возможно, он бы и пронаблюдал, если бы телевизор не оказался заминирован. К счастью Камски, Ричард остался цел. К моему сожалению, на нем не было даже ни царапинки.
После того дня босс больше никогда не сопротивлялся моим тщательным проверкам. Собственный номер никогда не проверялся мной досконально. Я только осматривала самые очевидно-опасные места всех светло-зеленых комнат: мебель в гостевом зале, окна в обеих комнатах, постель в спальне и даже зеркала. Вспоминая тот самый случай с телевизором, я, как и в номере Камски, проверила все электронные устройства. Все оказалось чистым.
До приема оставалось чуть меньше часа, и я, вернувшись в просторную гостевую комнату, встала напротив стены с высоким зеркалом. Темный синий комбинезон плотно ужимал тело, и ощущалось это особенно неприятно в узких плечах. Тяжелые протекторные ботинки смотрелись грубо, но уж точно куда гармоничней, чем черные велюровые туфли. На кой черт они вообще мне нужны? Немного постояв перед зеркалом со сложенными на груди руками, я аккуратно собрала волосы на затылке и принялась методично освобождать свою экипировку от тяжести оружия. Черный пояс с отсеками для «малышки» и дубинки отправился на кипенно-белый диван, что стоял посреди зала с двумя такими же креслами напротив висящего телевизора. Точно такая же плазма висела и напротив кровати в спальной комнате, однако меня не интересовали новости или иные программы. Сейчас я с тоской в душе вынуждена была отрывать от сердца столь любимое оружие, откладывая его в сторону.
Обе кобуры были опустошены. Серебряный револьвер и ПБ лежали на кресле, выделяясь своими цветами и блеском на фоне белоснежной ворсистой обивки. Так грустно они лежали, обидчиво отблескивая своим металлом и просясь обратно на бедра. Немного помяв пальцы, я нахмурено вернула взор в зеркало. Без оружия экипировка была как будто чуждой.
За спиной послышался стук, и, стоило мне неуверенно прикрикнуть «войдите!», дверь отворилась. Камски еще не сменил одежды, однако распустил черные лоснящиеся волосы, которые нависли над висками. Пиджака на нем не было, но оставались и футболка, и джинсы, и кроссовки. Ричард, что тут же занял стенку у входа и убрал назад руки, осматривал меня без какого-либо интереса. Похоже, даже ему было непривычно видеть меня в комбинезоне, но без огнестрельного.
– Как всегда идеально, – туманно произнес босс после того, как дверь закрылась.
– И пусто, – тревожно заметила я, не отрывая взора от черной опустошенной кобуры. – Что я должна, по-твоему, запихнуть сюда? Туфли, чтобы бить каблуками неугодных?
– А это уже другой вопрос, – голос мистера Камски звучал далеко, ведь между нами было порядком десять метров. Но я смогла различить в его тоне хитрые нотки. Следующее, что сказал Элайджа, едва не заставило меня покрыться мурашками. – Все это придется снять.
Ошпаренная озвученными словами, я с ужасом резко обернулась через плечо, дабы одарить руководителя яростным взором. Какого же было мое удивление, когда мистер Камски, точно ожидая такой реакции, усмехнулся и протянул крупный бежевый пакет с шелковыми ручками кофейного цвета.
Прошли не меньше нескольких секунд прежде, чем я сообразила, чего от меня хотят. Шок был настолько сильным, что ноги и руки отказывались двигаться, но я все же переборола ступор и, подойдя к Элайдже, опасливо приняла бумажный пакет. Последний был аккуратно поставлен на диван поверх ремней с отсеками и раскрыт под внимательным взором босса.
Господи, лучше бы он предложил заняться сексом, чем то, что я сейчас вижу перед собой.
Не убирая пальцев с шелковых ручек, я с удивлением и злобой одновременно посмотрела снизу вверх на стоящего за плечом Камски. Его руки в свою очередь были уложены в карманы, сам мужчина смотрел на меня заинтересовано, но без каких-либо чувств. Я точно проглотила очередную черную дыру, которая, вместо образующейся бездны, теперь разбудила в грудной клетке вулкан из ярости и бешенства. Мистеру Камски мой взгляд показался забавным. После недолгой напряженной тишины мужчина в предчувствии чего-то нехорошего сделал один шаг назад и беспечно сказал следующее:
– На этот вечер мне нужен не солдат, а спутница.
Его слова подействовали кофеином вперемешку с энергетиком, оттого я и вышла из ступора так же резко, как и вошла в него. Не спуская с босса злобно-ошарашенных глаз, я медленно запустила руки вглубь пакета и вытащила содержимое наружу.
Шелковая ткань быстро нагревалась под воздействием женских пальцев, еще быстрее эти прикосновения вызывали во мне очередную волну ярости. Вытащив темное винного цвета платье наружу, я, как бы с иронией, приложила его за тонкие бретели к своему телу поверх синего комбинезона. Платье оказалось длинным: его подолы практически волочились по полу, теперь я понимаю на кой черт босс приказал взять с собой туфли на каблуках.
– Элайджа, я охранник, а не эскортница**! – мой голос был на повышенных тонах, но почему-то у Камски он вызвал только умиление. – Какого хрена ты удумал?!
– Я лично организовывал этот прием, Тони, – тут же начал спокойно объяснять босс, вытащив руки из карманов. Видимо, решил, что этот открытый жест позволит успокоить волну надвигающейся злости. Как же сильно он ошибался, ведь я, сжав невинное платье в руках, была уже готова его запустить в Камски. – И мне бы не хотелось, чтобы мои гости ощущали себя в опасности рядом со мной из-за увешанной оружием женщины рядом.
– Ну так взял бы с собой свою Хлою, на кой черт меня переодевать? Ты же знаешь, как я ко всему этому отношусь!
– Как ты говорила? – улыбчиво и театрально сощурившись, как бы припомнил Камски. Ричард все это время стоял в стороне. Молодец, иначе бы точно отправился вниз с сорокового этажа. – Машины, которые зависают каждые десять минут? Не самая удачная идея.
Еще сильнее сжав шелковую ткань, я обернулась к пакету, закрыла глаза и медленно выдохнула скопившийся внутри воздух. Ух, как я была зла, боже, готова уничтожить любого, кто стоит рядом! Одна из причин, почему я поспешно отвернулась от мистера Камски обратно к дивану. Иначе точно придушу его этой самой тонкой бретелькой.
Воздух вокруг меня накалялся, как накаляется атмосфера в каком-нибудь заводском цеху или в плавильне. Комбинезон стал теснее, плечи от прерывистого дыхания терлись об острые швы. Я чувствовала себя какой-то дешевой девкой, которую вот-вот отвезут в какой-нибудь такой же дешевый мотель и используют по назначению. Опять убеждаюсь в том, что мир изменчив: с утра я была ковбоем с дрожащими пальцами у воображаемого револьвера, в обед стала просящим о помощи другом. Меньше часа назад я играла роль частного охранника с уже реальными пистолетами в экипировке, и вот скоро буду вынуждена стать чужой спутницей. Мысль о прикосновениях противна, чего уж говорить о возможных неуместных взглядах гостей, из которых я знала больше половины.
– Теперь понятно, почему ты не стал раскрывать все карты, – наконец, усмирив гнев внутри, я открыла глаза и рассерженно намекнула на былое нежелание мистера Камски уточнять все моменты предстоящего приема.
– Ты бы ни за что не согласилась, – мистер Камски переждал мою бурю и теперь вновь стоял по правое плечо.
– Но это нечестно! Ты просто ставишь меня перед фактом!
– Сегодняшний вечер для меня очень важен, – умиротворенно вещал Камски, заставляя от своего близкого положения ощущать спиной тепло его груди. – Я не хочу, чтобы люди видели во мне педанта или богатую бесчувственную шишку. Так что тебе придется ненадолго побыть тем, кем ты себя не считаешь, а именно женщиной.
