– Я же просила этого не делать. Не хочу снова заносить настройки в браслеты.
– Там, куда мы отправимся через неделю, эта техника не сможет полноценно функционировать, – без намека на оправдание пожал плечами Элайджа. – Так что мое решение было принято без твоего согласия.
– Если тебе так хочется заменить – пожалуйста, – я отвернулась к иллюминатору, наблюдая за медленно ползущими холодными облаками в свете луны, – я не стану сопротивляться.
Мой безынициативный тон и точно такой же взгляд подкупили Камски. Мужчина одобрительно кивнул, следуя моему примеру в изучении облаков за окном самолета. Знаю, я убавила его подозрительность лишь на немного, и потому в скором времени в кабинете Дориана раздастся звонок. Даже мне будет интересно знать, что скажет психотерапевт, что скрывает сорванные сеансы вот уже несколько дней.
Еще немного поразмыслив об оправданиях Джона Майкла Дориана, которые наверняка будут тактичными и маловерными, я нахмурено вспомнила слова босса утром у бассейна. Предстоящий прием был организован самим Камски, то есть, если раньше гостями были мы, то теперь станем хозяевами. Но родные просторы босса были не в пределах ожидающего нас Кливленда, и уж точно не в Детройте. Однако во втором городе мы проживали, и переться в первый с целью собрать «своих» могло бы показаться глупым. Напрашивался вопрос: на кой черт лететь в соседний штат, если можно все сделать в своем? Тут же напрашивался и ответ: чтобы скрыться подальше от глаз неугодных.
И все же я задумчиво повернулась к боссу, изучая его спокойный профиль. Все те же выбритые виски, туманный взор на облаках, расслабленная спина и руки. Ответ на вопрос я знала, но очень сильно хотела услышать его от Камски. Даже знаю, почему так важно мне услышать это именно от него. Ведь Элайджа всегда позиционировал себя, как нейтрального во всех отношениях человека, чью стену отчуждения нельзя пробить ни попытками воззвать к мужской плоти, ни угрозами убить. Он всегда был холоден и инертен, не выдавая своих желаний и страха. Именно в наличии последнего мне отчаянно хотелось убедиться.
Ты же не можешь быть таким идеальным и устойчивым, босс. Ты тоже боишься, как и все.
– Почему мы летим в Кливленд? – по-простецки спросила я, словно бы и не было в моей голове заговорщицких мыслей. – То есть, было бы логичнее устроить прием в Детройте, а не переться через тысячу километров.
– Это мероприятие очень важно для меня, – намекая на окончательное прощание с былым величием «Киберлайф», произнес Камски, не отрывая взора от иллюминатора. – Не хотелось омрачить его появлением неуместных личностей.
– Намекаешь на правительство? Тебе не кажется, что им не потребуется даже прилагать усилия, чтобы ворваться на банкет и попытаться тебя убить?
Мистер Камски слегка вздернул губы в углах и, не поворачивая головы, с хитрецой посмотрел в мою сторону. Первые огни вечернего Кливленда промелькнули между облаков, знаменуя скорейшее снижение самолета.
– На этот случай у меня есть ты.
Что ж, в этом он был прав. У Камски была я, и даже отсутствие былого соратничества не даст моей совести пройти мимо босса в момент угрозы его жизни. Боеготовно кивнув головой, я снова вернулась взором в иллюминатор. Элайджа сверлил меня задумчивым взором еще несколько минут.
Несмотря на дурные ожидания, которые сопровождают меня всякий раз в самолете, полет оказался спокойным. Ни намека на взрывные устройства или митингующих, что желают вернуть человечеству его статус венца творения. Прохладный кливлендский воздух принял внезапными порывами ветра, здесь небо было чистейшим. Яркие звезды возвращались на свои места, и я, на секунду остановившись у открытой дверцы в автомобиль, подняла свой взор к темнеющему небу. Они приветствовали меня точно так же, как прощались утром перед стеклянной стеной в доме Камски. Каждая из них словно бы говорила: «эй, Тони, рады снова тебя видеть! У нас так много нового, надеемся, и тебе есть чем поделиться!». Эти мысли вызвали у меня невольную улыбку. Мистер Камски, наблюдающий за всем этим уже сидя в салоне, задумчиво усмехнулся.
Кливленд не сильно отличался от Детройта. Часовой пояс был един, и сейчас показывал около семи часов вечера. Солнце здесь садилось немного раньше, и потому, проезжая мимо хорошо освещаемых и чистых улиц, мы постепенно въезжали в ночь. Каждую такую поездку я старалась наслаждаться окружающим миром, даже позволяла себе забыть о своей задаче защищать босса и цели найти истинное прошлое. Я все еще помнила боль в голове и запах крови в носу, что сопровождали все попытки вернуться назад, к жизни за чертой «До». Но сдаваться все еще не намерена. Только постараюсь быть аккуратней и не отправиться к прабабкам и прадедам в адские котлы Дьявола. Даже знаю, кого там встречу: родителей, что решили отправить ребенка в сиротский приют, не желая заниматься его воспитанием.
Окно с моей стороны, как и всегда, было открыто. Я ловила на себе запах улиц, слушала мимолетные шумы автомобильных шин, мелькающие мелодии, что сочились из уличных колонок местных бутиков. Здесь были и люди, и девианты; и старые, и молодые; и богатые, и уличные жители. Их было так много, и все они были разношерстными, точно множество тропических разноцветных птичек в одной клетке. Люди и машины мчались мимо зданий, гуляли по улицам, переходили дороги, мы даже умудрились встретить крупную компанию, состоящую из живых людей и нескольких андроидов линии бытовых помощников. Я все смотрела на веселую группу существ на остановке, пока автомобиль стоял на светофоре. В голове вертелось множество номеров и букв, но вспомнить серийный номер модели с пшеничными волосами и голубыми глазами я так и не смогла.
Поездка оказалась не долгой. Отель возвышался над городом, впиваясь в черное небо тонким шпилем. Где-то сверху мелькали красные огни, и они могли означать наличие вертолетной площадки. Здание и впрямь было великолепным, богатым и минималистичным – в общем, таким, как любит мистер Камски. Разве что внутреннее убранство совершенно не подходило серым строгим наружным стенам.
Войдя в светлый высокий холл, я отметила излишнюю вычурность местных залов. Сейчас холл в большей степени пустовал, но из динамиков со всех сторон сочилась малоприятная, но якобы успокаивающая фоновая музыка. Мистер Камски, как и всегда, шел впереди в сопровождении тут же подоспевшего администратора в темном зеленом костюме. Мужчина пытался вызвать у посетителя приятные эмоции, однако его все время сбивали с толку мы с Ричардом. Создатель «Киберлайф» в сопровождении обвешанной оружием девчонки и высоким совершенно безэмоциональным андроидом. Я бы тоже немного опешила от такого явления.
Пока босс получал ключ-карты от номеров и отдавал инструкции относительно багажа, я мимолетом осмотрелась по сторонам. Множество декоративных пальм, огромные картины на бежевых стенах, высокая искрящаяся люстра, даже фонтан в центре гостевого холла! Этот отель выглядел, как мужчина, что восполнял недостатки своего достоинства толстым кошельком и крупной машиной. Чувствую кожей, что и мистеру Камски здесь не нравится. Мужчина устало закатил глаза, как только администратор скрылся в поиске беллбоев*.
Я все еще блуждала взглядом по холлу под звуки отвратительной музыки и плеск воды в фонтане, когда скользнула взором по стоящему напротив Ричарду. Андроид смотрел на меня в упор без какого-либо намека на эмоции, держа руки за спиной. Темно-синий костюм в освещении ярких ламп смотрелся светло, но все же придавал роботу механичную суровость.
– Будешь на меня так смотреть, и получишь под дых, – беззлобно сказала я, уложив пальцы на рукоятку серебряного револьвера. Это даже нельзя было назвать предупреждением или угрозой, скорее констатация факта.
– Вы как всегда весьма дружелюбны, мисс Гойл, – точно таким же, подразумевающим очевидное, ответил Ричард. Диод его продолжал гореть голубым.
Получив ключ-карты, мы молча маленькой толпой двинулись по коридорам к лифтам. Это даже нельзя было назвать компанейским движением. Мистер Камски шел впереди, пока мы с Ричардом, точно как утята за мамкой по цепочке продвигались за боссом. Музыка в лифте оказалась еще более отвратительней, чем в холле. До чего же неприятный отель. Даже странно ощущать себя так дискомфортно, пять минут назад восхищаясь внешним обликом строгого отеля.
