Наконец, заставив картинку стать четкой, я подняла голову и отрешенно посмотрела на Рида. Даже и не думала, что тот способен на такие обеспокоенные эмоции. Хотя вряд ли их можно было отнести только лишь к тревоге. Моего состояния все же хватило, чтобы помимо испуга рассмотреть в лице Гэвина злость.
– Какого черта с тобой происходит? – злобно прошипел мужчина мне прямо в лицо.
Представить сложно, что в голове детектива после того, как перед ним предстала полуживая я. Впрочем, мне было плевать. Я тщательно старалась сохранить воспоминания, что раньше воспринимала галлюцинациями, и потому лишь потеряно отстранилась от Гэвина, едва не упав на задницу.
– Все нормально, – кое-как выдавила из себя я, понимая бредовость идеи соврать чертыхающемуся детективу. – Просто давление…
– Какое к черту давление? У тебя кровь из носа идет!
Его попытки поднять меня на ноги были бессмысленными, и в основном в силу того, что я сопротивлялась. Несколько минут назад я желала просить человека о помощи, но сейчас вдруг чувствовала себя такой слабой и беззащитной, что хотелось поскорее избавиться от этого чувства. Оставил бы меня здесь полежать минут тридцать, я бы пришла в себя. Ну на кой черт дергать меня на ноги, если я не хочу вставать?..
– Вставай, твою мать! – ругался и матерился Рид, явно не желая понимать мои намеки на потребность остаться на полу.
Наши препирательства могли показаться со стороны забавными и смешными, но на деле в них не было ничего милого. В моей голове продолжало пульсировать от остаточной боли, все мышцы дрожали, словно бы я пробежала не одну милю. Мне было сложно не то, чтобы держаться на ногах. Даже говорить что-то стоило невероятных усилий. Рид, в конце концов задолбавшись дергать меня вверх, с раздраженным вздохом совершил просто наглый по моим меркам поступок. Да, может, в иной ситуации я бы и повалила детектива, как Ричарда с утра. Но сейчас мне было настолько плохо и страшно, что я позволяла совершать любые манипуляции в мое же благо.
Гэвин перекинул меня, зажимающей руками нос, себе через плечо и без каких-либо усилий быстро дошел до машины. Прохлада железного капота встретила мою задницу, добавив еще большей дрожи в теле. Я совершенно терялась в окружающем мире. Не чувствовала ветра, но покрывалась мурашками. Не слышала мужского раздраженного голоса, но осознавала его присутствие. Не осязала шершавые руки на своем лице, но понимала, что те старательно стирают кровь бумажными салфетками. А вот последние вызвали у меня просто дикое сопротивление. Я не слабая, чтобы подтирать за мной кровавые следы! К тому же этот ароматизированный запах персика невероятно бесил.
– Хорош сопротивляться, идиотка, – шикнул Рид, грубо откинув мои ладони в сторону. Он нависал надо мной, закрывая своими широкими плечами от выглянувшего солнца, и его запахи сейчас меня почему-то не бесили. – Может, объяснишь уже, что с тобой происходит?
Я не могла ему ничего ответить. Только смотрела снизу вверх потерянным взглядом, поглощая тепло его рук. Оно не было приятным, но все же хоть как-то согревало вдруг ввергнувшее в холод тело. Лишь только когда кровь была остановлена (не испачкав рубашку, за что спасибо Риду), мужчина убрал свои руки с моего лица, настырно всучив мне в ладонь салфетку.
Что мне ему сказать? Вряд ли правду. Впрочем, именно ее сейчас требует человек, что смотрит укоризненно и раздраженно. Он был так близко, что ноты его цитрусового мужского парфюма заставляли меня держаться в сознании, а не упасть на железный капот, окончательно лишившись чувств. Увиденное на заброшке не интересовало вплоть до того момента, как Гэвин «учтиво» поинтересовался причиной нестабильного состояния. Сейчас для меня было главное сохранить жизнь в теле. Остальное стало неважным.
Ощущение окружающего мира начало возвращаться. Вытирая уже не кровоточащий нос дрожащей в пальцах салфеткой, я пыталась скрыть свой взгляд от ждущего ответа детектива. Меня бил озноб, и он это заметил. Меньше, чем через половину минуты мужчина достал из машины куртку и грубо водрузил ее на мои плечи. От нее цитрусом пахло еще сильнее.
– Расскажу, если ты пообещаешь никому не передавать этот разговор, – кое-как произнося слова, я умоляюще наблюдала за усаживающимся рядом Гэвином. Его руки были скрещены на груди, словно бы в укоризненном ожидании объяснений.
– Валяй уже, – нетерпеливо ответил Рид.
Как было просто сказать, и как сложно сделать. Наминая салфетку вздрагивающими пальцами, я опасливо посмотрела на груду бетонного хлама вдалеке. Расстояние от машины до здания было приличное, удивительно, как быстро Гэвин донес мое полу-бездыханное тело до спасительного капота.
Теперь, когда Гэвин сидел рядом, меня некому было прятать от солнца. Но это и не требовалось. Жаркий диск, точно прочувствовав мое состояние, поспешно скрылся за грузными тучами.
– Меня словно поездом переезжает всякий раз, когда я думаю о прошлом, – слова срывались с губ кое-как, но все же уверено. Не думаю, что смысл мною сказанного вызовет у Рида положительные эмоции, особенно учитывая, как вдруг помрачнел мужчина. – В голове как будто кто-то следит, чтобы я не подбиралась к правде слишком близко.
– С чего ты вообще взяла, что все это, – Гэвин обвел тяжелым взором заброшку, которая вдруг стала мне противной. Поскорее бы отсюда убраться, – правда? Какой-то гребаный номер прислал тебе адрес, а ты сожрала его, не попросив и соли.
– Хочешь знать, откуда такая уверенность? Вчера я встретила одного человека, который рассказал мне, кто я на самом деле, – упоминание об Эмильде Рейн, точно выбившийся из общей мозаики элемент, вызвал новый поток дрожи. Рид, заметив это, вдруг решил поправить вороты куртки, запихнув меня в них как можно глубже. – Что я не работала на Камски, что я вообще работала на правительство. Именно от нее-то я и узнала, что была под началом Андерсона. Почему ты не сказал мне об этом, Гэвин?
– Это был твой не самый удачный опыт, – хмыкнул детектив, снова вернув руки на грудь.
– Снова говоришь прямо как мой босс.
Мы молчали. Легкие порывы ветра отбрасывали мои свободные пряди волос назад, в глазах окончательно прояснилось. Я знала, слабость в мышцах еще не скоро уляжется, однако не могла заставить себя думать именно о ней. Перед глазами лежал умерщвленный андроид посреди бетонного хлама, и его вид превратил мой боевой дух в смирение. Это и есть тот, что стоял по ту сторону красной стены. Она отчаянно орала в моем сознании криком, беснуясь и повторяя лишь слово «НЕЛЬЗЯ», но тогда, стоя на коленях, я ощущала лишь страх перед вновь возникшими перспективами вечного одиночества. Все было тщетно. Разве имеет смысл прошлое, в котором тот некто был мертв и уже никогда не сможет подарить мне саму себя? Не знаю, каким способом его убили: автомобиль, нож, выстрел – толку от этих знаний не было.
– Разницы теперь нет, – удрученно произнесла я, глядя на салфетку в руке. – Кажется, я узнала, что хотела. Даже и не спрашивай, что это. Легче от этого никому не станет.
– Ты пыталась дозвониться до того номера, что прислал тебе адрес? – с непривычной серьезностью спросил Гэвин.
– Нет, – стойкое желание поскорее вернуться в окружающий мир заставило меня глубоко вдыхать мужской парфюм, что исходил от куртки. Сквозь ароматы цитруса и реки пробивался еще один – запах машинного масла. – Даже и не думала этим заниматься.
Мужчина одобрительно хмыкнул, после чего настойчиво протянул руку.
– Дай сюда телефон.
Я на секунду другую даже опешила от такого заявления, только тупо смотрела в раскрытую ладонь, на которой просматривались уже зажившие царапины.
– Зачем он тебе?
– Дай сюда свой сраный телефон, говорю.
Дрожащая рука едва выудила устройство из заднего кармана, грозясь его уронить каждую секунду. Мужчина ловко перехватил телефон в свои руки, и, потыкав в стеклянный экран одну минуту, встал с капота и угрожающе вернул мне устройство обратно.
– А теперь послушай меня внимательно, – он отчитывал меня пальцем, как обычно отчитывают детей из начальных классов за несделанное домашнее задание. Даже валяясь на бетонных обломках и сжимаясь от боли я не чувствовала себя так унизительно, но все же вслушивалась в мужской голос человека, что смотрел сурово сверху вниз. – Ты забудешь про этот чертов номер, забудешь про эти чертовы адреса. Перестанешь гнаться за ушедшим, и будешь думать головой, а не задницей. Хочешь сдохнуть? Прекрасно, но тогда без моего участия.
