Хмыкнув самому себе, Рид вывел электрокар на главную дорогу, и я, ощутив нарастающую грусть, в последний раз бросила взор на андроида. Наверное, пора перестать вести себя так безрассудно. Коннор чувствовал мое смятение даже через сотни метров, иначе почему холод в глазах сменился на тепло и сожаление?

– Опять твое прошлое, да? – и вновь этот не вовремя прозвучавший голос. Снова одёрнувшись, я вжалась в сиденье, как можно сильнее. – Я так понимаю, совет думать о будущем, а не о прошлом ты пропустила мимо своих прекрасных ушей.

– Не могу я, Гэвин, – капли дождя настойчиво стучали по лобовому стеклу. Рид запустил автоматические дворники, мельком бросая на меня саркастичный взор. – Вокруг меня копится столько лжи. Даже ты не хочешь говорить правду обо мне.

– Отлично. Я еще остался виноват.

– Да причем тут это? – я удрученно всплеснула руками, заставив плащ свалиться рукавом на пол. – Просто не могу сидеть на месте, зная, что есть возможность узнать о себе получше.

– Что ж, это твое дело.

Не самый удачный разговор. А впрочем, меня это устраивало. Устроившись поудобнее, я обхватила себя руками и заозиралась по сторонам. Множество людей спешно покидали те самые парки и аллеи, лишь андроиды оставались под дождем. Машины ловили ладонями капли, с упоением прислушивались к их ударам по асфальту. Я знала, что именно они чувствуют. Вряд ли их ощущения были тактильными, ведь девианты не могли в полной мере ощущать весь окружающий мир своими датчиками, но их чувства сейчас были основаны на эстетике. Именно эти чувства испытывала я, стоя напротив стеклянной стены или ловя лицом вечерний ветер из открытого окна машины. За все время общения с людьми после пробуждения я не встречала ни разу тех, кто способен просто стоять посреди улицы и наслаждаться окружающим миром. Рейн убеждала, что я долгое время была лишена чувств. Даже если и так, представить себе сложно, что я когда-то не могла наслаждаться окружающим миром.

Мелькнувшая шальная мысль отразилась от стен автомобильного салона, она была настолько яркой и удивительной, что, казалось, даже Рид услышит ее в своей голове. Но мужчина спокойно вел автомобиль вперед, не смотря в мою сторону. Я же обрабатывала информацию, упивалась возникшим из тишины сознания новым открытием.

Я была настолько чувствительна к окружающей среде, что порой даже босс удивлялся, откуда во мне столько тяги к совершено обычным вещам. Ветер в окне, жар золотых солнечных нитей поутру, шепот дождя и покрышек по ночной дороге – все это доставляло невероятное эстетическое удовольствие, словно бы я… проснулась после долгих лет мрака и комы. И именно так же вели себя девианты. Каждый из них блаженно встречал окружающий мир, умел находить в жестокой вселенной удивительные вещи, ради которых хочется раз за разом проживать новые дни. Их состояние было можно понять. Ранее ничего не чувствующие по велению своих хозяев, они открывали для себя красоты мира: изучали литературу и культуру, ощущали природу совершенно иначе, даже общение с другими существами стало для них чем-то более глубоким и важным, чем просто подчинение чужим командам. Но почему этот мир так остро ощущался мной? Почему люди не замечали мельчайшие приводящие меня в восторг детали? Почему я готова была любоваться часами напролет бегущей за стеклом рекой даже спустя месяц жизни рядом с ней? Камски говорил, что вид его когда-то еще нового дома тоже вызывал в нем восторг, но то было двухдневное состояние, после чего вырабатывалась привычка. Я же готова наслаждаться галактикой и каждой ее частичкой день за днем. Увы, это отражалось не только в отношении природы.

Стыдно было признаться самой себе, но все же я переборола внутренний страх и мысленно произнесла одну вещь: мне нравится смотреть на Коннора. Андроид был до жути похож на Ричарда, но последний не был так прекрасен, последний дико раздражал. Полицейский же напротив – всем своим видом словно бы приглашал рассмотреть, изучить его тепло рукой, любоваться родинками и полными губами, всматриваться в искрящиеся карие глаза, черные вздрагивающие ресницы. Его руки были на удивление сильны, а расправленные плечи – полны уверенности. Я отдавала себе отчет о том, что все это лишь изначальные установки машин, в конце концов, все они были запрограммированы на то, чтобы быть идеальными. Но Коннор был иным.

Оставив стоящих на дорогах андроидов без внимания, я невольно посмотрела на своего водителя. Гэвин держал одну руку на руле, в то время как вторая покоилась на коленке. Его затуманенный взор устремился сквозь усиливающийся дождь, ветер приоткрытого окна слегка отбрасывал в сторону несколько свисающих вниз прядей. Он был атлетически сложен, всегда источал приятные запахи мужского парфюма и никогда не испытывал дискомфорта или смущения. Этакая сексуальная машина, состоящая из плоти и крови. Да, он красивый. Беспечно смотри вперед, напоминая того самого ковбоя из песни. Любимая кобыла сменилась на железного коня, старая избитая дорога превратилась в городские улицы с нескончаемым потоком машин. Смотря на него, я на мгновение забывала о подожженных цехах «Киберлайф», о сообщении и о заброшке, на которую вот уже десять минут направляемся молча. Но забвение связано было не с восхищением или чем-то схожим с ней. Забвение было связано с попытками договориться с совестью перед неумолимо приближающимся физическим контактом. Рид не нравился мне, как мужчина, однако взывать собственную плоть к здравомыслию и рефлексивному желанию просто красивого человека приходилось долго и кропотливо.

Наверное, мне стоит перестать быть такой брезгливой, раз я решила поставить над собой и Ридом эксперимент нескромного плана. Хотя бы попытаться.

– Как поживает твой излюбленный босс?

Гэвин точно чувствовал на себе мой взгляд, хоть и не смотрел в мою сторону. Вернувшись взором на дорогу, я вытащила телефон из кармана и неторопливо начала листать страницы всемирной сети. Рядом послышался смешок – судя по всему, Гэвин заметил проступающий румянец на моем лице. Жаль только, что вызван он был далеко не смущением, а внутренними противоречиями между совестью и рассудительностью.

– Жив, здоров. Уж слишком сильно обеспокоен моей безопасностью после случившегося.

– Ну, вы ведь наверняка не просто так вместе живете, да? – как бы намекая на сексуальные связи, подтрунил мужчина.

Я на секунду другую отставила телефон и, грозно сверкнув глазами, косо посмотрела на водителя. Очередная хищная улыбка бывалого самца. Нет, вряд ли я смогу так просто найти компромисс со своей совестью и отвращением. Мужчина аккуратно завернул налево, сворачивая из общего потока машин на менее оживленный участок жилого квартала.

– Это в твоем понимании отношения между мужчиной и женщиной могут быть только на уровне ширинки, – шикнула я Гэвину, чем вызвала ехидную усмешку. – Мистер Камски просто сам по себе любит держать все под контролем. Он даже предложил взять мне с собой Ричарда в помощь.

– И чем этот кусок пластика поможет? – насмешливо переспросил Рид, бросив на меня мимолетный взгляд. – Вызовет толпу пидаров с помощью своей смазливой мордашки?

– Не уверена, что босс пытался всучить мне его ради безопасности. Думаю, что мистер Камски что-то скрывает.

– То есть, твой босс беспокоится о тебе, а ты все ссылаешься на всемирный заговор? Ты со своим прошлым совсем чокнулась.

Странности на странностях. Я схожу с ума от андроида, а Гэвин начинает отстаивать мнение мистера Камски. Готова поспорить, что именно сейчас по швам трещит вселенная, вот-вот готовая разорваться пополам от этих невероятных противоречий.

– С каких пор ты защищаешь создателя так ненавистных тебе андроидов? – не без иронии поинтересовалась я.

– Я вроде не записывался в гринпис, чтобы защищать животных.

– Имей совесть, это мой босс!

– Ладно, ладно, – мужчина с суровым лицом приподнял ладони вверх в знак «сдаюсь», оставив руль в одиночестве на несколько секунд. – Я шучу. Овощи к животным не относятся.