– Надеюсь, ты сейчас говоришь о моей квартире?
Ох, как же уже надоели эти пошлые шуточки в мою сторону! Присутствие рядом Коннора по неопределенным причинам заставляло меня ощущать себя не просто злобно, но и унизительно. Я точно уличная девка, которую пытаются затащить в машину под наблюдением объекта воздыханий!
Сжав губы в тонкую полоску, я методично осмотрела Гэвина с ног до головы. Мужчина поспешил сделать то же самое, решив, что с его внешностью что-то не так.
– Что ты делаешь? – сурово обратился детектив, убедившись в своей целостности.
– Ищу твою пукалку. Хочу, чтобы ты вел себя адекватно и серьезно, насколько это возможно.
В этот раз дружеский толчок в плечо пришлось ощутить мне. Однако если у Гэвина такое действие вызвало смех, на меня оно подействовало совершенно иначе. Я наливалась краской, не сводя с Рида прищуренных глаз. Несколько капель дождя упало на волосы. Столько же уже стекало с коричневой кожаной куртки детектива.
– Серьезно, Гэвин, мне нужна твоя помощь!
– Да успокойся, истеричка. Пошли, мне все равно здесь больше нечего делать.
Гэвин, больше не сказав ни слова, двинулся в сторону дальней парковки. Как бы я не старалась сделать хоть один шаг вперед, все же никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Дождь срывался на плечи, пропитывал жесткую ткань бежевого плаща. Я чувствовала, как несколько капель бежало по лицу и губам, но не торопилась их стирать. Злость и ярость внутри преобразовывались в нечто новое, знакомое. Наверное, так ощущают себя люди, которым во благо пришлось причинить боль близкому. Но откуда это чувство у меня?..
Переборов выскакивающее перед глазами «НЕЛЬЗЯ», я удрученно посмотрела через плечо. Взгляд встретил ответный, точно такой же обреченный, но почему-то сейчас в нем сквозил холод и нежелание контактировать. Как много я хочу сказать тому, кто сейчас смотрит на меня. В его безмолвии можно было услышать больше, чем если бы он говорил без устали. Пока Андерсон изучал что-то на планшете, Коннор, не отрываясь, смотрел на меня в упор. По его лицу стекали точно такие же дождевые капли, уложенные назад волосы блестели от влаги. Я всеми силами старалась извиниться перед ним одним лишь взглядом, но зачем я это делаю? И почему так пытаюсь мысленно сказать ему о том, что копится внутри?
Прости меня. Пожалуйста, прости! Я уверена, ты не желаешь зла, но вижу, что причиняю тебе дикую боль! Я пытаюсь понять, в чем моя ошибка, почему мне так стыдно перед тобой, а вместо этого натыкаюсь на красную стену и не могу через нее пробиться. Так хочется рассказать тебе о том, что творится на душе, но при этом я отталкиваю мысли об огне внутри груди, называю их абсурдными и нелепыми. Ты – машина, идеально исполненный чьими-то руками робот, единственное из всего мира создание, что вызывает во мне чужеродные чувства! Так хочется протянуть к тебе руку, коснуться мокрой от дождя щеки и говорить, говорить, говорить! Но вместо этого я стою полуобернувшись к тебе лицом, и пытаюсь высказать слова извинения через взгляд. Кажется, ты меня не понимаешь. Иначе ты не стал бы отворачиваться от меня, стараясь вникнуть в суть слов своего седого напарника.
Почувствовав горечь на губах, я поспешно двинулась за Ридом. Спина мужчины маячила где-то посреди блуждающих рядом людей, и вскоре мне удалось достигнуть ждущего у автомобиля детектива.
– Я так понимаю, без твоего вмешательства тут не обошлось, да? – Андерсон исподтишка смотрел в сторону усаживающейся в автомобиль Рида Гойл. Злость внутри продолжала рокотать, однако капли дождя на удивление быстро смерили его пыл. Оба детектива теперь смотрели на парковку, где Анна, водрузившись на сиденье пассажира, виновато посмотрела в их сторону.
Пожар угас, но, увы, только в здании. Хэнк ощущал смятения напарника, что, не отрываясь, наблюдал за отъезжающей машиной, провожал взглядом удаляющиеся номера электрокара. Даже после того, как девчонка и Гэвин-мать-его-Рид отошли от них на несколько метров, Андерсон отчетливо улавливал каждые детали их разговора. Он не хотел влезать во все это дерьмо, по крайней мере запрещал Коннору упоминать о бывшей напарнице в его присутствии! Даже поход в дом Камски был совершен по причине тщедушных речей андроида! Но сегодня он, сам того не желая, раздраженно вслушивался в болтовню, напрочь забыв о предприятии, о сидящих в участке митингующих.
Последние слова были сказаны приглушено, но Хэнк все же смог расслышать заговорщицкие нотки в молодом женском голосе. Недаром Андерсон подозревающе посмотрел на своего напарника прищуренными глазами, когда в воздухе послышалось «съездить в одно место».
– Ну и что ты затеял, Брут? – не сводя взора с детектива-андроида (который даже под дождем выглядел, как новенький цент, чем ужасно бесил Хэнка) Андерсон, аккуратно держа планшет в пальцах ладони, сложил руки на груди. Его суровый взор пронзал Коннора насквозь, но тот и не собирался отвечать. Все так же смотрел на дорогу, где скрылся автомобиль. – Удивлен, как ты еще держишься. Я бы на твоем месте давно бы набил ему морду.
– Я – не вы, лейтенант, – беззлобно ответил Коннор, ловя волосами и плечами все новые капли дождя. – У меня есть другие рычаги давления.
– Чтоб я сдох, если они не действуют, – Андерсон посмотрел в ту же сторону, куда смотрел напарник. В голове прокручивался виноватый, тоскливый взгляд солдата, что некогда стала причиной девиантного поведения андроида-детектива. – Твою ж мать, умудрился же попасть в сраную Санта-Барбару на старости лет…
Коннор укоризненно посмотрел на своего напарника. Может, кого-то все это и забавляло, но ему точно было не до шуток. Пробитый в базе данных номер машины отчетливо показывал путь автомобиля по городским дорогам, что вели именно туда, откуда все и начиналось. Где прозвучал первый выстрел, где впервые были испытаны обоюдные пусть и не самые положительные чувства.
Редкие капли дождя ударялись по крыше автомобиля, когда я, водрузившись на сиденье, поспешно стащила с себя плащ. Быть пассажиром в машине человека, что совсем недавно пытался пьяным сесть за руль, было, мягко говоря, некомфортно. Мне не часто приходится ездить с личным водителем за рулем. Тот шофер, что развозил меня и Камски по городу, подбирался лично мной и от того с ним я ощущала себя спокойно. Но водитель в лице Гэвина Рида не вызывал во мне уверенности. Надеюсь, он не увидел это на моем лице, когда уселся рядом за руль, громко хлопнув дверью.
– Ну, и? – намекая на адрес, произнес Рид. Его куртка так же была поспешно снята и убрана на заднее сиденье. Теперь подтянутое мускулистое тело покрывала бордовая с V-образным вырезом футболка. – Адрес-то хоть есть?
Я быстро достала телефон и поставила на свободную стойку на приборной панели. Рид изучал предоставленную ему карту, пролистывал маршрут пальцем, но меня не интересовали его действия. Меня интересовал он.
Полицейские смотрели в нашу сторону, не отрываясь. Их губы шевелились, хотя в большей степени говорил агрессор-Андерсон. Пока меня согревало тепло автомобильного салона, отчего-то пахнувшего сладкой газировкой, Коннор покрывался новыми каплями дождя. Как много мне хотелось сказать тому, что смотрит холодно и тоскливо. И в то же время мне было нечего ему сказать.
– Ахренеть, – голос Рида словно бы выдернул меня из зрительного контакта с андроидом-полицейским в синей униформе. Я тревожно отдернулась, с ужасом ощущая наливающиеся кровью щеки. – Это же Фэрндейл. Что ты забыла в сраном гетто?
Если бы я знала ответ на этот вопрос. Не желая смотреть на мужчину, я с силой потерла пальцы друг об друга и убрала волосы на одно плечо. Меньше чем через секунду мотор протяжно загудел, и сиденье отдалось вибрацией пары сотен лошадиных сил. Автомобиль не был из класса «люкс», по сути это обычная железная коробка со вполне стандартным двигателем, работающим исключительно на энергии. Но должна была признаться, Рид был педантичным даже в плане чистоты своего железного коня. И в дождь и в грязь автомобиль сиял лакированных блеском, внутри салона всегда приятно пахло.
