– Черт… – ударив один раз по рулю, я вдруг ощутила прилив сил. После секундного затишья салон наполнился яростными криками и новыми ударами ладоней об руль. – Черт, черт, проклятье!!!

Агрессия вылезала из меня меньше половины минуты, но мне и этого хватило, чтобы выпустить пар и разработать следующий план действий. Лицо покрывала краснота, я чувствовала, как поднимается температура, как бежит вверх давление из-за учащенного биения сердца. Открыв окно и выведя машину на дорогу, я поспешно направила внедорожник в единственное место, где могла выразить собственные мысли относительно случившегося. Где только один детектив сможет раскрыть все то, что было только что услышано.

Ветер из опущенного окна обдувал кожу. Я больше не чувствовала боли, удивительно, но даже крови не было, несмотря на шум в голове и треск красной высокой преграды. Руки старательно цеплялись за руль, точно это была единственная панацея от дурных мыслей. Костяшки пальцев от таких действий белели, мышцы плечевых суставов сводило. Я неслась на всех порах, в какой-то момент наплевав на правила дорожного движения и обгоняя сигналящие машины. Красные светофоры пересекались – ну и пусть. Я могла собрать кучу снимков наблюдающих городских камер – наплевать. Из всей этой ситуации радовало только одно: не зря я вырвала жучок из браслета. Пусть даже если Камски и заметит эту странность, тем не менее за мной больше никто не наблюдает. Это радует.

Голос Рейн повторялся в голове еще очень долго. Я старательно вспоминала каждое ее слово, только сейчас ловила каждое изменение в ее воспроизводящемся голосе и все больше убеждалась в ее честности.

«Спустя семь лет подписала контракт, перенесла множество операций и стала солдатом под номером одна тысяча триста девять»

Один-три-ноль-девять. Эти цифры мне были до жути знакомы, я готова отчеканить их раз этак тысячу, и найти в каждой из них нечто родное. Эмильда убеждала, что я родилась в семье военного, но у меня не было родителей. Она вторила о том, что вся моя жизнь – это череда убийств и приказов, и почему-то меня это не удивило. Недаром я испытываю потребность в цели, недаром у меня столько отточенных навыков, недаром я могу рассказать все о любом существующем огнестрельном оружии.

«Нашей задачей является подготовка правительственных бойцов, способных на ускоренный обмен веществ и мгновенному замещению поврежденных тканей. Помимо генетических изменений операциям подвергается центральная нервная система»

В рот мне ноги, если женщина говорила не о регенерации тканей и возможности жить почти что вечно по меркам всех существующих людей с их коротким веком. Все это у меня было. Мордашка двадцати лет, ускоренный обмен веществ, способность нарастать поврежденные ткани обратно. Разве что я не была безэмоциональной. Да, я ненавидела и презирала, да, я могла терять терпение и чувствовать к кому-то умиление, например, к Хлои. Но нет, я не могла испытывать к кому-то желания, не могла любить и затащить кого-то в постель. Я фригидная, абсолютно инертная!

Я ведь… инертна? Или больше нет?..

– Да чтоб меня…

Свернув на очередном перекрестке, я выехала из бизнес-центра и побрела в соседний район. Путь отсюда был не далеким, и в то же время не близким. Оставалось надеяться, что нужный мне детектив окажется на месте.

«Правительство только тебя не любило. Для них женщина, да еще и с раздвоением личности априори плохой работник»

Она знала подробности моего здоровья. Никто не в курсе такой тайны, вряд ли Камски и Дориан захотят распространяться о слабых сторонах охраны врагам номер один. Это еще одна причина, почему я могла верить Рейн и почему все меньше доверяла Камски. Если я и впрямь работала все это время на подразделение, то какого черта теперь оказалась в руках босса, и какого хрена тот с удовольствием на пару с Дорианом промывал мне мозги? Вряд ли причина кроется в автокатастрофе, во время которой тщедушный парень-мистер-Камски подобрал мое тело и решил провернуть этакую авантюру.

Окончательно запутавшись в собственных мыслях, я не стала проезжать очередной светофор. Рядом высилось предприятие «Киберлайф», из труб которого валил пар. Кто-то запустил цеха, а значит, где-то умер девиант.

Откинувшись на спинку, я угрюмо осмотрела здание. Высокое, бежевое, за высоким стальным забором. Только когда светофор загорелся желтым предупреждающим знаком, я заметила группу людей у входа на территорию фабрики. Митингующие призывали других прохожих присоединиться, один из темнокожих парней вещал в громкоговоритель. Что-то там о человеческой уникальности, о природе жизни, о безработице. Как быстро человек от высокого пришел к примитивному. Печальнее было то, что неподалеку стояло несколько офицеров. Политика США всегда была на стороне гражданского, и разгонять подобные митинги запрещалось вследствие прямого нарушения свободы человека. Полицейские стояли неподалеку, и на лицах их читались слова «боже, почему мне так стыдно за этих людей».

– Кретины, – шикнув это в сторону митингующих, я направила машину дальше по дороге, вновь погружаясь в сладкий голос Эмильды Рейн.

«Думаю, имя Хэнк Андерсон тебе знакомо»

Знакомо. Еще бы! Даже ближе, чем номер «один-три-ноль-девять». Именно Хэнк Андерсон грозил всыпать по первое число, якобы аргументируя свое поведение моими выходками. После всего услышанного я стала смотреть на его слова в другом ключе. Новая экипировка? Да, лейтенант. Судя по всему, променяла экипировку правительства на экипировку Камски. Новые мозги? Увы, но это все еще остается тайной, лейтенант. Однако я начинала понимать, что именно подразумевается под «новым». Новые друзья? Но лейтенант, где же старые? Неужели вы и были моим другом? Вы и ваш роботизированный напарник? Тогда почему именно детектив-андроид так старается вырвать меня из лап небытия, указывая верную дорогу? Сам лейтенант на говно исходит, а значит, не такими уж и друзьями мы с вами были.

Парковка департамента полиции пустовала, как и сам полицейский участок. В конце концов, люди здесь работали, а не штаны просиживали. В наглую заехав на парковку для работников полиции, я поставила крупный внедорожник рядом с маленьким серым Reno. Обе машины смотрелись друг с дружкой, как нечто неестественное. Огромная черная машина с угловатым корпусом и блестящим идеальным металлом. Аккуратный серый автомобиль с обтекаемым корпусом, юрким и поворотливым. К счасью, электрокара Рида не наблюдалось. Это слегка подняло боевой настрой.

Все те же удрученные взоры со стороны девиантов за стойкой, все те же немые укоры от немногих присутствующих офицеров. Я была слишком сильно погружена в свои мысли и эмоции от услышанного, чтобы обращать внимание на подобное. Ноги поспешно вели меня к столу детектива Рида. Идеальный порядок, как и обычно. Все бумаги аккуратно сложены, канцелярские принадлежности лежали стык в стык, точно кто-то каждую минуту поправлял их положение. Туманно побродив взором по столу, я обратилась к сидящему рядом чернокожему пухлому офицеру.

– Простите, – мужчина повернулся, осмотрев меня с ног до головы. Похоже, я нашла еще одного недруга в полицейском участке. Сколько ж я успела заиметь врагов во время работы здесь? – Не подскажите, где детектив Рид?

– Выехал на вызов, – глухо отозвался полицейский, вернувшись обратно к своей работе. – Вряд ли вернется в участок.

Что ж, это было на руку. Искать того, кто был на самом деле нужен в присутствии Гэвина Рида было бы неприятным. Благодарно махнув спине мужчины, я уже хотела осмотреть участок в поиске детектива, однако делать этого не пришлось.

Коннор стоял на другом конце серого просторного холла. В его руках были какие-то бумаги, но смотрел он не на них. Он смотрел на меня, в упор. Возможно, ожидал, что я сейчас подойду или окликну, но нет. В моих планах было иное.

Вокруг звучали телефонные звонки, удары пальцев темнокожего офицера по клавиатуре, притихшие переговоры стоящих вдалеке полицейских. Я слышала каждый звук, любой резкий шум заставлял вздрагивать, и все же не спускала опасливого взора с детектива в синей полицейской униформе. Не сводя глаз с андроида, я сделала всего один шаг к выходу. Коннор правильно понял посыл. Меньше чем через секунду я шла вперед и четко осознавала – он идет следом.