========== Эпизод XI. Смена курса: точка невозврата ==========
Комментарий к Эпизод XI. Смена курса: точка невозврата
новый эпизод, который не даром был назван “точкой невозврата”
продолжаем переживать за тех, кто волею судьбы (кто внимательно читает, что поймет) был разделен и брошен по разные стороны.
Гойл – окончательно запутавшаяся. Коннор – все помнящий. Хэнк – не желающий участвовать во всем этом мракобесии.
я снова не стану много предисловить, но все так же люблю вас и с упоением в душе встречаю и читаю любой отклик.
время сессий и экзаменов, так что ни пера ни пуха вам, ребята!)
песня из сцены во сне: NF – Paralyzed
все, во имя воспоминаний!
Месяц работы с мистером Дорианом, что всегда носил очки-половинки и любил клетчатые галстуки, позволял рассудку не только наполняться чужеродными воспоминаниями, но и отдыхать мозгу в те прекрасные часы, которые люди проводят в постели в объятиях Морфея. Сны становились выдуманной сказкой, ни один не был посещен в период лечения у психотерапевта, и тому было получено объяснение:
– Ваша нервная система тщательно перерабатывает полученную информацию извне, однако ее слишком мало для того, чтобы перегружать психику излишней работой. Прошлое вам не доступно в полной мере, а то, что доступно обрабатывается уже в тот момент, когда вы находитесь под гипнотическим сном, – учтиво объяснял мужчина в стенах просторного светлого кабинета. – Может, вы и будете видеть сны, но точно не в скором времени. Пройдет не меньше года прежде, чем накопленный опыт начнет требовать усиленной переработки во время отдыха нервной системы.
Я не видела снов месяц лечения. Некоторые личности, что встречались в баре Джимми (да и сам Джимми) частенько интересовались тем сознанием, которое там, по ту сторону жизни. Увы, я не могла им ответить на вопросы подобного плана. Кома была тяжелой по рассказам Камски, и все происходящее в голове на ее протяжении умещалось в темноте и мраке. Я просто словно бы уснула в машине и проснулась на белой больничной постели. То же ожидало меня и в постели собственной комнаты каждую ночь: секундная тьма и больше ничего. Одна из причин, почему предпочтение отдавалось ночным размышлениям у стеклянной стены под звуки классики, а не подушке и теплому одеялу. Была бы возможность не спать никогда, как Ричард или Хлоя – я бы с удовольствием отдала все накопившиеся за время работы у Камски сбережения ради этой способности. Но, увы, организму все же требовался отдых. Облегчало лишь то обстоятельство, что мозг был способен бодрствовать до четырех суток. Позже, конечно, было сложновато.
Стоя напротив красной стены, я начинала осознавать скорое вынужденное прощание с привычной секундной темнотой перед глазами, после которой тут же наступал другой день. Больше такого не будет. Я вновь встретила перед собой красную пульсирующую преграду, огромные буквы на которой вторили лишь одно слово «НЕЛЬЗЯ». За стеной возвышался темный силуэт с яркими голубыми светодиодами, отливающими на груди и правом плече незнакомца. Он был выше. Несуществующий взор проникал сквозь стену прямо в душу, я не видела его глаз, по-прежнему не видела лица. Но он смотрел на меня, не отрываясь наблюдал, как женские руки касаются к пульсирующей стене, как шевелятся губы в повторяющимся раз за разом вопросе:
«Как тебя зовут?»
Он никогда не ответит. Впрочем, я задаю этот вопрос не в надежде услышать имя. Скорее, пыталась таким образом проверить свое собственное существование здесь. Страх перед очередным приступом тьмы изнутри не оставлял сознание, даже несмотря на то, что я была собой: те же руки, те же ноги, волосы и ночная рубашка, те же работающие легкие и умиротворенно отбивающее ритм сердце – все это было при мне. Однако сгущающаяся за спиной тьма не давала чувствовать себя спокойно, и я старалась не убирать рук с красной стены, лишь бы не поддаваться мраку позади.
В этот раз все было иначе, не так, как в прошлый. Красная стена словно бы потускнела, кровавые пульсации были не такими яркими и яростными. Человек или андроид впереди стоял практически не подвижно, но чем больше я всматривалась сквозь стену, тем больше наблюдала изменений. За ним больше не было тьмы. Прошлая ночь показала, что стена скрывает путь в прошлое, прямую дорогу к настоящему и возможный переход в будущее. Но тогда по ту сторону сидел лишь незнакомец, старательно отбивающий кулаком по стене в желании заставить мое сердце биться. Сейчас все иначе. За его спиной нет темноты, за его спиной – помещение. Темные стены, искрящееся стекло, тусклые лампы. Красная преграда не позволяла в полной мере осмотреть комнату, но уже через несколько минут изучения и логических цепочек я пришла к выводу.
Это бар. Белые столы и диваны, высокие стулья у коричневой барной стойки, небольшая возвышенная платформа для танцев. Стеклянные полки за барной стойкой пустовали, в баре никого не было. Никого, кроме него. И мелодичных приглушенных звуков.
Что это?.. музыка? Уставший мужской голос, вещавший о своих страданиях? Неужели это был его голос? Нет. Силуэт стоял неподвижно, следил за мной с особой внимательностью, инерционно поворачивая голову в ту сторону, где происходило движение. Он не пытался говорить, по-моему, у него и желания не было мне отвечать. Однако я отчетливо слышала приятные ноты, буквально ощущала их физически в воздухе. И, спустя несколько минут наблюдений, я нашла источник звуков.
Красная стена высилась вверх, ей не было конца и края. Даже если смотреть в стороны, все равно не увидишь ее обрывов. И все же кое-что в ней было до непривычности странное, пугающее. Выше, чем через два метра вверх по красной пульсирующей поверхности бежала тонкая, черная трещина. Словно бы кто-то отчаянно ударил по стене со всей силой, в результате чего поверхность раскололась, и на пол свалился неровный кусок. Я старательно осматривала трещину, несколько раз поднялась на цыпочках и попыталась дотянуться. Тщетно. Даже человек или андроид за стеной, безучастно осматривающий мои действия, словно бы был уверен в провальности моих попыток. Он не пытался дотянуться к трещине со своей стороны, не пытался подсказать мне, как это сделать. Стоял и смотрел, изредка поднимая голову вверх и изучая черный бегущий по поверхности стены поврежденный участок.
Как мне не нравилась эта песня. Тяжелая, угнетающая, пусть звуки и доносились как будто бы из-под сотни одеял, слова я все же различала без лишних проблем. Мужской голос практически шептал, и я время от времени вслушивалась в его фразы, однако внутри разрасталось чувство обиды от понимания ситуации. Я слышу музыку, сочащуюся из трещины в стене. Следовательно, незнакомец там, по ту сторону слышал меня. И все же не желал отвечать.
«Ты слышишь меня?»
В ответ лишь тишина. Неторопливо постучав ладонью по стенке, я постаралась привлечь к себе внимание того, кто смотрел вверх на трещину. Мужской силуэт словно бы не слышал, не ощущал ударов. Вздернутая вверх голова позволила рассмотреть контуры губ, носа и глаз настолько сильно, насколько позволяла красная стена. Увы, я не находила в них ничего знакомого, не говоря уже об этих светодиодах, что не надевались роботами с прошлого года.
«Посмотри на меня!»
Незнакомец медленно опустил голову, вернув свой взор на мои глаза. Видел ли он меня так же плохо, как я его? Может, и он там гадает, кто перед ним предстал, и почему эта неизвестная особа едва не растворилась в темноте в прошлую встречу?
«Какая же ты тупица, Тони» промелькнула мысль в голове, что тут же была озвучена в темноте за спиной. Думаешь о незнакомце из собственного мозга так, точно он может иметь свое личное сознание. Отвернувшись от стены, я аккуратно сползла по ней на пол. Кожу спины под голубой ночной рубашкой обдавало жаром от прикосновения к кровавому блоку, но я игнорировала этот факт, старательно прижимая к себе ноги. Представшая перед глазами тьма съеживалась и разжималась, внутреннее безумное желание просило протянуть руку и дотронуться, чтобы испытать весь страх и боль от возможной кончины. Но я сдерживала свои позывы самоубийцы поиграть со смертью. Может, кто-то и шел на поводу безумных побуждений шагнуть вперед, стоя на краю высотки. Я же не желала снова испытывать то, что было испытано ранее. И только звуки песни позволяли мне уйти глубоко в себя, игнорируя тьму впереди и незнакомца сзади.
