Едва мысль посетила голову, как в кармане сложенного на коленях плаща раздалась вибрация. Сначала мне показалось, что оповещение принадлежит браслету, однако придя в себя от раздумий, я тут же убрала уже выставленную ногу на тротуар обратно в салон и заставила дверь закрыться. Найденный на дне кармана телефон горел оповещением смс:

«Жду в участке. Гэвин»

Черт дернул меня в баре дать ему свой номер. Удивительно, как он в пьяном бреду еще смог его правильно записать! Впрочем, именно на это и был расчет: произнести цифры в ожидании, что уже изрядно выпивший человек не сможет набрать их верно. Знала бы я, что у него хорошая внимательность, сказала бы просто хаотичный циферный набор.

– Новый маршрут, – занося номер Рида в книгу контактов, уверено произнесла я. Компьютер автопилотного такси издал писк ожидания. – Департамент полиции Детройта.

Автопилот произнес что-то высоким женским голосом, но я его не слышала. Только удрученно наблюдала, как часы на браслете пробивают одну минуту первого, и как за спиной скрывается клиника с высокими бежевыми стенами.

В этот раз ехать пришлось недолго. Полицейский участок находился меньше, чем в десяти минутах езды, однако дорога была растянута пробками и светофорами. Несколько раз мимо проехали пожарные машины – выключенные сигналки говорили об уходящих на базу пожарных, в числе которых наверняка были девианты. Я провожала взором красные машины с электронными белыми надписями на боковинах. Вскоре автомобиль проехал участок набережной, и уже через несколько поворотов я оказалась у департамента.

Парковка посетителей пустовала, опустели и места для автомобилей полицейских. Лишь черный новенький пикап, да серый седан фирмы Reno. Машинка была такая милая и уютная, что я на секунду другую остановилась у стеклянных дверей департамента. Гараж Камски насчитывал в основном крупные и богатые автомобили, которые с точки зрения безопасности и поворотливости проигрывали. Седаны были моей излюбленной формой корпуса. Обтекаемые, неприметные, но с виду солидные машины. Улыбнувшись блеснувшей в свете вырвавшегося из-за туч луча машине, я не спеша вошла в здание.

Что снаружи, то и внутри. Как пустовала парковка, так же пустовал и сам департмент. Оба девианта, что прошлым днем старательно отказывались принимать мои документы, искоса и с какой-то враждебностью глянули в мою сторону. Я же, цепляясь руками о несчастный плащ, даже не думала подходить к регистрационной стойке. Хватит с меня этих унижающих взглядов, которым даже жестокая вселенная позавидует.

Стол Рида пустовал. Вообще холл был по странному одиноким, никому не нужным. Людей не наблюдалось, лишь парочка офицеров у лестницы, ведущей к стеклянному кабинету. Постояв несколько секунд и потерянно оглядев педантичное рабочее место Рида, я на мгновение остановила взор на стеклянном кабинете. Чернокожий мужчина стоял напротив стены, сложив руки на талии. Темные радужки практически сливались со зрачками, но мне и не нужно было смотреть в глаза мужчины, чтобы осознавать суровость и укоризненность на его лице. Некоторое время спустя человек в голубой рубашке отвернулся, удрученно покачав головой.

– Гребаный Рид, – ощущая приступ злости внутри, я достала телефон и, не отворачиваясь от стола детектива, быстренько набрала ответное смс.

«ну и где ты?»

– Добрый день, мисс Гойл.

Его голос стал для меня звуком воздушной сирены, что слышали жители Хиросимы перед бомбардировкой. Я даже мимолетно удивилась, почему появившийся рядом из ниоткуда андроид-полицейский знает мою фамилию, уже позже вспомнив, что сама назвала ее на кухне участка. Бегло взглянув на того, кто стоял бок о бок, я дописала сообщение и постаралась выдать приветственное:

– Здравствуйте, – я не стану на тебя смотреть, парень, даже не думай. Я все еще не желаю мчаться за уходящим поездом.

Некоторое время царила тишина. Я старательно копалась в телефоне, перелистывала контакты, искала какие-то данные. Прозвучавший в голове укоризненный голос, что точь-в-точь повторял голос Коннора в полицейской униформе, заставил на долю минуты ощутить себя виновато. Но я отмела несуразную мысль, отметив, с какой безэмоциональностью детектив с прядью у виска наблюдает за движениями моих пальцев по экрану.

– Я хотел бы извиниться перед вами за моего напарника, – он говорил учтиво, терпеливо. С каждым его словом внутри грудной клетки расправляла свои крылья огромная птица, вместо перьев который было пламя. – Иногда лейтенант Андерсон бывает грубым.

– А вы что, его личный секретарь, чтобы за него извиняться? – беззлобно произнесла я, все еще втыкая в телефон.

– Скорее, друг.

Скорее, друг

Произнесенные слова эхом отозвались откуда-то издалека, словно бы кто-то пытался дозваться меня через высокие горы и туманные просторы. Оставив телефон в покое, я нахмурено посмотрела в лицо андроида. Коннор отвечал мне терпеливым взором, наполненным неуловимым ожиданием.

– Все вокруг старательно убеждают меня, что мы с вами малознакомы, – каждое слово делало его взор еще более тяжелым, испытующим. Темные брови хмурились, губы сжимались в полоску. – Но мне отчего-то в это верится с трудом.

В холле и без того была давящая тишина, однако когда последние слова сорвались с губ, мне показалось, будто мир окончательно застыл во времени. Спина покрывалась мурашками от посторонних взоров, куда хуже обстояли дела с внутренним состоянием. Он снова был близко, излишне близко. Я слышала, как скрипит ткань на его груди от имитированного дыхания, как скрипят кожаные вставки на экипировке в районах поднимающихся и опускающихся плеч. Его глаза перебегали по моим, точно пытались сообразить порядок предстоящих слов, но вместо этого тишина между нами нарастала. В одно из мгновений андроид уже разжал губы, чтобы что-то сказать, как за спиной послышался громкий, самодовольный голос:

– Ну, надо же! Я только сообщение успел написать, а ты уже здесь!

Гэвин Рид встал по другую сторону от меня, убрав руки в карманы джинс и надменно приподняв подбородок. От его вскрика мы оба едва не подпрыгнули. Точнее, подпрыгнула я. Коннор остался стоять, держа свою уверенную осанку.

– Боже, Рид! – я схватилась за сердце, ощущая, как то пропустило один удар. – Так ведь и до инфаркта можно довести.

– А я думал, что ты не из пугливых, – пока Рид саркастично улыбался, а я, тяжело дыша, терла грудную клетку сквозь белую рубашку, детектив Коннор холодно смотрел на мужчину напротив. Похоже, у этих двоих были причины друг друга ненавидеть. – Ты чего зыришь? Топай отсюда.

Не успела я отойти от пережитого шока внезапности, как андроид, сменив холод на тоскливость, обратился ко мне:

– Всего доброго, мисс Гойл, – и ушел в сторону одного из рабочих мест неподалеку.

Я смотрела ему вслед, стараясь отыскать причину грусти в идеальной прямой спине, обтянутой синим офицерским комбинезоном. Его теплые глаза отзывались воспоминаниями о противоречиях, что бились изнутри черепной коробки весь прошлый вечер. Андроида за плечо остановил какой-то полицейский, одетый точно в такую же униформу.

– За что ты так грубо? Чего он тебе плохого сделал? – не желая больше метаться в мыслях о детективе, я старательно спрятала телефон в кармане и сурово посмотрела на Рида. Тот, как и я, смотрел в спину Коннора, разве что взор был куда жестче и самодовольней, чем мой.

– А с каких пор ты общаешься с придурками? – ответил вопросом на вопрос мужчина.

– С тех пор, как один такой придурок встретился мне в баре, – строго осадила я Гэвина, повернувшего ко мне свое упивающееся собственным величием лицо. Царапина на носу почти зажила, оставляя шрам. – Теперь отделаться не могу!

– Наверное, поэтому ты прилетела сюда при первом зове.

– Кстати, об этом. В следующий раз, присылая сообщение, убедись, что ты сам на месте встречи. Какого черта я должна тебя ждать?!

Рид был в хорошем расположении духа. Его не смущало оскорбление в виде «придурок», не смущали мои агрессивные и нетерпеливые речи по отношению недружелюбного поведения с Коннором, даже не трогали мои возмущения на тему безалаберности. Он улыбался, слегка приподняв один уголок губ, отблескивая светлыми глазами. Чертов Рид со своими самцовыми замашками.