– Нас толком не представили вчера, – машина не смотрела на руку. Темные глаза впивались в мои зеленые, не выдавая каких-либо эмоций. Я словно смотрела на Ричарда… только с более мягкими чертами лица. – Меня зовут Энтони Гойл.

Странно. Каждая секунда приближала меня к новому физическому контакту с посторонним, однако я не ощущала того отвращения от предстоящего соприкосновения с чужой кожей, как вчера при встрече с Гэвином. Напротив: тело просило вновь попробовать впитать в себя ту смесь тепла и холода, что пронизывала ткань экипировки на плече в городском здании. Я словно была маленьким ребенком, который тянул руки к кипящему чайнику – знаю, что обожгусь, и все же терпеливо жду, когда андроид среагирует на предложение пожать руки. Лучше бы он не реагировал…

Едва механические пальцы, покрытые биосинтетической кожей, дотронулись до моих человеческих, сделанных из плоти и крови, как все рефлексы внутри взбунтовались. Сердце пропустило удар, заставив меня пропершить горло от сбившегося дыхания. Некогда горячая кровь в сосудах похолодела, оставляя на коже мурашки. Голос в голове вторил, умирающе что-то нашептывал, удары воображаемого андроида RK800 в полицейской униформе по ментальной стене становились все яростнее, но если бы только это стало причиной моего резкого выдергивания руки из объятий пальцев детектива. Множество холодных игл пронзили кожу, точно тысячи электрических разрядов при соприкосновении с наэлектризованной тканью. Сделав шаг назад, я едва не расплескала кофе, однако напиток перестал меня интересовать еще в момент появления андроида за спиной. Коннор все еще держал руку навесу, нахмурено наблюдая, как я с тревогой осматриваю свою кисть.

Какого черта это было? Тело словно побывало в заледеневшей проруби, толстенный слой льда которого был грубо вырублен топором. И тут же каждая клетка ощутила невыносимый жар, распространяющийся с внезапно разгорячившейся кровью. Не сводя перепуганного взгляда со своих пальцев, я терла их друг об друга, старалась снова нащупать это странное чувство, уловить его в похолодевшей руке, что совсем не соответствовало пожару в грудной клетке. Разве такое возможно? Воспламеняясь внутри, я холодела снаружи. Совсем как машина, сохраняющая внутренний холод при нагреве биосинтетической кожи.

В кухне царило молчание, смежное с нарастающей тишиной в холле. Мы оба смотрели друг другу в глаза, и, похоже, оба не понимали происходящего. Это успокаивало. Видимо, я не одна такая больная.

– Прошу прощения, – заплетающийся язык не позволял внятно выражаться, но мне срочно нужно было уйти. Настолько сильно кухня вдруг стала мне неприятной. – Я должна идти.

Андроид остался позади, когда я на всех порах пронеслась вперед. Гэвин Рид оставался практически единственным во всем холле, только чернокожий мужчина в стеклянном кабинете провожал меня взглядом. И не только он. RK800 наблюдал за мной. Смотрел на то, как делаются поспешные шаги ног в черных туфлях, как все еще потираются друг об друга женские пальцы, как нарастает скорость. Мне срочно хотелось оказаться рядом с Ридом, его стол был спасательным кругом от происходящего вокруг! Это не ушло от внимания детектива. Гэвин настороженно оторвался от монитора компьютера, осматривая меня с приподнятыми бровями.

– Скажи мне, пожалуйста, – я отставила остывший кофе на рабочее место Рида, поспешно собирая свои вещи. Инстинкт самосохранения требовал как можно быстрее вернуться домой, покинуть участок, уехать куда глаза глядят, лишь бы подальше от кофе-машины, рядом с которой в теле разгорался пожар над бурлящим ледяным потоком. – Как близко я общалась с этим Коннором?

Вопрос прозвучал резво, быстро, даже я не ожидала от себя такого рвения. Накинутый на плечи плащ должен был согревать кожу, но вместо этого почти утихшие мурашки накрыли новой волной. Детектив Рид с некоторым раздражением взглянул за мою спину, видимо, осматривая застывшего в коридоре андроида. Рефлексы просили обернуться, взглянуть на машину, но вместо этого я мысленно отгоняла воображаемого полицейского в униформе от красной стены со словом «НЕЛЬЗЯ».

– Никак, – после нескольких секунд паузы грубо бросил детектив. – Он не был в списке твоих любимчиков.

– Вот уж не знаю. Он на меня так смотрит, словно готов броситься защищать от пули.

– Ну, хочешь, я ему мордашку подправлю, – детектив пожал плечами, от чего кожаная куртка возмущенно скрипнула. – Давно руки чешутся.

– Судя по вчерашнему вечеру, у тебя вообще всегда руки чешутся, – язвительно отозвавшись о желании Гэвина сделать кому-то больно, я сделала глоток остывшего кофе. Желудок приятно принял этот подарок, дрожь внутри тела от непривычной реакции на контакт унималась. – Не надо никого трогать. Я просто спросила.

Черный браслет на правой руке завибрировал. Экран вежливо оповестил о снятом парном напульснике, показывая прерванную диагностику объекта. Все мое внимание было направлено на зеленые буквы и потухшие шкалы, пока тот самый андроид, пройдя мимо едва ли не ветром, скрылся в выходе.

– Ты еще долго будешь здесь торчать? – я старалась проигнорировать вышедшего андроида, честно, старалась! Однако как не пыталась, все же кинула детективу в спину настороженный взгляд. Гэвин, погрузившись в терминал, этого не заметил. – Смена закончилась, судя по опустевшим столам.

– У меня дохера работы, – вдоволь нащелкавшись, Гэвин царственно откинулся на спинку компьютерного стула, скрестив руки на груди. – Но вечером я свободен.

О, этот многообещающий без тени смущения самоуверенный взгляд. Гэвин буквально пропитан самомнением, только она и играет на его улыбающихся губах и в прикрытых веками глазах. Пока я, саркастично приподняв одну бровь, изучала часы на браслете, Рид продолжал свою мысль:

– Ты слушаешь просто наидерьмовейшую музыку, но я знаю еще несколько мест в соседнем районе.

– Отлично. Напиши список, мы обязательно посетим их в следующий раз, – дрожащие от все еще царившей внутри смеси холода и жара пальцы щелкали по экрану. Не знаю, на кой черт я просматриваю пустые диагностические бегунки, ведь в них не было ничего, кроме тишины. Даже кардиострока молчала. Босс снова снял свой браслет, в очередной раз подставляя себя под удар моего бешенства.

– В следующий раз? – переспросил Рид.

– Сегодня у мистера Камски гости. Я обязана присутствовать.

– Только не говори, что ты такая же, как все эти неудачники, – детектив поднялся с кресла, заставляя его противно скрипеть. Не поднимая взора от экрана, я ловила на себе холодный взгляд серых жестоких глаз, улавливала нотки мужского цитрусового парфюма. – Готова прыгать вокруг босса на задних лапках.

– Это моя работа, Гэвин. Уж кого-кого, но точно не тебя я буду спрашивать, как именно мне ее выполнять.

Это были жестокие слова. Увы и ах, но я должна была осадить пыл слишком самоуверенного человека. Детектив был покрыт для меня тайной, пусть он и предостаточно рассказал о себе в баре, пусть и уверял, что мы были знакомы. Я могла стерпеть оскорбления в свою сторону, могла молча проглотить саркастичные и пошлые шутки, даже вытерпеть агрессивное поведение Рида. Но выслушивать что-то о боссе и уже тем более о своей должности? Увольте!

– Спокойно, это просто шутка, – руки Рида скрестились на груди, мужчина стоял ближе, чем на метр. Назревающий дискомфорт в желудке требовал отодвинуться в сторону. И все же это было не то чувство, что сквозило из меня на кухне. Там детское любопытство желало почувствовать обнаженное прикосновение Коннора, и сравнить эти ощущения с теми, что возникли на приеме при контакте через плотную ткань. Произошедшее не позволило мне сделать положительных выводов, и все же… это было не то, что ощущаешь рядом с мужчиной. Пугающее, чужеродное, но интригующее.

Не помню, как прощалась с детективом. Кажется, буркнула себе под нос нечто вроде «увидимся позже» или что-то еще. Ноги несли меня, задумывавшуюся о телесном контакте, на парковку сквозь лучи нависающего над горизонтом яркого солнца. Весь день был солнечным, ярким. Оставленные ночью лужи блестели под утренними лучами, сейчас же от них оставались лишь воспоминания. Улица, на которой находился полицейский участок, пустовала. Автомобили покинули парковку департамента, парковка посетителей так же была пуста. Я шла вперед, смотря себе под ноги. Холодный бумажный стаканчик шуршал под гнетом женских пальцев, и его холод намекал на то, что бушевало десять минут назад в жилах. Лишь с третьей попытки я смогла открыть дверцу автомобиля: в первые два раза ключи предательски падали на бетонный пол, в третий – отказывались вставляться в замочную скважину. Недопитый кофе был выкинут в урну, сиденье подо мной противно скрипело. Отчитывающие минуты часы требовали немедленно возвратиться домой, не говоря уже о снятом боссом браслете. Но я не могла. Сидела в машине, держала холодные руки на руле и смотрела на приборную доску. И не могла.