— Среди вас есть симпатичные девушки. А здесь, в Мичоакане, есть испанские солдаты, служащие на армейских аванпостах или охраняющие эстансии испанских землевладельцев. Вам нужно только обратить на себя внимание этих солдат — своей красотой и всяческими женскими уловками...

— Ты предлагаешь нам «встать на дороге»? — воскликнула одна из красивых молодых девушек, использовав выражение, которое в языке поре означает продажную любовь или распутство. — Ты хочешь, чтобы мы совокуплялись с нашими заклятыми врагами?

Меня подмывало сказать, что даже ненавистные немытые белые христиане всё же предпочтительнее козлов, ослов и тому подобных имевшихся в наличии в Мичоакане любовников, но я сдержался. А Г’нда Ке ответила:

— Знай, девушка, что на войне существует множество способов перехитрить врага. Причём соблазнение — это способ, недоступный нашим противникам-мужчинам. Ты должна гордиться тем, что обладаешь оружием, доступным только нам, женщинам.

— Ну... — пробормотала склонная к возражениям девушка, похоже, несколько смягчившись.

— Кроме того, — продолжила Г’нда Ке, — вы, женщины пуремпеча, обладаете ещё одним редкостным преимуществом. И головы, и тела испанок отвратительно волосаты. Испанским солдатам будет любопытно... как бы это сказать... поближе узнать женщину, начисто лишённую каких-либо волос.

Многие лысые головы закивали в знак согласия.

— Идите к каждому часовому на каждом посту, поодиночке или несколько сразу, и пускайте в ход свои чары, — продолжила женщина йаки. — Делайте всё, что нужно: либо пробуждайте в испанцах вожделение, либо — если можете зайти так далеко — приведите их в беспомощное состояние. А потом забирайте их гром-палки.

— И любое другое оружие, которое при них окажется, — поспешно вставил я. — А также порох и свинец для зарядов.

— А что? — воодушевились женщины. — Может быть, нам пойти да поискать этих солдат прямо сейчас?

— А почему бы и нет, если вам действительно не терпится пустить в ход свои прелести на благо нашего дела! — ответил я. — Но имейте в виду, что хотя у меня пока и не было времени как следует продумать план действий, очевидно, что для победы нас должно быть гораздо больше. А чтобы нас стало больше, мне необходимо отправиться дальше, за пределы этой страны.

— Я пойду с тобой, — решительно заявила На Цыпочках. — Если мне удалось собрать так много женщин за столь короткое время, я наверняка смогу сделать то же самое среди других племён и народов.

— Хорошо, — согласился я, поскольку ничего не имел против компании такой предприимчивой (и приятной в иных отношениях) спутницы. — И поскольку мы с тобой отправляемся в путь, — добавил я, великодушно говоря о нас обоих как о равных вождях, нам с тобой, Пакапетль, надо оставить здесь заместителя.

— Да, — согласилась она и обвела взглядом собравшихся.

— Может быть, ты, наша новая подруга? — На Цыпочках указала на женщину йаки.

— Нет-нет, — возразила та, напуская на себя скромный вид. — Отважных женщин пуремпеча должна возглавить одна из них. Кроме того, как и у вас с Тенамакстли, у Г’нды Ке есть дела в других местах. Связанные с нашей общей целью.

— Тогда, — сказала На Цыпочках, — я рекомендую Курупани.

Она указала на похожую на койота женщину, чьё имя, как и у самой Пакапетль, плохо подходило его носительнице, ибо на языке поре это слово означало «Бабочка».

— Согласен, — сказал я и обратился уже непосредственно к Бабочке. — Может быть, пройдёт немало времени, прежде чем нам удастся развернуть против белых людей настоящие боевые действия. Но пока мы с Пакапетль будем рыскать по стране в поисках новых воинов, ты станешь руководить женщинами, добывающими гром-палки.

— И только-то? — спросила Курупани, указывая на миску с горячими угольями, являвшимися на тот момент её единственным оружием. — Неужто мы не можем устраивать поджоги?

— Аййо! — воскликнул я. — Почему бы и нет! Я от всей души желаю, чтобы испанцы не знали покоя ни днём, ни ночью. К тому же ваши поджоги армейских постов или гасиенд будут отвлекать внимание врагов от тех более серьёзных военных приготовлений, которыми мы с Пакапетль, возможно, займёмся в других местах. Только вот что, Бабочка. Пожалуйста, очень тебя прошу, не трогай больше деревни здесь, на побережье Пацкуаро. Ни падре Васко, ни его приручённые мешикатль нам не враги.

Женщина согласилась, хотя и неохотно. Г’нда Ке нахмурилась и, судя по виду, была готова оспорить мои указания, но я повернулся к ней спиной и обратился к На Цыпочках:

— Отсюда мы направимся на север и, если ты готова, можем двинуться в путь хоть сейчас. Я вижу, у тебя уже имеется дорожная котомка. Скажи, есть нечто такое, что тебе может понадобиться и что я мог бы для тебя раздобыть?

— Да, Тенамакстли, — ответила она. — Я хочу как можно скорее раздобыть собственную гром-палку.

15

— Я настаиваю, — сказала она дней десять или двенадцать спустя. — Мне нужна своя собственная гром-палка. И если я не заполучу её здесь, то другой возможности мне, скорее всего, уже не представится.

Мы сидели в каких-то кустах на бугре, откуда был виден испанский сторожевой пост. Он представлял собой всего лишь деревянную хижину, в которой находились два вооружённых и облачённых в доспехи солдата, да примыкавший к ней загон с четырьмя лошадьми. Две из них были осёдланы и взнузданы.

— Мы могли бы раздобыть для нас обоих и лошадей, — мечтательно промолвила На Цыпочках, — а уж будь у нас лошади, нам бы ничего не стоило научиться ездить верхом.

Мы находились на северной границе Новой Галисии. Всё, что располагалось южнее, испанцы имели удовольствие именовать своей Tierra de Paz — Землёй Мира; всё, что лежало севернее, было известно как Tierra de Guerra — Земля Войны; а эта территория вдоль границы несколько неопределённо именовалась Tierra Disputable — Спорной Землёй. От востока к западу отсюда через каждые несколько долгих прогонов располагались аванпосты армии, такие, как этот, а между ними постоянно курсировали конные патрули. Эти меры предпринимались для предупреждения и отражения возможных вылазок и набегов со стороны племён, населявших Tierra de Guerra.

Несколькими годами раньше эти самые или подобные им караульные не обратили особого внимания, когда мы с матерью и дядей — явно безобидные путники — пересекали эту границу. Но я не рискнул бы предположить, что солдаты будут так же невнимательны и на сей раз. Зато я не сомневался, что даже самый небрежный караульный с удовольствием задержит и обыщет молодую женщину столь необычной и привлекательной внешности, как На Цыпочках, — и, скорее всего, обыском дело не ограничится.

— Ну как? — спросила она, ткнув локтем мне в рёбра.

— У меня нет особой охоты делить тебя с кем-то ещё, особенно с белым.

— Аййа, — насмешливо промолвила На Цыпочках. — Другим женщинам ты не колеблясь предложил ложиться под белых людей.

— Я не был так близко знаком с теми другими женщинами. Да у них и не было никаких возлюбленных, которые возражали бы против того, чтобы они «стояли на дороге». А у тебя есть.

— В таком случае мой возлюбленный сумеет прийти на помощь, прежде чем я окажусь безвозвратно запятнанной. Подождём, пока второй солдат отлучится, и тогда тебе придётся иметь дело только с одним. Согласен?

— Сдаётся мне, что они оба не станут отлучаться до прибытия патруля с какого-нибудь другого поста. Но если уж тебе так приспичило, то зачем откладывать? Моё оружие заряжено. Иди и пусти в ход своё. Своё умение соблазнять. Когда один из испанцев будет полностью поглощён тобой, а другой, разинув рот, станет глазеть на происходящее — закричи. Сделай вид, будто это крик экстаза, восторга... всё равно, главное, чтобы он был громким и я его услышал. В тот же миг я ворвусь в дверь. Твоя задача — вцепиться в мужчину, который будет занят тобой, и удерживать его, пока я не убью зеваку. Потом мы вместе прикончим и его.