— Слава богу, — отозвался Тальябуэна, потирая сонные глаза. — Но почему?

Всадник свесился со своей лошади, кинул поводья сонному солдату и требовательно вопросил:

— Есть у вас тут что-нибудь перекусить? Пряжки наших поясов уже стучат о наши хребты. Эй, лейтенант, есть новости из столицы! Король наконец поставил во главе Аудиенции вице-короля Новой Испании. Хороший человек этот вице-король Мендоса. Первое, что он сделал, это выслушал многочисленные жалобы на Гусмана, творившего гнусные жестокости по отношению к рабам, индейцам и маврам. И одним из первых своих указов Мендоса повелел сместить Гусмана с должности губернатора Новой Галисии. Мы галопом скачем в Компостелью, чтобы взять его под стражу для последующего наказания.

Представляете, насколько обрадовала меня такая приятная новость. Гонец умолк, чтобы основательно перекусить ломтём холодной оленины, прежде чем продолжить:

— Гусмана заменят человеком помоложе, приплывшим из Испании вместе с Мендосой. Его фамилия Коронадо, и, пока мы тут с вами толкуем, он уже находится на пути сюда.

— ¡Oye![19] — воскликнул брат Маркос. — Неужели это Франциско Васкес де Коронадо?

— Он самый, — ответил солдат, не переставая жевать.

— ¡Que feliz fortuna![20] — вскричал монах. — Я много слышал о нём, причём только хорошее. Он близкий друг вице-короля Мендосы, который, в свою очередь, близкий друг епископа Сумарраги, ну а тот — мой близкий друг. К тому же этот Коронадо недавно заключил блестящий брак с кузиной самого короля Карлоса. О, новый губернатор быстро всё здесь приберёт к рукам.

Остальные испанцы, ошарашенные обилием обрушившихся на них новостей, лишь качали головами, я же потихоньку выбрался из толпы, подошёл к стоявшему в сторонке Эстебану и шепнул ему:

— Дела складываются всё лучше и лучше, amigo, и похоже, что в скором времени ты сможешь вернуться на земли народа Реки.

Он кивнул и сказал именно то, о чём я думал:

— Лживый Монах убедит своего друга епископа (а епископ, как ты слышал, — друг вице-короля) послать его туда якобы в качестве миссионера к дикарям. Скажет ли брат Маркос или нет епископу и вице-королю, что ему там понадобилось на самом деле, не имеет значения. Главное — я поеду с ним.

— А этот новый губернатор Коронадо, — добавил я, — непременно пожелает принять участие в столь благом деле. Если ты проведёшь брата Маркоса через Компостелью, ручаюсь, что он щедро снабдит вас лошадьми, оружием, снаряжением и провиантом.

— Да, — каркнул Эстебан. — Я многим обязан тебе, amigo, и этого не забуду. Будь уверен: если мне удастся разбогатеть, я обязательно поделюсь с тобой.

С этими словами он порывисто обнял меня и крепко сжал в объятиях. Некоторые испанцы смотрели на нас, и я даже обеспокоился: не задумаются ли они, с чего это мавр так пылко меня благодарит? Но тут у меня появился более весомый повод для беспокойства. Через плечо Эстебана я увидел, что за нами наблюдает и На Цыпочках. Её глаза расширились, и девушка неожиданно метнулась к нашим лошадям. Сообразив, что у неё на уме, я высвободился из объятий мавра и бросился к ней, поспев как раз вовремя, чтобы помешать На Цыпочках выхватить из скатки аркебузу.

— Нет, Пакапетль! Не нужно!

— С тобой всё в порядке? — спросила она дрожащим голосом. — Я подумала, что тот чёрный зверь напал на тебя.

— Нет-нет. Ты, моя дорогая, девушка любящая, но чересчур уж порывистая. Пожалуйста, предоставь мне самому о себе заботиться. Попозже я расскажу тебе, с чего это он бросился мне на шею.

Многие из испанцев тоже воззрились на меня озабоченно, но я расточал во всех направлениях успокаивающие улыбки, и в конце концов все вернули своё внимание новоприбывшим. Один из которых продолжил рассказ:

— Ещё одна новость, хотя и не столь знаменательная, состоит в том, что Папа Павел основал здесь, в Новой Испании, новый епископат — диоцез Новой Галисии. И во главе этого диоцеза поставил падре Васко де Куирогу. Один из наших курьеров сейчас скачет в Утопию, чтобы сообщить священнику, что тому предстоит надеть митру, превратившись в его высокопреосвященство монсеньора де Куирогу, епископа Новой Галисии.

Это сообщение порадовало меня так же, как и всех остальных, кто его слышал. Хотелось надеяться, что высокий сан не испортит добрую натуру священника и не заставит того забыть о своих благих намерениях и делах. Ясно ведь было, что Папа назначил нового епископа в надежде на то, что он в благодарность станет выжимать из своей Утопии и всех приходов новой епархии как можно больше доходов в папскую казну. Помнится, Алонсо де Молина упоминал о личной папской «королевской пятине». Впрочем, как бы то ни было, это назначение тоже оборачивалось в пользу нашего с Эстебаном плана. Возможно, епископ Сумаррага увидит в епископе Куироге соперника и тогда тем более захочет послать брата Маркоса на поиски новых душ или новых богатств для Матери Церкви.

Я намеренно откладывал отъезд до того времени, пока четверо гонцов не ускакали галопом в сторону Компостельи. Тогда я попрощался с Эстебаном и лейтенантом Тальябуэной, а они и весь их отряд — за исключением белых героев и Лживого Монаха — сердечно помахали мне на прощание. Потом мы с На Цыпочках, ведя в поводу свободных лошадей, тронулись в путь, а отъехав на некоторое расстояние, свернули чуть севернее того направления, куда удалились солдаты. Как я надеялся, в сторону Ацтлана.

Спустя не так уж много времени мы оказались среди гор, памятных мне по путешествию с матерью и дядей. Сезон дождей только начинался, но в тот день, когда мы добрались до восточной оконечности владений Ацтлана, бог Тлалок и его помощники тлалокуэ решили позабавиться, устроив основательную грозу. Они метали с небес яркие разветвлённые молнии и с грохотом сотрясали огромные кувшины с водой, из которых поливали землю дождём. Сквозь эту сплошную водяную завесу я приметил на склоне холма, недалеко впереди от нас, свет походного костра. Осторожности ради пришлось остановить наш маленький караван среди деревьев и подождать очередной вспышки молнии, чтобы присмотреться получше. Когда молния полыхнула, мне удалось увидеть, что у костра, прикрытого навесом из зелёных ветвей, расположились пятеро мужчин в стёганых доспехах воинов-ацтеков. Создавалось впечатление, будто это пост, выставленный в ожидании нашего появления. Но если так, подумалось мне, тут есть над чем поломать голову. Как вообще мог хоть кто-то в Ацтлане узнать о нашем приближении?

— Подожди здесь, На Цыпочках, вместе с лошадьми, — сказал я. — Мне нужно убедиться, что это мои соплеменники. Будь готова повернуться и бежать, если я дам тебе знак, что они настроены враждебно.

И я в одиночку, под проливным дождём, направился вверх по склону холма. Подойдя к группе поближе, я в знак того, что безоружен, поднял обе руки и поприветствовал солдат:

— Микспанцинко!

— Ксимопантолти! — Достаточно дружелюбный отклик прозвучал вдобавок со знакомым акцентом старого Ацтлана, который мне после столь долгого перерыва было очень приятно услышать снова.

Ещё несколько шагов, и я подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть — при свете очередной вспышки молнии — человека, который ответил. Лицо было знакомым, типично ацтланским, но лицезрение его не доставило мне особой радости, ибо я прекрасно помнил, что представлял собой этот человек. Наверное, отсутствие воодушевления отразилось в моём голосе, когда я приветствовал его:

— Аййо, брат Йайак.

— Йайакцин, — высокомерно поправил меня он. — Аййо, Тенамакстли. Мы ожидали тебя.

— Похоже на то, — сказал я, оглядываясь по сторонам на четырёх воинов, вооружённых макуауитль с обсидиановыми лезвиями. По моему разумению, то были его нынешние любовники куилонтли, но эту тему я затрагивать не стал, а вместо этого спросил двоюродного брата: — А откуда ты узнал о моём приходе?