Иногда я мысленно сравнивал его с Меропой Мракс. Несчастной, затираненной жестокими отцом и братом девушкой, влюбившейся в красавца маггла и привязавшей его к себе при помощи Амортенции. Я вдруг начал осознавать, почему она предпочла смерть. В тот момент, когда Том Риддл-старший разлюбил приворожившую его волшебницу и бросил совершенно одну, ее мир рухнул, у нее не осталось сил продолжать бороться даже ради будущего ребенка. В глазах Северуса я явственно читал: «Ты – моя вселенная, если тебя не станет, пропадет смысл самой моей жизни». Именно поэтому я старался быть осторожным и не подставляться, насколько это вообще возможно. На моих плечах лежала ответственность за человека, который не смог бы существовать, случись со мной нечто непоправимое.

Впрочем, я отвлекся от драматических событий той, в корне изменившей мою судьбу весны.

Как я вам уже рассказывал, наступили времена покоя и благоденствия, и я со своими сотрудниками занимался в основном тихой научной работой. Поэтому срочный вызов в кабинет Министра магии воспринял как довольно тревожный знак. Собственно, так оно и произошло.

Кингсли сидел за роскошным столом красного дерева и пил. Фактически он уже был, как выразились бы магглы, «изрядно навеселе», но продолжал вливать в себя огневиски стакан за стаканом. Я застыл на пороге. Признаться, я много чего повидал на своем не таком уж длинном веку, но сталкиваться с пьяным, потерявшим самоконтроль Шеклболтом мне еще не доводилось. Это было… неправильно и, честно говоря, очень неприятно.

– Да… Такие вот дела, Поттер… Такие дела, – произнес он медленно, глядя на меня сквозь наполненный до краев янтарной жидкостью стакан. – За сиюминутные удовольствия иногда приходится платить слишком дорого…

– О чем вы? – спросил я, размышляя, кто или что довело бедного Министра до подобного жалкого состояния.

– Ни о чем! – вдруг рявкнул он. Расплескавший свое содержимое стакан полетел под стол. Небрежным движением палочки Кингсли избавился от осколков стекла и остатков огневиски. – Устал я, Гарри. Надоела эта беспрестанная ответственность за всю – понимаешь ты?! – ВСЮ магическую Британию! Хочу нормальной человеческой жизни. Нормированный рабочий день. Короче, я собираюсь подать в отставку с этого долбанного поста. И прошу тебя занять мое место. Заметь, прошу, а не приказываю! Ты – до сих пор самая популярная фигура у всех магов и волшебниц нашей расчудесной страны. Твою кандидатуру поддержат единогласно. А я останусь рядом и помогу тебе советом… Я ведь могу рассчитывать на тебя, Гарри? Я правда до смерти устал!

– Я даже не знаю, что вам сказать, Кинг, – оторопело отозвался я, на всякий случай присаживаясь в стоявшее у стола кресло для посетителей. – Вы отдаете себе отчет в том, что мне только летом исполнится двадцать пять лет? У меня нет достаточных знаний, а об опыте в политике я вообще лучше помолчу. Вы – бывший аврор, к тому же знакомый изнутри с политической системой магглов, – при этих словах Кингсли почему-то передернуло. – При вашем правлении магическая Британия наконец-то зажила спокойно… И вот сейчас вы предлагаете поставить у руля сопливого мальчишку, каковым я и являюсь?! Нет, вы извините, Министр, но на мой взгляд это – чистое безумие, бред…

– Ничего себе мальчишка! – снова повысил голос Кингсли. – В неполные восемнадцать лет победил самого Волдеморта! Затащил к себе в постель Снейпа, а он – тот еще ядовитый гад!

– Не понимаю, при чем тут Снейп, – оскорбился я. – Моя личная жизнь никого не касается!

– Да никто не трогает твоего Снейпа, – уже более миролюбиво произнес Кингсли. – Я это говорю к тому, что ты – далеко не так прост, как кажешься. И с Волдемортом расправился так, как нам, бывалым аврорам, и не снилось, и главным артефактологом тебя назначили не за красивые глаза! Все! Иди и подумай. Со Снейпом своим посоветуйся. Он уж точно тебе только добра желает.

***

Я вернулся домой и, отказавшись от ужина, сразу же изложил Северусу суть абсурдной просьбы Кингсли. Я ожидал, что он вместе со мной посмеется над этим нелепым предложением, но, к моему ужасу, пьяный бред, который нес Министр, не показался Снейпу чем-то из ряда вон выходящим.

– А по-моему, это совсем не плохая идея. Ты – национальный герой, популярнейшая личность. Твою кандидатуру поддержат на выборах практически единогласно. Я в этом абсолютно уверен. А по поводу опыта… Ну, ты же не думаешь, что Министр магии управляет сообществом в одиночку. У него есть помощники, советники… – сказал Северус, убивая во мне всякую надежду отвертеться в случае, если Кингсли говорил серьезно.

– Знаешь, Северус, – с подозрением прищурился я, – мне кажется, что ты каким-то образом приложил руку к тому, что происходит.

– Я? – возмутился он. – А я-то тут при чем?! Кингсли является Министром уже скоро семь лет. У него до сих пор нет ни жены, ни детей. Наверное, устал, решил немного заняться собственной личной жизнью. Не драматизируй. Я действительно считаю, что из тебя получился бы преотличный Министр магии, но если тебе это настолько претит…

Я возглавлял Отдел артефактологии, час назад Министр назвал меня своим преемником, но в душе я оставался все таким же наивным гриффиндурком. Я поверил, что Северус и в самом деле не причастен к моему внезапному карьерному росту. Я дал ему себя поцеловать, а потом – еще и еще раз… Он взял меня за руку, и я покорно поднялся за ним наверх в спальню. И когда он вошел в меня, я перестал тревожиться о судьбе магической Британии и ее Министра и думал только о том, как я люблю его.

========== Глава 6 ==========

Наутро мои наивные фантазии о том, что Кингсли одумается и забудет о своей пьяной выходке, развеялись как дым. Это было похоже на то, как резко проясняется голова после первого глотка качественно сваренного Антипохмельного. Того самого, которое так профессионально готовил Снейп. Кто бы мог представить, что скрипучий голос Кричера станет для меня страшнее гласа Иерихонской трубы (1) и точно так же едва не разрушит наше с Северусом почти ничем не омрачаемое – за исключением пресловутой Амортенции – счастье.

– Хозяин Гарри, вас срочно требует Министр Шеклболт! – вопил Кричер. – Он уже пять раз вызывал вас по каминной сети. А еще прилетели совы с газетами… Там написано, что Министр Шеклболт собирается подать в отставку, а в вас видит своего преемника…

– Как?! Северус… – подскочив на постели и чуть не свалившись с нее, я беспомощно обернулся к лежавшему с абсолютно невозмутимым лицом Снейпу, и уверенность в его причастности ко всему этому прожгла меня, словно каленым железом. – «Я-то тут при чем?» – с горечью в голосе повторил я его вчерашнюю фразу. – Все еще думаешь, что Поттер – это глупый и наивный мальчишка, которым могут манипулировать все, кому ни лень? Ладно. Пойду потолкую по душам с Министром, а с тобой мы разберемся позже.

Я провел в Министерстве весь день. Кингсли – теперь уже совершенно трезвый, но не менее удрученный – обратился к моей совести и гражданской ответственности. Он снова говорил о своей усталости, о неспособности продолжать нести на себе бремя власти, о готовности оказать мне любую поддержку. Он давил на меня и умолял немедленно дать согласие заменить его. Выглядел он при этом жалким и напуганным. По тому, как он каждый раз заметно бледнел, когда в разговоре случайно всплывало имя моего супруга, я все сильнее убеждался, что без Снейпа здесь не обошлось. Я жаждал схватить Шеклболта за грудки и вытрясти из него правду, особенно касающуюся Северуса, но что-то подсказывало мне – он не признается даже под Круцио. Их со Снейпом явно связывала какая-то постыдная тайна. Что-то мерзкое, в чем невозможно открыться и самому близкому человеку.

Я так и не поддался на уговоры занять кресло Министра. Вместо этого мы условились, что Кингсли постепенно начнет вводить меня в курс дела, но в то же время будет подыскивать альтернативную кандидатуру на свой пост. Я был так зол на Северуса, что вообще не мог мыслить рационально.

Я вернулся домой не просто морально вымотанным – опустошенным. И впервые приказал Кричеру приготовить мне гостевую спальню. Я не хотел видеть Снейпа. Я не желал снова выглядеть в его, а главное, в собственных глазах наивным, влюбленным мальчишкой, которого можно убедить в чем угодно несколькими поцелуями или незатейливой лаской. Я ни на минуту не переставал любить Снейпа, но от этого, как ни странно, делалось еще больнее. Я вдруг испугался, что совершенно не знаю человека, с которым прожил пять лет в счастливом магическом браке. В своих чувствах к нему я был абсолютно уверен, но внезапно с ужасом засомневался в искренности его любви ко мне.