– Так это же замечательно! – просиял я. – Значит, переберетесь в Париж?
– Ну да, ты же знаешь, как я люблю Францию…
***
Через две недели, на скромной церемонии, состоявшейся, разумеется, в Блэк-хаусе, мы с Северусом дали друг другу магические клятвы любви и верности. В ночь перед свадьбой он так нервничал, что никак не мог заснуть. Я прекрасно понимал: он волновался, что Магия не признает отношений, искусственно навязанных Амортенцией. Почему, ну почему я не открылся ему тогда? Просто я представил себе презрительно сощуренные глаза, сложенные на груди руки (показной жест отстраненности, а на самом деле – попытка удержать рвущееся на части сердце), ледяной шепот:
– Вздумали подшутить надо мной, Поттер?! Конечно, потерявший от любви голову профессор Снейп, опоивший Амортенцией собственного ученика, – это так смешно!
Я словно наяву увидел взмах черной как вороново крыло мантии, услышал грохот закрывающейся за ним двери и… ни слова ему не сказал.
Утром он был подтянуто-собранным. Выпил свой традиционный крепчайший кофе, хотя к остальному завтраку и не притронулся. Потом демонстративно долго разбирал прибывшую служебную корреспонденцию. Когда я подошел к нему со спины и принялся массировать точно сведенные судорогой плечи, он притворно недовольно пробурчал:
– Не мешай, Поттер, я работаю.
Правда, затем все-таки сдался, закрыл глаза и блаженно откинул голову на спинку кресла.
– Хорошо? – тихо спросил я.
– Хорошо, – едва слышно ответил он, – а было бы еще лучше, если бы до свадебной церемонии разрешалось заняться сексом. Ты уверен, что в этом древнем фолианте Кричера ничего не напутано?
– Уверен! Кричер спит и видит, чтобы ты стал моим супругом. Да ты же и сам читал этот талмуд и даже переводил мне его с латыни, – я коснулся его губ коротким дразнящим поцелуем.
– Что я с тобой сделаю, когда наши гости отправятся по домам… – не то пригрозил, не то пообещал он.
– Жду не дождусь этого часа…
Он смог расслабиться, лишь когда надел мне на палец обручальное кольцо и оно засияло мягким золотым светом. Только тогда я услышал отголоски тщательно сдерживаемого вздоха облегчения. У него все получилось и, признаюсь вам честно, я был несказанно рад этому.
========== Глава 5 ==========
Когда мы наконец вынырнули из любовного угара и вернулись в реальность, оказалось, что супружеская жизнь – это не только совместные приемы пищи и секс в совершенно немыслимых количествах. Следовало еще научиться подстраиваться и искать компромисс. Не раздражаться и не беситься, когда партнер раздражал и бесил. В чем-то – настаивать на своем, а в чем-то – и уступать.
Северусу в эти наши первые месяцы было куда проще, так как мне постоянно приходилось играть роль одурманенного Амортенцией. Не представляете, как меня мучила совесть. И сколько раз мне хотелось послать все к Мордреду и признаться ему в своем «маленьком» обмане. Мы уже были связаны магическим браком, и вот куда, скажите на милость, он бы от меня делся? Но я все ждал, все щадил его гордость. Вы, разумеется, посчитаете это неимоверной глупостью, ведь мы любили друг друга, буквально сходили с ума. Я – так уж точно! В том числе и от ревности. Я не находил себе места, когда он отлучался к Малфоям. Конечно, там же хозяйничали блистательный Люциус и юный интеллектуал Драко. Безусловно, с ними моему Северусу было гораздо интереснее, чем со мной: девятнадцатилетним неучем, не закончившим Хогвартс и увлекавшимся лишь квиддичем (кстати, в последнее время – все меньше и меньше) и – с недавних пор – артефакторикой. Нет, к счастью для меня, Снейп старался не исчезать надолго, да и посещал Малфой-мэнор весьма нерегулярно, но все равно мое буйное воображение однажды подкинуло мне совершенно кошмарную, я бы сказал, дикую картину.
Вот Северус сидит в уютном кресле, неспешно потягивая старое эльфийское Мордред-его-знает-скольких-лет-выдержки вино, и беседует с Малфоем-старшим о тонкостях темной магии, а с Драко – о новых, только что вышедших в свет трудах по зельеварению. Беседа становится все интимнее, свечи в кабинете меркнут, и вот они уже тянутся друг к другу. Раздеваются. Падают на пушистый ковер. Не разберешь – кто кого ласкает. Люциус ли Северуса, Северус ли Драко. И вот уже три тела сливаются воедино, и я зажимаю уши, не желая слышать, как стонет Драко, насаживаясь одновременно на член отца и Северуса. Моего Северуса! Мерлин всемогущий! Может, у меня и вправду поехала крыша от всей выпитой за эти месяцы Амортенции?!
Когда Снейп вернулся, я специально не позволил ему погасить свечи в спальне. Я снял с него рубашку, придирчиво всматриваясь – нет ли на бледной коже засосов или следов чужих холеных ногтей. Мне хотелось убить ни в чем не повинных Малфоев! Я толкнул Северуса на кровать и оседлал его бедра. Это только он так думал, что владеет мной. На самом деле это я владел им. И я ни с кем не собирался его делить!
***
Когда он в следующий раз предупредил, что отправляется в Малфой-мэнор, я увязался за ним. И, представьте себе, вечер прошел… довольно приятно. Нарцисса изо всех сил старалась, чтобы я чувствовал себя комфортно, Люциус не подавлял своим снобизмом, и даже Драко почти смирился с моим присутствием. После роскошного ужина Малфой-старший как бы исподволь завел разговор о родомагии (науке, в которой я был, к ужасу моего вредного эльфа Кричера, совершенно несведущ), и я понял, что мне самому это невероятно интересно. Я не заметил, как пролетели несколько часов, а наутро, поднявшись спозаранку, несмотря на воскресный день, и игнорируя одобрительные усмешки Северуса, засел в родовой библиотеке. Мне хотелось, так сказать, расширить свой кругозор, чтобы в очередной визит не выглядеть полным профаном. Кричер был вне себя от радости, когда я попросил принести мне книги по родомагии. По своей старой привычке он принялся бормотать себе под нос, считая, что все вокруг страдают тугоухостью, и я явственно услышал: «Счастливый брак с сильным темным волшебником», «…возрождение угасающего рода» и… «положительно влияет на молодого хозяина Гарри». Кричер и до того относился к Северусу с большим уважением, а теперь, похоже, боготворил его ничуть не меньше, чем «хозяюшку Блэк».
В последующие дни я решил, что глупо сидеть в библиотеке в гордом одиночестве, если в моем доме (в моей спальне… в моей душе… в моем сердце… – нужное подчеркнуть) воцарился такой ходячий кладезь знаний, как бывший профессор Хогвартса, а ныне начальник Отдела тайн Северус Снейп. Я попросил его подтянуть меня по теории Высших зелий, Боевой и некоторым разделам Темной магии. Северус предсказуемо согласился. И даже не ворчал, что я не даю ему покоя после целого дня напряженной работы в Министерстве. Кажется, ему тоже было любопытно, что же выйдет в результате этого социального эксперимента. Думаю, он все же был реалистом и не собирался за несколько месяцев превратить вчерашнего «гриффиндурка» в интеллектуала. Но, судя по изумлению, все чаще проскальзывавшему в глазах обоих Малфоев, кое-что при моем скромном участии Северусу действительно удалось.
***
Счастливый человек не замечает, как бежит время. В двадцать четыре года я получил должность заведующего Отделом артефактологии при Министерстве.
– Вы знаете больше иных убеленных сединами волшебников, юноша, – сказал мой предшественник перед заслуженным уходом на покой в каких-то неполных сто десять лет.
Я был всецело доволен своей карьерой. Дома меня ждал любящий муж с дежурной порцией Амортенции, не наносившей мне никакого вреда. Мы дважды посетили Париж, где встречались с Невиллом и Гермионой, уже успевшими сделаться мадам и месье Лонгботтом, а также стать родителями близнецов Фрэнка и Алисы. В общем, я считал себя абсолютно счастливым человеком.
Все изменилось в один далеко не прекрасный день, когда меня срочно вызвали к Министру магии Шеклболту.
***
– Добрый вечер, Кингсли, чем обязан?
В последнее время мой Отдел редко занимался какими-то экстренными проблемами. Авроры успешно переловили оставшихся на свободе Пожирателей смерти, с маниакальным упорством пытавшихся всеми доступными им способами навредить магическому сообществу. Это в бытность мою простым артефактологом нас то и дело просили разобраться с многочисленными напичканными темной магией предметами, возникавшими словно из ниоткуда. Вот тогда я пару раз едва не угодил под проклятие, вырывавшееся из «объекта исследования», и только моя невероятная везучесть спасала меня от очередного «шрама в виде молнии», а может, чего-нибудь и покруче. Я не рассказывал об этих досадных инцидентах Северусу, но секретов от начальника Отдела тайн, похоже, не было ни у кого. И дома меня всегда неизменно ждал кубок с Восстанавливающим, выволочка и в качестве компенсации – бурный секс. Он никогда не говорил мне: «Я так боюсь тебя потерять», – но я прекрасно все понимал и без слов.
