– Смотря для кого, – хмыкнула Тони. – Точно не для семьи Генриетты.

– Да, – признал Джей. – Род Фоккен прекратил существование, а Генриетта больше никогда не будет слышать тишину за спиной. Но ее ведь вынудили… отчасти.

– Она добилась права выйти замуж за того, кого хотела. Но превращать академию в гильдию наемников – лучшую гильдию из современных, не спорю – ее никто не обязывал.

Джею нечего было добавить.

– Когда ты говоришь «гильдия наемников»… – начал Эрни.

– Тебе никого не напоминают ее «ассистенты»? – спросила Тони.

– Симмонс похож на… убийцу. И чем занимаются ассистенты?

– Всем, за что платят, – ответила Тони.

– Сбором информации, устранением проблем и добычей того, что нельзя купить, – добавил Джей.

– Шпионажем, убийствами и кражами, – перевел Эрни. – И вы… тоже хотите этим заниматься?

– Мы в этом хороши, – пожала плечами Тони. – Уж в первом точно.

Их единственная миссия окончательно вскружила ей голову.

– Если у тебя есть магия, но нет фамилии – старой фамилии и полагающейся к ней земли, то стать наемником – единственное, что тебе остается, – пояснил Джей. – Вопрос лишь в том, на кого работать.

Здесь их мнения расходились. Тони питала странную приверженность к работе на людей без магии, чего Джей не мог и представить.

– Если ты хорош – ты работаешь на директора Лиран, – сказал он, чтобы напомнить ей о глупости ее выбора.

– Она выбирает лучших? – спросил Эрни.

– Лучшие выбирают ее. За имя Лиран платят вдвое, а она не жадничает.

– И не имеет предрассудков вроде морали, – вставила Тони.

– Мораль так называемого «правительства» – весьма сомнительная вещь.

– Звучит так, словно вы не договорились, – заметил Эрни растерянно. – Я думал, у вас общая мечта.

– Так и было, – хмыкнула Тони и обратила все внимание на цветущее тюльпановое дерево.

– Пока не появился я.

– Все меняется, – сказал Джей, стараясь выглядеть оптимистично. – У нас еще полгода на переговоры.

– Вы можете остаться друзьями, даже если не будете работать вместе, – предположил Эрни.

– Конечно, можем, – признала Тони без особой уверенности.

– Можем, – кивнул Джей. – До того момента, как встретимся на поле боя. На разных сторонах.

Эрни, похоже, испытал желание сменить тему.

– Зато теперь я понимаю значение герба академии, – сказал он. – Я давно думал, что меч и пистолет не слишком подходят для учебного заведения.

Но мгновение он задумался, а потом спросил неуверенно:

– А профессор Морис Лиран с этим гербом согласился?

Джей пожал плечами. Хотя, если подумать о том, каким был профессор Морис…

– Герб можно изменить, – предположил он. – Это же не герб семьи. Ты придумал бы что-то другое?

– Пожалуй, – кивнул Эрни и улыбнулся так, как бесконечно нравилось Джею. Словно смотрел в будущее и видел его прекрасным. – Что-то… мирное? Перо и ручка, если сохранять тему старого и современного. Или дерево… Тюльпановое дерево. Сердце Академии и память об ее основателях.

– Дерево – шикарная идея, – кивнула Тони. – Оно крутое.

Джей не согласился.

– У рода Наррэй на гербе тюльпановое дерево. Будет выглядеть… как ты там говорила? Плагиатом.

Он замер, пораженный внезапной мыслью. Почему он никогда раньше не замечал связи? Этот знак оставили на самом видном месте.

– Что-то случилось? – обеспокоился Джей. – Я что-то не то сказал?

– Что придумал? – поинтересовалась Тони.

– Тюльпановое дерево, – заговорил Джей, выстраивая теорию в голове. – Лиран. Фамилия безродного мага. И символ старого угасшего рода. Может ли это быть простым совпадением?

– Все может быть, – ответила Тони.

– А если это не совпадение, то? – спросил Эрни.

– Тогда ты наследник не только Генриетты Лиран, лишенной прав на передачу фамилии, но и рода Наррэй. И никто не лишал тебя прав на фамилию Наррэй.

– Хочешь сказать, что Морис Лиран происходил из старого рода? Но почему тогда…

– Если бы у него были права на старую фамилию, не случилось бы ничего из того, что стало «Историей основания магической академии Лиран». Если только…

– Если только что? – Тони поторопила ход его мыслей, которые и без того носились, как пчелы разоренного улья.

– Если только Морис не являлся бастардом, – озвучил их Джей. – Тогда у него не было никаких прав на фамилию… До тех пор, пока существовала основная ветка семьи.

– Существовала? – уточнил Эрни.

– Род Наррэй прервался лет пятьдесят назад. Будь Морис Лиран жив… если он, конечно, действительно, относился к нему… он получил бы право на фамилию Наррэй. Как его наследник ты получишь старую фамилию, если Морис Лиран родился от кого-то из семьи Наррэй.

– А к фамилии что-нибудь прилагается? – спросила Тони. – Нет? Ну… Хотя бы директор порадуется.

– Но как мы можем это доказать?

– Что-то мне подсказывает, что не анализом ДНК, – хмыкнула Тони и посмотрела на Джея. – Что скажешь, знаток магического суда?

– Мой отец специализируется на магическом праве, а не я, – поморщился при воспоминаниях о своей семье Джей. – Но я знаю достаточно, чтобы не спешить. Все начнется с твоей клятвы в уверенности насчет принадлежности к роду Наррэй. И ложь будет означать смерть, а ты ни в чем еще не уверен.

Тони поежилась. Эрни слегка помрачнел.

– Тогда… нам нужны записи о рождениях и смертях, да?

– Никто не знает, откуда родом Морис Лиран, и где искать его семью, – покачал головой Джей. – Зайдем с другого конца. Со склепа семьи Наррэй.

– Ты все же хочешь сделать анализ? – спросила Тони.

– Я хочу вызвать «спектр» последнего из рода Наррэй и спросить, действительно ли потомков не осталось.

– А потом сделаем экспертизу, – добавила Тони. – Лучше не жадничать и совмещать методы.

– Серьезно? Мы вызовем приведение? – уточнил Эрни. – Хотя чему я после всего еще удивляюсь…

– Никогда не видела привидений, – сверкнула глазами Тони. – Я пойду с вами? Всегда хотела посмотреть!

– На чью-то потревоженную душу? – где-то внутри Эрни еще остался суеверным фермером.

– «Спектр» не совсем то, что люди называют «призраком», – принялся объяснять Джей. – Невозможно вернуть ушедшую душу. Конечно, проводились эксперименты, но результаты…

– Давай ближе к «спектру».

– Я о нем и говорю. После смерти душу человека Вечный Поток уносит на Дальний Берег. Нельзя вытянуть ее обратно. Но все, что он совершил в жизни: его слова, письма, дневники и рисунки – они остаются. Заклинание собирает все следы и создает «спектр» – магическую сущность, которая считает себя тем самым умершим человеком.

– Как программа-бот.

– Если человек ответ на вопрос знал, «спектр» тоже может ответить на него. Скорее всего.

– Кстати, магов не сжигают и не закапывают. Удобно, – заметила Тони.

Джей поморщился. Одно дело – вызвать «спектр», другое – тревожить тело.

Хотя Эрни считал ровно наоборот, а Тони не беспокоила чужая конфиденциальность ни в каком виде.

– Надеюсь, он даст ответ, – сказал Джей. – И нам тогда не придется…

Если понадобится, он сделает это.

– Когда мы отправимся? – спросил Эрни.

– На следующих выходных, – сказал Джей. До Полуденного бала оставалось немало времени, а Эрни ничего не грозило до выпуска. – Заклинание сложное. Мне нужно найти инструкцию и подготовится.

И не обманываться насчет того, что Эрни выберет его, когда получит возможность выбирать.

***

– Может быть, это просто совпадение, – произнес Эрни.

Он не хотел гнаться за принадлежностью к маленькой касте снобов, присвоившей себе привилегии на основании уходящих в глубь истории корней. Но принадлежность к ней делала его ближе к тому, чтобы остаться с Джеем. Не заключать навязанный договорной брак и однажды, возможно, предложить ему разделить одну – неважно какую – фамилию.

– Может и совпадение, – кивнула Тони, смотря на него с легкой тревогой. – Джей, теория крута, но мы ее строим на одном чертовом дереве и одном слове.