– Какой ужас, это надо додуматься привозить змей, и держать их в доме. Для чего?

– Вы многое не знаете, Михаил, – пробормотала Анжела. Это страшные люди, особенно Владимир Викторович. Я случайно подслушала его беседу с начальником охраны, вечером, за столом, и мне уже тогда стало всё понятно. Они обсуждали убийство известного бизнесмена. На следующий день, хотела уйти, бросить работу, но мне не дали. Стали угрожать, причём не просто на словах. У меня отдельная комната и когда я спала, ко мне пробралось двое мужчин, связали, и изнасиловали. Владимир Викторович это знал и, на мою просьбу наказать виновных, лишь отмахнулся. Знаете, что он мне ответил? «П…а не улица, поболит и сузится». Не я первая, не я последняя. Правда дал не большую премию, обещал и дальше помогать деньгами.

Девушка снова потеряла сознание и замолчала. Приходя в себя, пересохшими губами прошептала: я не хочу умирать, не хочу…

Снова из носа хлынула кровь, зрачки расширились и в глазах застыл ужас.

– У меня начался озноб, через какое-то время, я выпила таблетку, только жар не прекращался. Была сильная тошнота, но без рвоты. Закрывшись в своей комнате, я укрылась тёплым одеялом и уснула. На короткое время стало легче, только проснулась от того, что стали кровоточить десна. И тогда я испугалась по – настоящему.

– Сейчас полночь, значит, после укуса прошло часа три?

В ответ Анжела несколько раз моргнула и сильно сжала зубы.

– Бегите Михаил, бегите. Если сможете выбраться, вызовите скорую помощь, возможно, есть шанс.

– Как отсюда выйти?

– Идите по коридору всё время прямо. В конце есть дверь, на кухню. Там окно, разбейте и окажитесь во дворе. Сработает сигнализация, но у Вас будет время сбежать.

Анжела хрипела захлёбываясь в собственной крови.

– Жди, я обязательно вернусь, не брошу тебя.

Выскакивая в коридор, я рванул в поисках выхода. Споткнувшись об высокий порог, упал и ушиб до крови локоть. Не обращая внимания на боль, открыл дверь в кухню и шагнул в пустоту. Тело пронзил мощный удар тока, и я упал.

В жизни каждого человека бывают ситуации, когда он после сильной пьянки, утром, не может прийти в себя. Понять где находится и что с ним произошло накануне вечером. В эти минуты весь мир становится отвратительным, мерзким и злобным. Ужасно болит голова, во рту нагадил уличный драный кот, причём не один, стая, хочется пить, желательно минералку и никуда не выходить из квартиры. Тупо лежать на диване и пялиться в телевизор. По маленьким обрывкам собирая в голове события вчерашнего дня. Весёлую компанию, много пива, водки, красивую девушку, которая вначале казалась страшненькой и абсолютно не привлекательной, но уже после часа, двух застолья, всё менялось. И невзрачная девушка, серенькая мышка, стала похожа на Монику Беллуччи, и быстрый секс в туалете, при едва открытых дверях, лишь наполняет мир иллюзией безоблачной красоты, вседозволенности и веселья.

Бывает наоборот, ты просыпаешься бодрым и сильным, энергия зашкаливает. Приходят на ум слова известной любимой песни и, напевая, спешишь в душ, собираешься на работу или по делам. Конечно, первый вариант мне совсем не нравится, потому что я давно не один. У меня есть любимая жена, ребёнок. Но друзья, на то они и друзья, чтобы затянуть в паутину порока и со стороны наблюдать, как верный и примерный семьянин изменяет жене с первой встречной. Не зря же говорят, что умные мысли приходят тогда, когда глупости уже сделаны. И с этим не поспоришь. Нельзя сказать, что в жизни я неудачник. Напротив. Мне повезло выбраться из двух передряг с минимальными потерями для здоровья. Смог выжить там, где опытный солдат, облажался бы. По полной программе. Только сейчас всё это не имело ни малейшего значения. По причине простой и банальной. Я лежал на сырой земле, не зная, как сюда попал и где нахожусь. После моего побега, несостоявшегося, и сильного удара током, потерял сознание. И вот теперь картина была куда более нелепой, чем прежде. Спина, с правой стороны болела, пекла и, расстёгивая куртку, я обнаружил огромный синяк, тёмно-лилового цвета. Усевшись на траву, осмотрелся, и первая мысль была про Анжелу. Жаль, очень жаль, если она умрёт. Помочь ей не получится, потому, что я сам нуждался в этой самой помощи. Или хотя бы в проводнике. Но ни того, ни другого в данный момент, в природе вещей не существовало.

Вокруг стояла тишина, вдалеке виднелась извилистая дорога, по которой двигались машины и через редкие кроны деревьев пробивался солнечный свет. Было зябко и до ужаса пусто на душе. Судьба в очередной раз сыграла со мной злую шутку, не посоветовавшись и не задав вопрос: хочешь ты этого или нет?

Чувствовал себя полным идиотом, точнее крохотной игрушкой в чьих-то сильных руках. Притом, что эти самые руки, не были руками чистыми, скорее грязными, испачканными в крови. Подняв с земли увесистый камень, я со злостью швырнул его в кусты. Оттуда выскочил заяц и ринулся наутёк. Почва под ногами была мягкая и запах мха, прелых листьев, заставил набрать в лёгкие как можно больше воздуха, задержать дыхание и насладится здешним великолепием. И обрадоваться хотя бы тому, что жив, руки, ноги целы и есть возможность найти людей. Новые мгновенья в жизни – это ещё одна возможность для каждого человека изменить что-то к лучшему. Исправить. И сделать близких людей счастливыми.

Я вышел на дорогу и пошёл по песчаной обочине в сторону города. Мимо проносились машины, я смотрел на номера и не мог понять, к какой стране они имеют отношение. Вот пролетела «Вольво», почти как новая, только старой модели. Годов так эдак семидесятых. Такой же выскочил из-за поворота «БМВ», красного цвета и, рыча, обдавая ядовитыми выхлопами, исчез. Грузовики военного образца, хотя я не такой большой автолюбитель, но общие представления имел. Пусть и не глубокие. К городу мне удалось добраться ближе к обеду. Наручные часы показывали час дня и, если им верить, не мешало бы подкрепиться.

Погода портилась и, оказавшись среди городских домов и улиц, я пытался прочитать вывески на магазинах и не мог. Язык был не английский, не французский и никакой другой. Архитектура старинных строений поражала, и оставалось только догадываться, кто положил первый камень на этой земле. Пыль, осевшая на фасадах кирпичных зданий, закрывала гипсовые фигурки различных животных. Невозможно ясно и чётко разглядеть, кто прятался под огромными крышами. Маленькие причудливые зверьки застыли в странных позах, и никто не мог их разбудить и вдохнуть хоть маленькую толику жизни. Ни ветер, ни дождь, ни ураган.

Стёкла высотных зданий казались мрачными и практически не отражали солнечного света. Здесь давно не было дождя и весна медленно, неуверенно пыталась вступить в свои права. Не спасали парки, озёра, которых в огромном и шумном городе было достаточное количество. Разбитый на мелкие районы город категорически не принимал туристов, как будто боялся их. Отталкивал всеми доступными способами и не хотел, чтобы кто-нибудь посторонний проник в святая святых и докопался до истины. Заставляя всё новых и новых приезжих сутками напролёт бродить и искать нужную улицу или станцию.

Люди толкались, нервничали и ругали тех, кто придумал бесконечное количество лабиринтов, череду магазинов, офисов и лавок. Машины громко сигналили и не уступали друг другу дорогу. Их клаксоны издавали заунывные звуки, похожие на плач гиен, голодных и злых, в пустыне. Пузатые, цветные автобусы, словно океанские черепахи, медленно ползли по мягкому асфальту, по длинной веренице, уходящей едва ли не в горизонт. Узкие дороги давно нуждались в том, чтобы их расширить, но, увы, никому до этого не было никакого дела. И роскошные гостиницы, бары и рестораны, соседствовали с городским кладбищем и свалкой. Их хозяева закрывали для посетителей окна толстыми цветными стёклами, внутри помещений на полные мощности работали кондиционеры, но когда дул северо-западный ветер, постояльцам ресторанов, как впрочем, и местным жителям, становилось трудно дышать от мерзкой вони после зимы.