Он снова улыбнулся.

– Проблемы, мирового масштаба решит другой. Сосед. Дядя Вася. Терять ему нечего. Ни работы, ни друзей. Нищий, голодранец. И если он пропадёт, сгинет, никто не вспомнит. Разве, что найдутся невнятные родственники, претендующие на жилье. Тема апокалипсиса – байки из склепа. Ведь так? Сказочки, древней книги, Библии. И Сатана, не более чем мифический образ, придуманный служителями церкви, для устрашения народа. Для того чтобы держать в узде, непокорных, и муки в геенне огненной, в аду, лишь плод больного воображения.

– Ну-у-у, может быть и так, – ответил я, и налил себе в чашку чай. Разговор затягивался и мой собеседник не думал останавливаться.

– В Бога веришь?

Вопрос застал меня врасплох. Честно говоря, я никогда об этом особо не задумывался.

– Вижу задумался, значит не веришь.

– Нет, почему же, верю, – ответил я, и насупился.

Не зная, как и чем аргументировать свои знания о Библии, Боге, если я никогда не читал и даже не держал в руках эту книгу.

– Мы находимся на тёмной стороне земли, Михаил. Это мир Гаримы. Когда-то, очень давно, я жил в Киеве, учился в духовной семинарии, и не предполагал, что существует другая земля, кроме той, где родился и вырос. И так сложилось, что оказался здесь. И теперь моя цель, даже можно сказать – работа, предотвратить то, что неизбежно. Тебя прислали помочь, и постепенно, я введу тебя в курс дела. Грядёт тот самый мифический апокалипсис, и наша с тобой задача, помешать этому.

– Разве это возможно?

– С Божьей помощью всё возможно. «Начало мудрости – страх Господень».

– Если мы на тёмной стороне земли, значит, есть и светлая сторона?

– Конечно есть, только мне не доводилось там бывать.

– Честно говоря, пока ничего не могу понять, отец Сергей. Трудно разобраться, время позднее, и ничего в голову не лезет.

– Утро вечера мудренее, отдыхай. Марина тебе постелила постель, ложись.

Он поднялся и протянул руку.

– Рад был познакомиться с тобой, Михаил.

– Спасибо, взаимно.

– Надеюсь, сработаемся, мне о тебе рассказывали много хорошего. Человек ты порядочный, сильный и смелый.

Пожимая плечами, я проводил глазами отца Сергея до лестницы. Напоследок он повернул голову и слегка поднял на прощание правую руку. Появилась Марина и провела меня в дальнюю комнату для гостей. В светлых обоях комната, с мягким ковром на полу, деревянной кроватью, выглядела весьма уютно. Мне почему-то вспомнился дом, Мария. Девушка стянула цветное покрывало с кровати, и бережно уложила на стул. Взбила подушку и уставилась на меня.

– Дверь закрой на замок.

– Зачем?

– На всякий случай, Михаил. Здесь есть ванная и туалет. За шторой.

Если понадобится.

– Спасибо большое за заботу, но я смогу за себя постоять.

– Видела я уже таких героев. Нет уж, закрывай на замок. Так спокойнее и сон другой.

– Как скажешь.

Пахнущее полевыми цветами бельё, чистое и свежее, располагало к одному. К крепкому и здоровому сну. Стягивая свитер, я улёгся и укрылся с головой одеялом. Мысли в голове путались и, закрывая глаза, моментально уснул. Стук в дверь ворвался в утренний сон, как непрошеный гость. Разбудил, пинками, тупой головной болью, и непониманием того, что происходит. Из открытого окна лился солнечный свет и, щурясь, я откинул одеяло и опустил ноги. Хотелось подойти к окну и насладится утренним воздухом. Подышать и зажмуриться от удовольствия. Мои вещи лежали на стуле, чистые и выглаженные.

Стучать настойчиво в дверь не прекращали. Плечо продолжало болеть и, одеваясь, я матерился на чём свет стоит. На душе почему-то было неспокойно, холодная дрожь и влажные ладони, на минуту остановили меня перед дверью. Стыдно признаться, но я дрожал, перед неизвестностью. И не ошибся. Интуиция сработала на все сто, и мои незваные гости, вместо слов доброе утро, огрели чем-то тяжёлым по голове, когда я открыл дверь. Хорошо, что упасть на пол не дали. Успели подхватить и отнести на кровать. Сквозь пелену, я услышал, как захлопнулась дверь, и я оказался в мышеловке.

– Я вижу, что ты не очень рад нас снова встретить? – сказал мой старый знакомый, которого ночью исполосовал из автомата отец Сергей.

Изо рта у него воняло, грязные руки сдавливали горло. Он ухмылялся, с ехидством, и в глазах его зияла ненависть. Его напарник примостился на моих ногах, и держал угрожающе нож возле мошонки.

– Пикнешь, и останешься без яичек, уяснил? – прошипел второй нападавший, омерзительным голосом, от которого снова разболелось плечо, и ещё больше гудела голова.

– Я их отрежу, и повешу на шею. Как талисман. От сглаза.

От своей тупой, глупой шутки, он заржал.

Моргая и задыхаясь, я был согласен на всё. Ситуация не в мою пользу, и стоит подумать о том, как сохранить жизнь. Хватка на шее ослабла, и я смог несколько раз глубоко вдохнуть.

– Кто вы такие? И что вам нужно?

– Правильные вопросы задаёшь, Дёмин. Только не в твоём положении спрашивать. Ты нужен нашему хозяину. Это он приказал тебя привести. Нам всё равно, поверь.

– Кто ваш хозяин?

– Узнаешь, всему своё время. Человек он хороший, добрый, если с ним ладить. Может многое дать, причём за сущую безделицу. Ты обещаешь не сопротивляться? Или применить свои методы?

– Это какие методы?

Мой голос дрожал, выдавая страх с головой. Плохой из меня разведчик, очень плохой. И контрразведчик тоже ни к чёрту. Салабон. Не иначе. Мне дали подняться и одеться. Никто не кричал и не угрожал. Была мысль сигануть в окно, только, что там внизу? Хорошо, если ничего не стоит, и просто газон. А вдруг забор, камни, проволока… Постепенно страх отступил, всё-таки не убили, хотя могли. И страх перешёл в обычное любопытство. Не сопротивляясь, я вышел с незнакомцами из дома. На удивление в доме никого не было. Ни отца Сергея, ни девушки. Мои похитители чувствовали себя уверенно, и я шел между ними двумя, осматривая переулки и дома.

Все мы герои одного большого и толстого романа. Одного времени и событий. Когда цепочка жизненных перипетий, так или иначе идёт от пункта А, к пункту Б, без остановок. Начало пути всем кажется лёгким и безоблачным. Мы верим в то, что всегда с нами будут живы родители, и всегда мама на кухне сможет выслушать, утешить, дать совет, как поступить. Чувствуя надёжный тыл за спиной, не боимся упасть, набить шишки, испытать горечь от потерь. Только чем ближе приближаемся к конечной точке, пункту Б, тем больше становимся одиноки, даже в кругу семьи. Потому что родители, к большому сожалению, умирают, отношения с женой и детьми, оставляют желать лучшего, и душевная пустота выжигает дотла. И именно в эти минуты понимаем, что многие вещи делали зря, не к тому стремились, не в те идеалы верили, и что сама жизнь, огромная помойная яма. В которой всё меньше остаётся доброты и любви, и всё больше ненависти и насилия. И находясь в аэропорту, всё чаще оглядываемся по сторонам, в поисках неуловимых террористов, всё больше нам мерещатся кем-то брошенные вещи, подозрительными, с взрывчаткой, и мы озлобленно таращимся по сторонам, в поисках защиты. Защиты от самих себя и своих страхов.

Улицы города были забиты военной техникой. Негде яблоку упасть, и пробираясь сквозь толпы чехов, видел озлобленные лица, людей, недовольных военным положением. Солдаты сидели на броне, курили, и старались не обращать внимания на то, что происходило за их спинами. Все дороги были усыпаны листовками, кое-где висели плакаты, с призывами русским убираться домой. Волнения среди молодёжи, и провокаторов, подталкивали к мятежам. Приказа применять оружие не поступало, и танкисты старались сохранять спокойствие. Хотя какой ценой им это давалось, мало кому известно.

Мы, наконец, выбрались из плотного кольца митингующих и вышли к парку. Мои провожатые, с каменными лицами всю дорогу молчали, и после того, как мы подошли к высокому старинному зданию, указали наверх.

– Поднимайся на третий этаж. Там тебя встретят.