— Моль? — Бриджит прыснула. — Почему это моль?

— Волосы такие тускло-светлые, физиономия бледная, — мадам Фонтэйн уже откровенно каталась со смеху. Лиз тоже нехотя усмехнулась. — И полное отсутствие эмоций на лице. Своей невыразительностью он напомнил мне моль.

Напряжение спало, запоздало пришло осознание того, что этот разговор о крылатых паразитах был именно расслабляющим фактором. Вё-таки эта женщина — отличный психолог.

— Боже, надо же было так обозвать прелестного мальчика!

— Прелестный, как же, — пробормотала Лиз, сцепив руки в замок. — Я в жизни не видела такого невыносимого малолетнего говнюка. Хотя, теперь меня не удивляет его поведение: можно многое позволить себе с такой протекцией.

Улыбка на лице Бриджит растаяла, словно бы осколки льдинок в стакане с колой.

— Этот парень ничего не знал о том, что ты зовешь протекцией. И ему было наплевать, что он действует против собственной совести, против собственных интересов. Он просто защищает любимого человека.

— Я могу считать это показаниями?

— Хватит уже показания собирать! — рявкнула Бриджит. — Ты всё равно не сможешь ничего сделать — Сэм уже переговорил с Гвилимом по поводу твоего рабочего энтузиазма и его возможного пресечения.

— Главное, чтобы дело шло дальше разговоров. А то сильно уж разговорчивый субъект.

— Не веришь? — снова холодный прищур. Лиз и оглянуться не успела, как ей в лоб направили взведенный револьвер.

— Что вы делаете, миссис Фонтэйн? — чуть севшим голосом осведомилась она, не сводя взгляда с указательного пальца на курке.

— О… всего лишь демонстрация. То же самое мог бы сделать Сэм. Нажал бы на курочек, — глухой щелчок. Вздрогнув, Лиз отшатнулась, — и труп. Очаровательный такой синегубый труп с окровавленными светлыми волосами. А ему — ничего. Только парочка затравленных взглядов.

С невозмутимым видом Бриджит убрала револьвер за пояс джинсов.

«С ума сойти… Носит оружие прямо как матерый гангстер из Чайнатауна».

— Только не спрашивай лицензию! — не без издевочки попросила женщина, небрежным жестом поправив волосы. — И вообще: оцени мои усилия — старина Сэмми уже практически вышиб тебя с работы.

— И всё же… с чего он так старается для О’Нила? Что-то не верится в бескорыстие этого… Верджера.

— Алфи — племянник Сэма. Только не спрашивай, как его племянник оказался у меня.

— Бред какой-то, — Лиз раздраженно прикусила губу. — И я до сих пор не понимаю: зачем О’Нилу убивать всех этих людей?

— Ты же куда лучше меня знаешь, что сделали с трупом Форестера. Разве могло вот это ломко-траурное, сдуваемое сквозняком существо скрутить здорового, вполне себе спортивного парня? Я уж молчу про всё остальное, что наша принцесса не могла сделать своими беленькими ручками.

— То есть вы намекаете на то, что Форестера убил не он?

— Намекаю, ага.

— А кто тогда?

— А вот этого, мисс Хаммонд, вы уже не узнаете, — загадочно улыбаясь, Бриджит покачала головой. — А теперь прошу меня простить — как бы моль не съела своего дядюшку вместо норкового манто.

«Почему она отговорила Верджера от моего увольнения?» — запоздало подумала Лиз, хмурым взглядом провожая статный силуэт мадам Фонтэйн.

10 сентября, 2002 год

— Гонсалес, что еще за шутки, мать твою?!

— Мистер Мур… к вам пришли, — нерешительно промямлили в трубку.

«Тьфу ты…» — Джейк устало провел ладонью по лицу.

— Кто там еще?

— Некий Альфред О’Нил.

— Кто?! — ошалело переспросил он, пытаясь выудить из своего разума еще какого-нибудь Альфреда помимо… — А… хм, так пусть проходит… он же… короче, понял! — не мудрствуя лукаво, Джейк бросил трубку. Рука сама собой нашарила сигареты и зажигалку.

«Вот это номер! — ошалело подумал он, подойдя к окну и дернув на себя пластиковую ручку оконной рамы. — А я-то уже думал, как к нему подъехать на этот раз!»

Снова накачивать наркотиками человека с гиперчувствительностью ему совсем не улыбалось — благо глянул в Интернете насчет побочных действий; особенно порадовали анафилактический шок, кома или же банальная смерть. Других же способов выработать у Алфи рефлекс обоюдного согласия как-то не наблюдалось.

Или уже и не требовалось.

«Он же пришел. Сам пришел! — на лице Джейка расплылась довольная ухмылка. — Из этого можно сделать вывод, что всё не так безнадежно».

Тихий, словно бы через силу, стук в дверь — опознать Алфи в этом стуке мог бы даже идиот. Едва слышный скрип петель.

— Я почему-то не удивлен, знаешь? — негромко сообщил Джейк, не отрывая взгляда от сигареты, тлеющей в пальцах. Ему не хватало духу обернуться и посмотреть в несчастные голубые глазки, которые у обиженного Стоукса обычно прилагались в качестве неотъемлемого атрибута. — Значит, жив и здоров? А говоришь — «сверхчувствительность».

Ответом ему были тихий щелчок закрывающейся двери.

— Ну, не всё же нам колоться и трахаться. Поговорить не хочешь?

Он не сразу уловил резкое движение справа от себя. Окно закрылось с глухим стуком. Джейк оторопело разглядывал лежащую поверх рамы кисть руки — смуглую, крупную, двести процентов не принадлежащую Алфи, — после чего перевел взгляд на нечеткий силуэт, видневшийся в отражении стекла.

— Блэкстоун…

— Он самый.

Повернувшись к нему и только собираясь замахнуться, Форестер тут же получил мощный удар в челюсть. Бил Винсент резко, точно и с силой — сразу чувствовалась работа профессионала.

— Да, Джейки. Давай поговорим, — безмятежно проговорил он, заламывая Джейку руку и буквально впечатывая в стену рядом с окнами.

— Какого хрена ты делаешь?! — невнятно прохрипел Джейк, пытаясь вырваться. Но не тут-то было — захват оказался не менее техничным и отработанным, чем удар.

— Проповеди читаю, — тихо процедил Блэкстоун в ответ, и тут же крайне проповедническим тоном добавил:

— Нехорошо обращаться с человеком как с вещью, Джейки!

— Пошел ты…

— … но если ты базируешь отношения на почве собственности… — Джейку показалось, что он слышит хруст. Боль в плече становилась сильнее. — Ты посягнул на мою собственность.

— Что-то не заметил нигде клейма с твоими инициалами… — прошипел Джейк, морщась от боли. — А смотрел очень внимательно. Со всех, так сказать, ракурсов… твою ма-а-ать!!!

— Да оставьте вы в покое мою мать, я при всем желании не вспомню, как ее зовут, — бесстрастно поведал Блэкстоун, чуть ослабляя хватку. — Ну что ты как девочка? Подумаешь — вывих плечевого сустава. Это еще слишком далеко от слова «боль»… — уже чуть ли не обнимая парня, он склонился к его уху и свистящим шепотом спросил:

— Ты боишься боли, Джейки? Если да, то насколько сильно? — от горячего дыхания и пугающих бархатистых интонаций его голоса у Джейка по коже пошли противные мурашки. К дикой боли в плече внезапно добавилась зудящая боль в шее.

— Мастер класс. Вот как нужно инъекции делать, уебище ты криворукое.

— Ч-что это? — дрожащим, неестественно высоким голосом спросил Форестер.

— Действительно, что же это такое? — издевательски передразнил Винсент. — Столько злости, наглости было во взгляде… а так быстро ломаешься. Смотреть противно! — с этими словами он оттолкнул его. Джейк рухнул на пол, содрав ладони о ворс ковра. — Ты помнишь, что я говорил тебе о виктимности?

— Д-да, — выдавил Джейк, пытаясь принять вертикальное положение и внимательно следя за каждым движением мужчины.

— Отсюда неизбежный вывод: в своих бедах ты виноват сам. Так что только и остается, что заплатить по счетам.

— Что ты хочешь от меня, Блэкстоун? Чтобы я не виделся с Алфи? У тебя на него прав никак не больше, чем у меня…

Очередной удар по лицу. Сильный, но наотмашь — чтобы не вырубить.

— У тебя на него никаких прав, а у него на тебя никаких видов, — все тем же картонным голосом отчеканил Блэкстоун.

Что-то с ним определенно было не так. Джейк хорошо запомнил их первую встречу, и эта встреча определенно была с другим человеком. Выразительная мимика, живость и резкость интонаций, раздражающая эксцентричность поведения — всё это отсутствовало сейчас.