Однако выводы на интуитивном уровне не слишком поспособствовали инстинкту самосохранения, поэтому Джейк упорно продолжал играть с огнем.

— Откуда ты знаешь? Может быть, подсознательно он хотел именно этого… — тыльной стороной ладони он вытер кровь с разбитых, явственно опухающих губ. — Я, черт дери, знаю Стоукса много лет. Ему нравится, когда решают за него. Он чувствует себя в безопасности, когда на него давят.

— Алфи ненавидит, когда на него давят, — Блэкстоун презрительно усмехнулся. — Ты просто слишком тупой, чтобы заметить все его ужимки и манипуляции.

— Ты считаешь? Но я же хорошо просчитал все его действия. Очень даже хорошо.

— Умора, Джейки, — сухой смешок. — В цивилизованном обществе данный метод просчитывать действия получил название «шантаж».

— Не сильно долго он и ломался. Один раз шлюха — всегда шлюха…

Скользнув рукой по волосам Джейка, Винсент с силой оттянул их назад, заставляя его зашипеть сквозь зубы.

— Лучше бы тебе заткнуться. Хотя… при любом раскладе приятного будет мало.

Он и сам уже чувствовал, что его начало мутить, а по коже ленивыми волнами расползался озноб.

— Что за дерьмо ты мне вколол?

— Ну-у-у… спорный вопрос, — Блэкстоун выразительно хрустнул пальцами. — Я взял ампулу трипторелина… потом взял ампулу эфедрина… потом еще какую-то херню… ну, короче — вуаля! Точно не скажу, что получилось, но рассчитано на очень высокую метаболизацию…

— Я, по-твоему, что-то понял?!

— Ну, нет так нет. Хватит болтать — перейдем же от слов к делу! — сахарный тон, которым было сказано это «к делу», сам по себе внушал ужас, а уж в сочетании со взглядом, усмешкой и прочими демоническими аксессуарами…

«Боже… да это всё блеф… он же не…» — мысли путались, становясь все более паническими. Тем временем Блэкстоун перевернул его спиной к себе. Так как Джейк сосредоточился на том, чтобы не вопить от боли в руке, он не сразу понял, что с ним сделали. Руки сковало что-то холодное, металлическое — не нужно было много ума, чтобы догадаться.

— Это еще что за приколы?

— Это не приколы. И даже не привет из сексшопа. Качественные полицейские наручники, с жесткими кромками и крепким замком. Мечта любого мазохиста.

Он развернулся к Блэкстоуну, жалея, что не может ему врезать.

— Ты вообще больной. Чокнутый!

— Разумеется. Оцени объективно, насколько ты попал — облегчишь себе восприятие фактической реальности.

Форестер чувствовал, что готов рухнуть на пол и биться в истерике. От того, что ему было страшно, и от того, что Блэкстоун это прекрасно понимал.

Плавным жестом Винсент сгреб его за воротник и притянул ближе к себе, не сводя с него изучающего взгляда.

— Боль. Беспомощность. Все правильно, все предсказуемо, — небрежно проводит пальцем по губам Джейка, после чего смотрит на кровь изучающим взглядом. — Тебе это не идет. А если бы и шло, то я бы расстроился, — с этими словами он медленно слизнул кровь с пальца. — Интересно, Бела Лугоши когда-нибудь хотел выпить человеческой крови?

Джейк поплотнее сжал внезапно задрожавшие губы, великодушно избавив себя от придумывания ответа на бесспорно риторический вопрос.

— То ли ты Дракула, то ли простой смертный, — Блэкстоун словно бы забыл про него, уйдя в свои мысли и от этого выглядя еще более дико. — То ли ты мудрец, которому снится, что он — бабочка… то ли бабочка, которой снится, что она — мудрец… — он толкнул его к стене, замирая напротив все в такой же прострации. — Я — Блэкстоун? Или он — Блэкстоун? Или мы — Блэкстоун? — он врезал кулаком по стене буквально в миллиметрах от лица Джейка. — Кто из нас церебральный глюк?!

— Блэкстоун… ты… ты больной! — дрожащим голосом воскликнул Джейк. — Ты, блядь, чокнутый!

— Это не новость. Нет — это дважды не новость.

Он и сам не понял, как так получилось, что пол вдруг стремительно приблизился и больно поприветствовал вывихнутое плечо. Со стоном Джейк рухнул на живот и понял, что встать самому теперь будет весьма затруднительно.

— О, спасибо, что напомнил, — со смешком поблагодарил Винсент, опускаясь рядом и пресекая эти самые попытки встать. — Я все время забываю о главном…

Паника Джейка достигла наивысшей точки, когда чужая рука без особых церемоний прошла у него под животом. Он скорее даже ощутил, нежели услышал звук расстегнувшейся молнии.

— Что… что ты делаешь? — неестественно высоким голоском осведомился он.

— Я? Я просто хочу тебя уничтожить. Мучительно, поэтапно, — голос Блэкстоуна почти окончательно превратился в шипение. — То, чего ты заслуживаешь, ублюдок.

Уткнувшись лбом в половицы, Джейк чуть ли не до крови прикусил губу. Он уже понимал, что сейчас произойдет, и от этого хотелось вопить в голос. От вколотой ему дряни любое прикосновение раздражало кожу, вызывая желание содрать с себя эту кожу ногтями.

— И ссылаясь в очередной раз на виктимность… — снова шепот возле самого уха, — …я тоже всегда могу сказать, что ты хотел этого. Сам виноват.

В этот раз крик не удалось удержать никакими силами, кровь из прокушенной губы снова заструилась вдоль подбородка, капая на пол, усиливая тошноту своим приторно-металлическим запахом…

— Лучше терпи молча, ублюдок, — ему грубо зажали рот рукой. — Алфи наверняка так и делал.

Джейк чувствовал, как с каждым движением Блэкстоуна образовывался очередной разрыв внутренних тканей. Боль была дикой, его буквально выворачивало наизнанку от действия всех вколотых препаратов, по лицу струился пот, вперемешку со слезами капая с кончика носа. Руки, заведенные за спину и скованные наручниками, сводили судороги. Вскоре он не выдержал и рухнул щекой в лужицу собственной крови, капающей с опухших губ, уже почти рыдая от боли и унижения.

Сложно было сказать, когда именно это закончилось — Джейк окончательно потерял ощущение времени и отчасти пространства. Разум соизволил немного проясниться только когда с него сняли наручники и перевернули на спину. Рядом на полу с невозмутимым видом восседал Блэкстоун, дымящий его же сигаретой.

— Не то чтобы я решил тебя пожалеть… просто ты сейчас окончательно превратишься в студень, и так никуда не убежишь.

— Пожалуйста… Пожалуйста, хватит… — хрипло выдавил Форестер, смаргивая слезы.

— Что, так быстро? — разочарованный вздох. — Почему-то самоуверенные засранцы вроде тебя всегда быстро ломаются. Это даже неинтересно.

— Пожалуйста…

— Увы, ты у нас особенный засранец, Джейки, — сухо сообщил Блэкстоун. В другой его руке тускло блеснул нож с широким клинком, вызвавший у незадачливой жертвы новую порцию скулежа. — Мне недостаточно уничтожить тебя психологически. Я хочу уничтожить тебя полностью.

Неторопливо Винсент распорол ножом ткань футболки и провел указательным пальцем вдоль левого нижнего ребра.

— К слову сказать, много ранее открытые операции на сердце делались только с переломом ребер. Но это долго и утомительно, — он приставил острие ножа к солнечному сплетению юноши. — Мы просто сделаем надрез под диафрагмой.

Джейк дернулся и сдавленно захрипел, когда нож вспорол мышечную ткань вдоль линии ребра. Кровь из раны вырывалась толчками, дышать становилось всё труднее. Счет шел на секунды.

— Долго и мучительно — это банально. А потому дальше что? Дальше ничего, — с этими словами Блэкстоун вогнал в него нож на всю длину клинка и резко провернул.

Кровь была повсюду — на полу, на коже, во рту, перед глазами. Грудь сдавило. От дикой боли и нехватки кислорода Форестер уже ничего не соображал.

«Джейки, все пройдет. Даже жизнь проходит, а это самая тяжелая болезнь…»

«Вылечился», — была последняя его связная мысль.

11 сентября, 2002 год

— В кого ты такой криворукий? — поинтересовался я, без особых трудностей завязывая галстук Блэкстоуна.

— Сам в себя, наверное, — ничего не выражающим голосом отозвался Винс. Даже в полумраке я вижу, что взгляд у него болезненно-тоскливый. — На тебя это не похоже.