— Ты считаешь меня психом?

В настоящее время в моей жизни уже имеется один псих. Но Форестер явно не из их числа.

— Не льсти себе. Ты всего лишь безмозглый, зажравшийся мальчик с полным отсутствием чувства меры. И я не хочу играть в твои извращенные игры — хотя бы по той простой причине, что перерос их.

Что-то я запамятовал — моего желания никто не спрашивает.

— Ты мне нужен, Алфи. А не ты ли говорил, что превыше всего необходимо ставить собственные нужды?

— Я так говорил? — мда… неужели я был таким же самовлюбленным хреном? Даже не верится. — Ну, так или иначе, мои нужды не совпадают с твоими. И вообще, Джейк… я не имею абсолютно никакого отношения к твоей жизни.

— Имеешь, — пальцы чуть надавили на мой затылок. Его движения, прикосновения — всё в нём лишено мужской тяжеловесности, но и всякой аккуратности тоже.

Не те движения. Не те прикосновения.

— Я похоронил эту потребность. Но теперь ты снова здесь, со мной. Тебе не кажется, что это предрешено?

— Я не гребаный фаталист, чтобы верить в такую ерунду, слышишь? — я попытался оттолкнуть его, но не тут-то было.

— А ты поверь…

Я, подобно фригидной пуританке, закрыл глаза и взмолился об отсрочке неизбежного.

Целует, мать его, неизбежно. А что мне еще остается? Предоставляю Джейки возможность лизаться с изваянием. Воздух в легких ощущался холодной и липкой субстанцией; казалось, что она холодит меня всего изнутри острыми иголочками, растекаясь по кровеносным сосудам вместо насыщенной кислородом крови. Это отвращение, не похожее на отвращение. Это отвращение, маскирующее страх.

Почувствовав мое стойкое нежелание сиюминутно предаваться страсти, Джейк отстранился.

— Может быть, перестанешь изображать недотрогу?

— Я бы рад, да ты так и не научился целоваться, Джейки.

А сейчас, видимо, будет презентация очередной кучерявой лапши для моих многострадальных ушей.

— Послушай… Мы очень некрасиво расстались, я это понимаю.

Насчет лапши угадал. Но, пожалуй, даже «Дорогой, я беременна» прозвучало бы сейчас более правдоподобно.

— Мы не расставались, Джейки. По той простой причине, что не были этакой парочкой с романтическими причудами.

— Да ладно тебе! Я же знаю, что был нужен тебе.

— Мне нужен был мой лучший друг. Так что ты со мной не расстался, ты меня кинул. Но — веришь, нет? — мне было как-то не до тебя!

— Я спасался от твоего папаши, черт тебя дери! — он даже соизволил убрать руки. — Ты же должен понять это, сам всегда думал в первую очередь о себе!

Джейк бесспорно силен в одном — в убеждении. И, если бы я не знал его так хорошо, то поверил бы. Наверное…

Но я знаю его слишком давно. Слишком хорошо. Гораздо лучше, чем он сам.

— Придя сюда, я думал не только и не столько о себе. Так что твоя теория в настоящее время недействительна.

Его светло-зеленые глаза казались желтыми из-за тусклого освещения. И еще более злыми из-за кромки лопнувших сосудов в уголках.

— Значит, он и только он — я правильно понял? Мне ты не даешь даже шанса.

— Твои шансы изначально были равны нулю. Теперь же это стабильное такое «минус бесконечность». А в биологии такой тип отношений относится к группе «плюс-ноль» — ты получишь пользу, а мне не холодно и не жарко.

— Ах, вот как? Что ж, я тоже помню школьный курс биологии. У тебя сейчас две альтернативы — отношения групп «плюс-плюс» и «плюс-минус».

Эта попытка меня уделать была бы смешной, если бы не пугала альтернатива «плюс-минус». Ведь я же знаю, какой вред будет мне причинен. Поэтому я здесь.

— Снова шантажируешь? Да уж, как иначе? Своими силами тебе ничего не добиться.

— Алфи, Алфи, — Джейк хищно заулыбался. Я почувствовал, как мои волосы тянут вниз, заставляя вскинуть голову. — Я не шантажирую тебя. Я всего лишь помогаю тебе сделать правильный выбор.

— Я его уже сделал.

Да. Сегодня я уже сделал выбор. Не в свою пользу. И не в пользу Джейка.

В пользу того, о ком ты думать не должен, придурок…

Снова усмехается. Мрачно, саркастически. Чего лыбится — непонятно. Кладет руку мне на плечо, заставляя смутно нервничать. Неплохо бы позаимствовать у Винса немного хваленого звериного инстинкта, а?..

Я дернулся, ощутив жгучую боль в шее.

— Позволь мне не согласиться, — прошипел Форестер, крепко держа меня, дабы я не вырывался из его захвата. — Тихо, тихо… Это почти не больно и совсем не страшно.

— Ты что делаешь, придурок?! — мне удалось-таки отпихнуть его, но я тут же рухнул на огромную кровать траходромного типа.

— Выражаю несогласие! — безмятежно засмеялся Джейк, бросая шприц на пол.

— Ч-черт… — в панике простонал я, чувствуя, как жжение распространяется вокруг места укола. Еще чудо, что не попал в какой-нибудь нерв… а колол этот умственно отсталый троглодит как попало — чувствую, будет теперь красный фингал на полшеи. Такое чувство, будто бы к коже приложили раскаленный добела гвоздь. — Что ты мне вколол, ублюдок?

— Не героин, не волнуйся, — он навис надо мной, по-прежнему противно ухмыляясь. — Хотя, знаешь… возможность сделать тебя зависимым… заставить тебя зависеть от меня… звучит заманчиво.

— Свои фантазии оставь для психиатра! — огрызнулся я. — Что ты мне вколол?!

— Ну… — Джейк растянулся рядом и расстегнул мне еще несколько пуговиц. — Если совсем уж грубо, то это производное триптамина. Но не ДМТ, другая какая-то хрень. Так что ДМТ-трип тебе сегодня не светит, не мечтай даже. Ты мне нужен в здравом уме и трезвой памяти.

Вот честно скажу, с номенклатурой психоактивных препаратов знаком не слишком хорошо. Но фраза про ДМТ-трип несколько оживила воспоминания. Диметилтриптамин — стимулятор центральной нервной системы. Точнее, гиперстимулятор, психоделик… наркотик первой категории.

Кажется, у меня проблемы.

— Ты в курсе, дебил, что у меня показания по гиперстимуляторам?! Мне даже депрессанты нужно принимать строго по дозировке!..

— У этой штуки иной химический состав. Трип ощутимо слабее, но дольше. А на то и расчет!

Ох, Форестер, ты такой умный, куда деваться. Только по химии у тебя стоит «удовлетворительно», а еще я сильно сомневаюсь, что бывает триптамин, который был бы «чуть-чуть триптамин». Одно утешает — если я загнусь или впаду в кому, то это будет на его совести…

Видимо, утомившись от чтения лекций по органической химии, Джейк стянул с меня рубашку. Ну и фиг с ней… все равно жарко. Очень жарко.

— Эй, не вырубайся! — Джейк пощелкал пальцами у меня перед глазами. — Алфи… Алфи, ты куда поплыл? Рано еще!

— Заткнись! — раздраженно отозвался я. — У меня сейчас искры из глаз сыпаться начнут… Вопрос лишь в том, как они там оказались! Оу… Хм… и правда, а как они там оказались? Есть ли этому адекватное логическое обоснование?

Но какие тут обоснования, когда на тебя наваливаются сто шестьдесят фунтов радостно ржущего живого веса?

— Быстро тебя срубило!

— Вот бы тебе что-нибудь отрубило, — отпарировал я, сам удивляясь произносимому мной бреду. — Упс… кажется мне кто-то пытается выдавить глаза… Кто бы это мог быть?

— Артериальное давление, — снисходительно пояснил Джейк, наблюдая за мной с откровенным весельем. — Резкое увеличение артериального давления, от этого и дискомфорт. Пройдет.

— Все пройдет, — кивнув, я повернул голову на бок. — Джейки, все пройдет. Даже жизнь проходит, а это самая тяжелая болезнь…

— Это ты к чему сейчас? Алфи! — он похлопал меня по щеке. Встрепенувшись, я принялся пьяно улыбаться.

— Джейки, ну ты и крети-ин! По-твоему это прикольно — трахаться с бесчувственным телом?

Вот ведь… Вроде бы мыслю вполне адекватно, а несу полнейшую бредятину…

— Ну что ты, — Джейк выпрямился, опираясь руками о мою грудь. — Ты не будешь бесчувственным. Даже наоборот.

— Тьфу ты… А я-то думаю: с чего бы тут раздача бесплатных психоделиков? Тебе так часто приходится накачивать сексуальных партнеров наркотой, чтобы у них на тебя стояло, м-м-м?