Каждое начало имеет конец. И приходит к логическому концу каждое начало, и начинается другой пролог, и может быть, более важный, чем предыдущий. Нет замкнутости, кроме ума прельщенного, который не может выбраться за свои границы. А кто не может вырваться за свои границы, тот лучше бы и не рождался, ибо мы не замкнутые круги, а вектора направленные вверх, к небесам. Человек не достоин быть выше земли, он должен быть в земле, но есть один нюанс, он создан для небес и должен жить на небесах.

Война есть отправная точка к другой жизни. Жизнь преследует нас повсюду, даже когда мир рушится и приходит к полному уничтожению. Смерть – это наша физическая, психологическая и духовная слабость. Через смерть проявляется наша твердость и вера, и рождается что-то новое, непревзойденное по своим плодам, которые можно познать, только вкусив их. Но вкусив плоды неподготовленным духовно, можно пропасть, заблудиться там, где должно было произойти окончательное перерождение.

При войне все горит и выгорает. Нет страшнее зрелища, чем война, ибо она завораживает своей бесчеловечностью. Когда одна воля сталкивается с другой чужой волей, чтобы не случилось в этот момент, все возжигается вокруг, а душа очищается, пытаясь улететь на небеса, к Богу.

Конец войне между Пандавами и Кауравами.

На поле Куру, усеянными трупами людей, лошадей и слонов бесновались ракшасы. Такого пира еще никогда не устраивала мать земля для своих темных и злых созданий, которых она тоже очень любила. Они были ее верными санитарами от людей, чтобы те не плодились, так быстро, и не отягощали ее тело. Пьяные от крови, костного мозга и мяса они плясали над телами и пели, и как будто сама земля подпевала им, облегченная от тяжелого груза. Еще радость состояла в том, что она заранее превкушала будущее пышноцветие, которое поднимется будущей весной на месте этого страшного побоища, на поле Куру.

Радовались этому и боги, которые вместе с мудрецами, придется не раз собираться на этом поле. Вспоминать, как умирали люди, с хвалами и молитвами на губах, обращались к ним за милостью. Погибали для их потехи, развлекая их унылую и скучную вечность, давая возможность закрепостить душу человека на веки вечные, нарушить законы неба и совершить революцию.

Когда трудности преодолены, а враги повержены, рождается чувство странное и непотное для человека, но кажется таким знакомым. Когда человек повержен и попираем врагами, рождается тоже чувство, что и у абсолютного победителя. Только в мире поглощенном и обыденном очень редко просыпается человек. Чувство – это самое главное для пробуждения, для задавания извечных вопросов и самое главное отвечать на них.

Что же это за чувство такое, которое может родиться в любом возрасте, при любых ситуациях? Ведь именно с этого чувства начинается последнее странствие, независящие от возраста и развития. Это чувство оставление Богом человека. Когда это чувство восходит к экзистенциальному одиночеству, страх перед пустотой, вечной смерти, когда кажется все и вся покинуло человека, оставило, и он есть пылинка в большом мире, которая растворится в нем. Это чувство появляется тогда, когда людей покидает любовь, покидает весь мир, и начинаются терзания и стремления к поиску смысла…

Наступил знаменательный день, когда Пандавы праздновали победу. Триумф был в каждом жесте, восторг переполнял их. Торжество возводило их до небес – весь мир окрасился духом победы, когда затаптывается чужая кровь в землю, а своя возвеличивается; каждый миг говорит им об особенности духа, когда боги благоволили их незаконной воли.

Когда они убивали своих злостных братьев Кауравов, они ничего не чувствовали, кроме утоления жажды мести и упоение кровью врагов, потому что на войне нельзя не пуститься в дикий и страстный танец смерти, и при этом не сойти с ума. Нужно танцевать, получать тонкое удовольствие, потому что поет сердце. А на войне, как без крови и смерти, без благородства нельзя, ибо оно дает оправдание и силу, и имеет свойство пьянить совесть телесным ядом кровожадности.

Война не может быть священной, но может быть жертвенной. Когда человек идет на защиту людей, семьи, ближнего своего – и готов пожертвовать своей жизнью ради их жизни. Положить на алтарь свое сердце на сожжение ради любви. В человеке заложено стремление отстаивать свои ценности, и если этой потребности нет, то он вбирает чужие, и нет в них ни устойчивости, ни жизни, ничего такого, что могло спасти его от невзгод и дать питание для духовного прогресса.

Страшно видеть, когда война идет из каких-то временных корыстных интересов, а еще страшнее из гордыни и униженного тщеславия. Но тем не менее, ратоборцы, как сражались за своих хозяев, так и сражаются, не спрашивая: а зачем, а почему? Это их долг, и надеются, что не смотря на боль и причинения вреда другим людям, боги не оставят их, помогут им извести грехи и не повторять новых распрей.

Как говорилось, Пандавы победили, они не могли проиграть, им помогали боги, волшебные артефакты, герои, и даже благородные враги. Это была игра хозяев вселенной, играющие на человеческих судьбах. Пандавы должны победить – это итог, и неважно, сражались они за достоинство, за царство, за свою жену или за месть, какая разница, они пролили кровь, освободили от лишних людей Великую Мать, накормили нечисть, потешили богов и получили свое царство. Они еще не понимали, что это уже не то царство, которое было раньше, почти всех людей, которые они знали, забрала смерть и осталась убийственная тишина, навивающая непреодолимую тоску и враждебность.

От пути дхармы выиграли все кроме людей, действующий игрок получил свою выгоду, и Пандавы тоже, но все-таки у них осталось такое чувство, что они были обмануты и кроме обеднения себя, ничего не получили.

До сих пор на поле Куру звучал пьяный и дикий вой, от которого пробегали мурашки. Пир продолжался. Во всех трех мирах пир продолжался. Только не во дворце Пандавов.

Великая Мать земли теперь вздыхала с облегчением, что тысячи и тысячи людей, ушли с ее настила и дали ей дышать. К тому же ей поднесли такой приятный дар в виде крови и тел, где сгорали они, поедались они, где была жертва, где летал строптивый дух, все вернулось к ней, в ее глину, из которой был создан человек.

Ушли Пандавы с поля туда, где они должны были быть, но там уже было все по-другому, никак раньше. Дворец пуст, душа пуста и лирично-печальная от воспоминаний и слез. Что делать героям убивших родственников, друзей и врагов! Нет героям покоя, ибо все враги уничтожены, и смыслы потеряны, нет ценности жизни и другого значения. Ни одна страсть не сравнится с борьбой и победой, и ни одно поражение не сравнить время после победы, когда противника нет, душа утомляется, и сознание начинает пожирать само себя.

Братья Пандавы не забыли те чувства, когда после долгого отсутствия, осмотрели дворец, где прошло их детство и юность. Дворец потускнел, не смотря на богатый интерьер и невиданный избыток роскоши; он походил на призрак, чем на родной дом, где тебе всегда рады. Каждая комната и коридор будили воспоминания и уводили в прошлое, что с живым домом, дышащим, не должно происходить. Даже блеск злата и драгоценных камней не приковывало того внимания, которого заслуживало, и рассеянный взгляд скользил по безупречной глади и блеску, тускнея и наполняясь пустотой.

Воспоминания наступали на горло и выдавливали слезы. Нельзя было их избежать, оттолкнуть или не думать об этом, приходилось пить горькую настойку и, скрипя зубами, переваривать, скрывая ото всех свою кручину за маской гордыни и равнодушия. В этом месте их воспитывали благородству и храбрости, здесь познавали закон, которым каждый человек хочет оправдаться перед другим человеком, и что самое главное перед самим собой, закрепить право и определить границы. И Пандавы были не исключением и раболепствовали перед этими человеческими законами. Они победили, и никто не может осудить их, ни брахман, ни воин, ни купец, ни даже боги – они действовали по закону и долгу, по справедливости. Так почему же так мерзко и пошло, и выявилось невозможность оправдать себя, когда закон оправдывал их.