Ещё я услышала долгожданные откровенности:

– Ты думаешь у нас всё как в начале?

Подумала: «У меня – да». Я вижу яблоко, вот же оно, красное, ты встречал меня лютой зимой после занятий в пединституте, и вынул его из потешного полушубка, я слышу живую музыку в ресторане «Пиросмани», рядом с нашим столиком толпятся исполнители. Шампанское, а мы уже итак пьяны, потеряли очки, целуясь на скамейке перед МГУ. Если бы я не поверила, я бы не подпустила к себе и близко. Ах, как ошиблась!

– Ты меня никогда не любила, тебе просто надо было выйти замуж.

– Она маленькая.

"Лебеди" не бывают маленькими. Вот я навсегда маленькая.

– Это мой партнёр по ужинам.

– Она готовила тебе ужины?

– Нет, помнишь, ты звонила и спрашивала, где я, а я был в ресторанах.

Снисходительное:

– Не уезжай в Казахстан, там плохо.

А вот здесь я даже покачала головой и улыбнулась, действительно, получай:

– Ты злая и завистливая.

Титаник айсбергу:

– Тебе не нужна моя любовь?

– Я этого не говорил. Ты сильная, в тебе столько ярости! Я не такой, я не умею ненавидеть.

– Ты боялся меня обидеть? И потому убил. – Правда проникала в меня обнажившейся ложью, скользкой как ядовитая змея, и впившейся, как клещ размером во всё земное зло.

– Мне посоветовали вести себя так, как будто я умер. – Для меня умер. Исчез. И это хуже, чем реально похоронить, потому что связано с несовместимостью душ. Или лучше, что не совместимо.

После этого телефонного разговора мы ни разу не виделись. Не смогла посмотреть ему в глаза. Омерзительное предательство. Сказал бы уже давно и катился. Нет, надо было меня своим поведением и отношением окончательно морально угробить. Как пазлы, сложились все сомнения предыдущих лет, и я поняла, как за моей спиной резвились. Концлагерь. Для меня это было время пребывания в частном концлагере. Познакомились они в Гёте-Институте, куда я собственноручно его записала. Отчётливо вижу: в ожидании госпожи Тарковой, я сижу напротив зеркала.

– Лина, выглядишь ты хорошо, и новый зелёный пиджачок классный, но не стоит Амира сюда записывать, здесь много молоденьких девочек. – Вдруг сказали мне.

– Это низко и недостойно нашей любви, – ответила я никому в никуда.

Всегда просила:

– Пожалуйста, если вдруг ты встретишь другую любовь, скажи мне об этом честно. Я пойму и переживу всё, кроме лжи. – Но вся его сущность отторгала эту мою правду.

– Какое честное слово – твоё или моё?

– Хорошо сказала. – Наш обычный диалог в «последние времена».

И я стала взрывать Галактики. Буквально. Возможно, они не только исчезали. Но и рождались. Началось моё путешествие на тающей льдине в море под названием «Ненависть». Ненависть растопила любовь, и я могла утонуть в любой момент. Я не хотела ненавидеть, я хотела любить, меня грубо задела дьявольщина. Спасла вера. Я и сейчас учусь верить. Женская особь меня не интересовала никогда. Но всему своё время. И мне захотелось узнать, кто это. Я решилась на вынужденное заочное узнавание через несколько лет. Одноклассник, поступив максимально благородно, по-мужски, прислал мне добытую через знакомого справку.

– Андрей, а вдруг он вычислит, кто собирает о нём информацию? – Заражённая через долгую ложь маниакально-депрессивными симптомами, искренне боюсь я за друга.

– А я то думаю, что за казахи в малахаях весь день за мной по Москве на лошадях гоняются? Линка, успокойся. Хочешь, я к тебе заеду. – Как многие добрые мужчины, он считал, что лаской сможет решить все мои жизненные проблемы. Ласка – это временно, я же хочу договор о вечной любви, но это не к людям. Андрей всегда мне нравился природной интеллигентностью и тонкими чертами лица, но я не приглашаю домой женатых мужчин, да и вообще мужчин, я им не верю.

И вот в социальной сети вижу особь с ребёнком. На одном из фото она лежит на животе, скрестив ноги, и нагло смотрит людям в глаза. Родилась позже меня на тринадцать лет.

Я загремела в больницу. На Земле нет справедливости, Это знают все. Может быть, мои дети просто не захотели земного воплощения? Думаю, что да. Бог дыханием своим зарождает человека, и я могу быть предана анафеме, но прошу, Господи, по великой милости твоей прости мне глупой, и сильно опечаленной горем, эту лично для меня мою гипотезу.

И я верю в прямой смысл сказанного в Библии: «Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа". (21)

Посмела лишь единственный раз в жизни коснуться этой женщины. Через шесть лет после развода. Письмом на сайте «Одноклассники»: «Если не я, то кто вам скажет правду о вас. Зачем же так заблуждаться и называть это фото «Невеста»? Невеста – это чистота. А здесь всё замешано на моей жизни – крови, вашей грязи – лжи и предательстве. Я не живу с той секунды, как появилась интервенция в вашем варианте. Вы придумали себе, что являетесь настоящей любовью Амира. Нет, не вы. Это я отпустила его, испытывая колоссальное чувство вины, из-за того, что у нас не было детей. Не вы – была бы другая. Вы – более выгодный вариант. Всё.

Мне жаль, что любимый мной человек оказался так слаб. Предательство оторвало моей душе руки и ноги. У меня не получается восстановиться. Грешна – презираю. Как ни стыдно было воровать? Вы можете обманывать себя. Но я хочу, чтобы вы знали, что всё ваше счастье – это мираж, есть человек, которого вы продолжаете убивать». Мне стало намного легче после этого письма, часть работы надо брать на себя, не всё отдавать Небу. Я имела все права написать это.

А сразу после того, как я увидела фото девочки, мне снится: нахожусь рядом с ней, она меня очень любит, вертится вокруг, очень искренне и по-настоящему беспокоится, по-детски трогательно заглядывает в глаза, приседает рядом, спрашивает, как дела, интересуется мной, и я никуда не могу спрятаться, она меня любит, во сне её имя – Серафима. Это батюшка Серафим Саровский, он послал мне этот сон, чтобы защитить от греха пожелания недоброго. Господи, помилуй!

Без размахивания руками, подпрыгиваний, мимических танцев и воплей затруднительно впечатлить рассказами о моих снах. Потому что, они, если есть, фантастические.

Сейчас мне не снятся сны. Ночью меня забирают, а утром опять «бросают на кровать». Ничего не помню. Ирония судьбы – на прощальной вечеринке группы по поводу окончания университета, я пожелала всем «Давайте выпьем за то, чтобы каждый из нас просыпаясь, улыбался!»

– Тебя многие любят, но боятся об этом сказать, потому что ты очень строгая.

Да, меня пугали признания. Один молодой человек решил объясниться со мной в лифте общежития, и я не знала, куда сбежать.

Мужчины – противный народ. Они не верят снам и гороскопам. Или только так говорят, чтобы выглядеть сильными. Опять сбилась. Было время, когда ночью я летала рядом с Землёй, видя её шаром среднего размера. Красивым, живым. Думала, где бы приземлиться, вспоминала карту, прикидывая, куда я попаду. Конечно, очертания совсем другие, чем на карте. Боялась угодить в воду. Воды очень много, скажу я вам. Веселее летать на высоте лёгкого самолёта. Менять высоту. Хочу – взмываю в облака, хочу – пикирую вниз, чтобы рассмотреть поближе то, что интересно. Потом приземляешься где-нибудь, можно даже среди людей, а они тебя и не видят. И, всё-таки, случаются пророческие сны. За некоторое время до замужества мне стал сниться один и тот же сон. Я испытывала весь спектр ощущений, как в реальности. В детстве, в казахстанской степи, я наблюдала такие громаднейшие ЛЭП, они тянулись до самой линии горизонта. Вот, во сне я висела на таких, наверху, держась руками за железные конструкции. Редко снились варианты: нью – йоркские небоскрёбы, или балкон без передней стены, или подкрадывающаяся, но видная уже в ста метрах цунами. Высота всегда больше земных масштабов. Пророчество в том, что после предательства весь этот ужас перешёл в реальное самочувствие. Разгадка случилась с «пробуждением». Перед тем, как узнать правду, приснилось то, смысл чего я поняла только сейчас. Мне было трудно, фактически нереально поверить в способность близкого мне человека так лгать. Хотя одной из его любимых приговорок была «Ложь должна быть чудовищной, для того, чтобы в неё поверили». А я уверена, что в вопросах любви и предательства нет срока давности! Они равны вопросам жизни и смерти. Хотя все по-разному переживают подобные моменты. И, всё-таки, ложь и правда – это не относительные понятия. Я не помню, чтобы в словах, которые говорят молодожёнам, звучало: «Согласны ли вы, что все, сказанное вами друг другу о любви и верности через некоторое время станет полной ерундой?».