– Вскоре после этого мы потеряли связь с «Гриссомом». Несколько часов спустя на планету прибыла Клингонская экспедиция. Доктор Маркус, молодой вулканец и я были взяты в плен. Как вулканец, так и планета претерпевали резкие возрастные изменения. Стало ясно, что вулканец умрёт, если не вывести его за пределы влияния регенерирующей волны Генезиса.

И опять она ни словом не обмолвилась, что знает о причинах дегенерации. Дефект в программе «Генезис» сделал всю систему опасно нестабильной; с течением времени вся планета должна была разложиться до протоматерии, уничтожить себя. Дэвид подозревал такую возможность, но преисполненный энтузиазма, уверил себя, что ошибается. Саавик не видела никакой причины пятнать его репутацию учёного. Это только причинило бы лишнюю боль.

– Клингоны отказались поверить в то, что эксперимент провалился. Будучи убеждёнными, что «Генезис» является новейшим мощным оружием, они потребовали формулу. Зная, что «Генезис» действительно может быть использован в качестве такового, Дэвид – доктор Маркус – наотрез отказался сообщить им требуемую информацию, несмотря на все угрозы.

– Именно в это время адмирал Джеймс Т. Кирк вернулся на Генезис, чтобы по просьбе Сарека найти и доставить на Вулкан тело капитана Спока. Возглавлявший клингонскую группу высадки коммандер Крудж потребовал от адмирала Кирка формулу «Генезиса», угрожая, в случае отказа, убить заложников. Чтобы доказать свою угрозу, Крудж приказал убить одного из нас. Он приказал убить меня. Спасая меня, доктор Маркус принял удар на себя. Он был безоружен. Он погиб. Это было ничем не спровоцированное убийство.

Голос Саавик прервался лишь на какой-то миг, но в этот миг она заново пережила смерть Дэвида. Он не должен был умереть. Защищать штатских был долг Саавик, и она обладала необходимой подготовкой. Но он вмешался прежде, чем она смогла остановить его. Вновь ощутила она его тёплую кровь у себя на руках, когда пыталась спасти его, влить в него часть своей силы. Но клингонские солдаты оттащили её прочь, позволив Дэвиду умереть.

– Адмирал Кирк и его товарищи покинули «Энтерпрайз», когда туда транспортировалось большинство клингонов. Запрограммированный на уничтожение корабль взорвался, и находившееся на нём клингоны погибли. На поверхности планеты адмирал Кирк боролся с Круджем один на один, одолёл его и пытался убедить сдаться. Крудж предпочёл погибнуть вместе с планетой.

– У меня нет никаких сомнений, – продолжала Саавик, – что действия Кирка предотвратили, по крайней мере, две смерти: капитана Спока и мою. Я так же считаю, что он помешал «Генезису» попасть в чужие руки. Хотя проект потерпел крах, адмирал не допустил его использования в качестве оружия массового уничтожения.

– Я, лейтенант Звёздного Флота Саавик, – продолжала она, – была по просьбе доктора Аманды Грейсон направлена на Вулкан, но я добровольно вернусь на Землю, чтобы свидетельствовать в защиту адмирала Кирка и его товарищей. Даю слово офицера Звёздного Флота, что всё, сказанное мною – правда. Конец записи.

– Запись закончена, – отозвался компьютер.

– Электронную копию.

Компьютер послушно создал электронную копию её показаний и переслал в её комнату. Саавик спрятала чип в карман и заторопилась туда, где стоял корабль. Завидев её, Джеймс Кирк поднял руку в приветственном жесте.

– Вы решили, – сказала Саавик.

Кирк кивнул.

– Мы улетаем завтра.

– На Землю? – Саавик с самого начала была уверена, что адмирал и его друзья предпочтут встретить обвинение лицом к лицу.

– Да.

– Адмирал, я хотела бы продолжать свою работу на корабле до вашего отлёта.

– Благодарю Вас, лейтенант Саавик.

– Я записала свои показания. – Она вынула из кармана чип, и Кирк взял его.

– Благодарю Вас, лейтенант.

– Если этого недостаточно, я вернусь для дачи показаний на Землю.

– Вулкан разочаровал Вас, Саавик? Хотите улететь отсюда?

– Нет, сэр! – Она взяла себя в руки. На Вулкане Саавик чувствовала себя уверенной и сильной; впервые с тех пор, как она себя помнила, она могла распоряжаться своей судьбой. Это ощущение было для неё непривычным и чудесным, ибо она представления не имела, что ждёт её в будущем.

Саавик хотелось объяснить это Кирку, но слова были бы слишком эмоциональны.

– Нет, сэр, – снова повторила она. – Аманда относится ко мне очень радушно. Она многому меня учит.

– А Спок?

– Мистер Спок… О нём заботятся адепты. Я с ним ещё не разговаривала. Сейчас я ничем не могу ему помочь.

– Не только Вы, – сказал адмирал. – Нет, Саавик. Я ценю Ваше предложение. Но считаю, Вы должны остаться на Вулкане.

– Благодарю Вас, сэр.

Она стала подниматься по трапу, перешагивая через две ступеньки. Уже у самого люка она оглянулась на адмирала.

Джеймс Кирк стоял один в семерках, глядя на гору Селейа, с выражением внезапной неуверенности.

Странник пел, но больше не ждал ответа. Боль утраты начала утихать. По мере приближения к ничем не примечательной зелёной планете в действие вступали другие программы. Мир, поначалу столь многообещающий, оказался негостеприимным, и потому его надлежало изменить. Когда странник завершит свою работу, этот мир будет полностью готов к возрождению разумной жизни.

Странник приближался к цели, проходя через электромагнитные флуктуации спектра жёлтого солнца. Потоки радиации проходили сквозь странника, однако он был рассчитан на то, чтобы противостоять этому.

Скоро он начнёт свою работу. И перспектива будущего стала заглушать разочарование потери.

С балкона, вырубленного в каменном склоне Селейи, равнина родной планеты была перед Споком, как на ладони. Когда огромное красное солнце село за горизонт и наступили сумерки, он сосредоточил взгляд на лётном поле у подножия горы. Он видел, как небольшая группа землян, доставивших его на Вулкан, собралась под израненными крыльями клингонского корабля. Он догадался о цели их встречи; когда они разошлись, он догадался об их решении.

Лейтенант Звёздного Флота, также сопровождавшая их, присоединилась к адмиралу Кирку и несколько минут разговаривала с ним. Спок знал, что она была на Генезисе, и знал, что она сыграла важную роль в его спасении. Но больше он о ней почти ничего не знал. Это беспокоило его, ибо всякий раз, когда он её видел, ему казалось, что он знает о ней всё. Но это чувство тут же исчезало, неуловимое, как воспоминание о сне. Она снова становилась чужой.

Спок поднял капюшон плотного белого плаща. На протяжении последних трёх месяцев интенсивной тренировки памяти он должен был бы восстановить или заново усвоить всю информацию, необходимую для того, чтобы продолжать жизнь и карьеру. Увидев с высоты балкона Джеймса Кирка, он вспомнил многочисленные сведения о нём. Впервые он встретился с Кирком, когда тот сменил Кристофера Пайка на посту капитана «Энтерпрайза». Ещё никто в Звёздном Флоте не становился капитаном в столь молодом возрасте. Это всё были официальные сведения. Но Спок также знал, что поначалу сомневался, сможет ли работать с Джеймсом Кирком, и что у капитана были аналогичные сомнения по отношению к своему новому офицеру по науке. Это уже были его собственные воспоминания, восстановленные из катры, которую он перед смертью передал Маккою.

Только опыт покажет, нуждается ли память Спока в дальнейшем прояснении. Теперь же настало время для завершения последнего теста.

Внизу на лётном поле адмирал Джеймс Кирк посмотрел вверх, словно пытаясь взглядом отыскать Спока. Ничем не показывая, что заметил его присутствие, Спок повернулся и вошёл в обиталище студентов-адептов вулканской науки древней мысли.

У входа в экзаменационную комнату он остановился. На всех трёх экранах компьютера светилась одна и та же надпись: «Тест памяти приостановлен». Спок вошёл в комнату, сел перед компьютером и сосредоточился.

– Продолжить тест.

Три вопроса появились одновременно. Компьютер запросил химическую формулу сульфидных кристаллов йоминиума; спросил: «Какой известный юридический прецедент возник из мирного соглашения между Аргусом и Ригелем 4?», – и задал ему трёхмерную шахматную задачу. Одной рукой Спок написал формулу; ответил: «Не в сфере правосудия решать, все ли разумные существа созданы равными; но обеспечить всем разумным существам равенство перед законом есть его задача», – и другой рукой передвинул ферзя. Белый ферзь взял чёрного коня. «Шах», – сказал Спок. Первый экран спросил, какова электронная структура гадолиниума в нормальном состоянии; второй потребовал перечислить важнейшие исторические события на планете Земля в 1987 году; третий остался без изменений. Спок написал 1s22s22p63s23p63d104s24p64d104f75s25p65d6s2, перечислил события, произошедшие на Земле в 1987 году по старой системе летоисчисления, и посмотрел на третий экран. Компьютер всё ещё не сделал ответного хода. «Тебе шах», – повторил Спок. В ответ компьютер высветил на первом экране изображение и потребовал идентифицировать его. На втором экране возник вопрос: «Кто и где первым начал исследования тороидального искривления пространства-времени?» Спок ответил: «Это изображение двухмерной проекции трёхмерного теоретического обоснования четырёхмерных временных ворот, предложенное андорианским учёным Шресом; автором первой работы по тороидному искривлению был Ральф Шерон из Кембриджа, Массачусетс, Земля 2069 год; и тебе шах». Компьютер передвинул свою ладью и взял ферзя Спока. В ответ Спок двинул белую пешку, взяв ею чёрную ладью.