— Вы ничего не знаете, — вмешался отец. — Кесс не может принимать самостоятельных решений.

Тайлер усмехнулся.

Усмехнуться в лицо моему отцу мог только самоубийца. И все же, я чувствовала какую-то горькую благодарность за то, что он осмелился здесь наговорить.

— Картофель остынет, — вклинилась я робко. — Может, я уже принесу курицу?

Мама вынула хнычущего Ива из стульчика, резко бросила нашему гостю:

— Вам лучше уйти!

Тайлер посмотрел на меня, приподнял бровь, будто вопрошая: “Ну, ты скажешь хоть что-нибудь, крошка?”

Я вдруг оказалась в ловушке. Я редко перечила родителям, вернее, никогда не перечила родителям.

— Кесс, — произнес Тайлер требовательно: — Может, ты скажешь им, что ты хочешь на самом деле?

— Я… я хочу съесть курицу… наверно, уже остыла.

— Кесс, сейчас есть кое-что поважнее курицы. Ты утром согласилась подписать бумаги. Ты все еще хочешь работать со мной? — о, он был очень настойчив.

— Наверно, я… — взглянула на маму, закусила губу. — Я не знаю.

Тайлер хмыкнул.

— Ладно… тогда увидимся, когда твои желания станут более определенными, Кесс, и ты перестанешь слушать людей, которые считают тебя неполноценной. Когда ты осознаешь, что будешь работать в магазине отца до самой старости, звякни мне, договорились? — и он подмигнул моему брату, развернулся и пошел к двери.

Я наблюдала, как он скрылся в холле. А затем раздался хлопок дверью, который вынудил меня броситься следом.

Я выскочила на крыльцо, сбежала по ступеням за Тайлером, который шел к машине, заложив руки в карманы, втянув голову в плечи.

— Отвали, Кесс! — бросил он грозно.

Он шел так быстро, что мне оставалось бежать рядом, путаясь у него под ногами.

— Тайлер, я… просто… я не знаю, как объяснить…

— Что именно, Кесс? То, что твои родители считают тебя идиоткой?

— Они заботятся обо мне!

— Неужели, — он закурил на ходу.

Я остановила его у самой машины, встав у дверцы.

— Они переживают за меня, Тайлер!

— Им на тебя плевать.

— Нет!

— Да, — он вынул сигарету изо рта, и она задымилась в его пальцах: — Они когда-нибудь слушают тебя, Кесс?

— Я… просто… — и я крикнула: — Я не такая, как другие. Я…

— Особенная? — этот вопрос выбил меня из колеи. — Что, Кесс Белис? Ты не такая, как все?

— Нет.

— Потому, что перемножаешь в голове гигантские, мать их, цифры? Потому что выглядишь, говоришь и думаешь по-другому?

— Не знаю.

— Ты учишься в колледже, Кесс, и работаешь на двух работах. Ты не ходишь на тусовки, не пьешь и не куришь травку. Ты святая мать Тереза, и при этом твои родители считают тебя неполноценной?

Я молчала, потому что не знала, что ответить, но больше потому, что меня душили слезы.

— Кесс, — он взял меня за подбородок, — ты можешь все, что захочешь.

— Ты говорил, что я чокнутая.

— Это был дешевый подкат, — по его губам скользнула усмешка.

— Я хочу поехать с тобой, — вдруг сказала я, и взгляд Тайлера стал на удивление серьезным.

— Со мной? — переспросил он. затягиваясь. — Ко мне? — Да.

— Кесс, — он погладил меня по щеке, будто собираясь сказать “нет”, но сдался: — Хорошо, крошка… Останешься у меня на ночь?

— А можно?

— Ты же понимаешь, что значит “остаться на ночь”? — осторожно спросил он.

— Мы поиграем в какую-нибудь игру?

Его брови взлетели вверх.

— Что?

— Шарады, например, — просветила его. — Купим пиццу и газировку! И… посмотрим старые выпуски мультфильмов!

— Черт, какое веселье, — растерянно произнес Тайлер, — это как раз то, о чем я и думал.

Она была наивным ребенком в логове Тайлера Шоу.

Не сказать, что его квартира производила впечатление порочного гнездышка, но холостяцкой конуры — точно.

Здесь висели фото его моделей, стоял штатив с фотокамерой, на окнах, вместо занавесок, жалюзи. Зато девчонка сказала “Круто!”, когда зашла в гостиную, уселась на кожаный диван и вытянула ноги. Затем она долго рассматривала фотографии, большую часть из которых составляли фото Лиз. Кессиди залезла даже в альбом нарезок из журналов, с восхищением листала страницы, пока Тайлер, привалившись плечом к косяку двери, наблюдал за ней и пытался представить, как она будет выглядеть в его футболке на голое тело.

— Я не успел прибраться, — усмехнулся он.

Она даже головы не подняла, увлеченная просмотром фото.

— Это же… — произнесла изумленно: — Я читаю этот журнал каждую неделю! Там фото твоих моделей?

— Когда-то я работал на одно очень приличное агентство, — Тайлер медленно прошагал в комнату.

Пакеты из супермаркета, куда они заехали по дороге, были полны продуктов, включая пиццу и газировку.

На кухне все было печальнее — сюда никто не заходил Бог весть сколько столетий. Теперь же Тайлер взгромоздил пакеты на стол, ухмыляясь при мысли, что ведет себя, как добропорядочный семьянин. Не хватало еще совместной готовки.

— Когда-то? — Кесс вошла следом.

Хрупкая девушка с короткими вьющимися волосами в доме Тайлера Шоу вовсе не для того, чтобы заняться сексом? Да, бросьте! Когда это было?

— Меня выставили на улицу, когда всплыла история о том, что я пытаюсь клеить одну из моделей, — бросил мужчина, коротко взглянув на Кесс.

— Разве за это выгоняют?

— Ей было четырнадцать, — Кесс молчала, поэтому Тайлер добавил: — Я ее не трогал, клянусь.

— Поэтому ты начал пить?

— Опять ты за свое, Белис? — Шоу смерил девушку хмурым взглядом: — Я начал пить задолго до этого. Без причины. И травку курил… и принимал кое-что посерьезнее…

— И сейчас? Ты наркоман, Тайлер?

— Может быть, — отозвался он мрачно, — иногда.

— Ты не хочешь с этим завязать?

— А ты не хочешь поговорить о чем-то другом, Кесс? — он покрутил в руках коробку. — Что это за херня?

— Готовая пицца. Пять минут в микроволновке и все. Неужели ты никогда такую не ел?

— Я здесь, вообще, редко ем. В этой квартире я чаще… сплю.

— А в остальное время?

— Не знаю… делаю что-то. Зависаю в клубах, ищу новые лица… На твоем языке это означает, прожигаю жизнь. Никогда так не делай, Кесс, ясно?

— Боже… — вздохнула она. — Ты крутой.

Он даже обернулся. Это ж надо!

— Крутой?

— Помнишь старые фильмы, где в начале герой обязательно плохиш с кучей проблем, но… он встречает девушку и начинает менятся. Он преодолевает слабости, идет к цели, и вуаля — он на вершине мира! Ты понимаешь, какая у тебя чудесная перспектива, Тайлер?

— Черт, как у тебя все просто. Что это за, мать его, теория, Кесс?

— Это сценарий. У каждого типа характера свой сценарий. Тип определяет поведение, поведение — поступки, поступки формируют сценарий. Это как гигантский код твоей личности, Тайлер.

Он пару минут глядел на нее не моргая, затем засунул пиццу в микроволновку.

— Давай лучше есть.

— Ты не веришь, что у тебя есть поведенческий сценарий, Тайлер? Ты каждым своим поступком меняешь свою жизнь, но пока не изменятся твои поступки, твоя жизнь не станет лучше.

— Что за ерунда?

— У каждого героя есть своя история, иначе зачем мы здесь? В этом мире? У каждого своя роль: главная, второстепенная, антогониста, злодея… Поведенческий сценарий ведет к конечной точке твоей истории. Какая у тебя цель, Тайлер?

— Заткнись, Белис.

— Ты же мой друг. Я хочу помочь тебе.

Он уже изрядно разозлился.

— Тогда не читай мне нотаций, Кесс, — сказал он. — Я этого дерьма уже наслушался от Кэт. И… с чего ты взяла, что я — твой друг. Мы не друзья. Не думай привязываться ко мне.

Она снисходительно улыбалась, чем взбесила его окончательно.

— Послушай, крошка, — произнес он, — Есть реальная жизнь, и она далека от твоих розовых грез, от теорий, которые ты себе придумала. Есть действительно плохие парни, вроде меня.

— Это типичный поведенческий сценарий твоей личности на сегодня, — спокойно отозвалась Кесс.