— А? Не понял… — я вспомнил скоротечную схватку с лекаркой. — Да она меня попросту размазала! Мне очень сильно повезло, что в последний момент я смог отрубить ей кисть.

— Видишь ли, во-Оринэ почти никогда не ошибается, но в этот раз именно это и произошло. До того, как с ней случилась… та, хм, неприятность в Кайджене, она обладала сравнительно слабым истоком. Звание Зодчей Теней она получила исключительно за счет умений и навыков, но не силы. И сражаться ее учили соответствующе. Вкладывая минимум усилий для победы над врагом. Сейчас у нее такой нужды нет — ее исток нынче очень силен, — но она все равно обычно сражается так же, как прежде.

Обследовав и вылечив тебя в тот раз, когда твое тело со стрелой в груди притащила Маи-Ран, во-Оринэ пришла к выводу, что теперь знает, на что ты способен. Но Знак Возрождения исказил ее картину восприятия, не дал ей понять, что ты можешь, пусть и бессознательно, усиливать свое тело, используя даже свой неразвитый исток.

— Получается, что если ты будешь проверять меня, Знак Возрождения не даст тебе понять, могу ли я использовать магию?

— Если буду проверять стандартными методами — то да, не даст. Но есть и обходные пути, и некоторые косвенные признаки… Правда, на все это потребуется время. Не люблю тратить силы попусту — если ты завтра пройдешь проверку Наместника, я сделаю для тебя артефакт, способный оценить твой исток.

* * *

Ощущение было такое, будто я иду на собственную казнь. Хотя почему «будто»? С большой вероятностью, дело обстоит именно так. Аадэ-Рэ выпотрошит мой разум, оставив в итоге пускающего слюни идиота. Остается лишь слабая надежда на знак Возрождения; если Наэ-Хомад действительно присматривает за мной, то навряд ли она захочет, чтобы Зодчий Теней докопался до моих воспоминаний про Землю. Но и тут все неоднозначно — Та, Кто Ждет может защитить мой разум. А может и просто позволить Наместнику сжечь мой мозг. В обоих случаях знания о моем родном мире так и останутся тайной. Кто их поймет, этих богов?

Перед дверью, за которой должна была вот-вот решиться моя судьба, я остановился. Интересное дело: вот он и настал, решающий момент — а мандраж пропал. Спокойствие теплыми волнами растеклось по телу.

— Меня ждут, — сообщил я стражнику. Тот посмотрел на меня подозрительно, но не найдя ничего угрожающего — оружие мне так и не вернули, — кивнул и открыл дверь, шагая в сторону.

Меня действительно уже ожидали. В своих покоях Наместник оказался не один, чему я в глубине души был рад — оставаться один на один с колдуном мне точно не хотелось. Помимо него, тут присутствовали еще Л’ларк, Оринэ и Ктик. С этими тремя я был уже знаком, а потому личность четвертого человека практически не вызывала у меня сомнений.

Слухи о Наместнике, которые я слышал даже еще в Синуэде, ходили самые разные и невероятные. Об этом человеке говорили, что он сказочно богат, дивно красив собой, умен и харизматичен. Что он купается в роскоши, у него десятки наложниц и ему доступны все блага этого мира. Но так же он был известен, как очень жестокий правитель, готовый на все ради Кшалы. Опыт с сайдэ научил меня относиться скептически к тому, что несет молва. И в случае с Аадэ-Ре слухи действительно большей частью привирали.

Зодчий Теней — так обычно именовали магов Кшалы, — не выглядел, как богач и баловень судьбы. Это был уже поседевший мужчина, возрастом лет пятидесяти-пятидесяти пяти. Худой, даже тощий, он определенно не являлся стандартом красоты.

Особенно сейчас.

Ктик в разговоре упоминал, что Наместнику пришлось сильно постараться на поле боя, чтобы сдержать мощь жрицы, впитавшей в себя энергию после тысяч и тысяч смертей. И сейчас я видел подтверждение этому. Его торс и правую руку плотно перетягивали бинты, в некоторых местах почерневшие от крови. Лицо тоже сильно пострадало: как раз в тот момент, когда я зашел, Оринэ наносила какую-то мазь на страшные ожоги, покрывавшие правую сторону головы; часть полуседых волос отсутствовала, а в некоторых местах даже белела кость черепа. На фоне этого оставшиеся невредимыми, цепкие глаза — темные настолько, что нельзя было рассмотреть зрачков, — тут же впившиеся в меня взглядом, пробирали до души, заставив меня почувствовать дискомфорт.

Стараясь не упустить то состояние спокойствия, что мне удалось поймать прежде, я низко поклонился присутствующим, стараясь не выделить никого из них. Таким образом, я старался если и не избежать, то нивелировать ошибки в своем поведении. Я не знал, кто выше в иерархии — Наместник или Белый Коготь. Казалось бы, простой вопрос — у Аадэ-Ре две ступени в имени, у Л’ларк-Шиан-Эр — три, следовательно правитель Риндо более знатен, чем Коготь. Но вчера Ктик мимоходом обронил, что Когтю Владыки может приказывать только сам Эр-Кхан. Жаль, что тогда я не заострил внимание толстяка на этом вопросе.

Л’ларк, едва заметным кивком ответив на мой поклон, вернулась к своим делам; она, устроившись в глубоком кресле, занималась изучением каких-то карт и бумаг. Ктик помогал ей в этом. А вот Наместник ни словом, ни жестом не отреагировал на мое приветствие, продолжая сверлить взглядом.

Мужчина слегка дернул головой — и Оринэ отстранилась, вопросительно посмотрев на него.

— Закончишь потом. Сейчас я хочу разобраться с ним, — мужчина несколько тяжело встал на ноги, подошел ближе, остановившись в одном шаге.

— Так это он, Шиан-Эр? — вопрос был обращен к Когтю. — Тот, о ком ты говорила?

Внутренне я передернулся, когда Аадэ-Ре провел языком по зубам — мне было отлично это видно из-за местами отсутствующей с правой стороны лица плоти. Неприятное зрелище.

От Л’ларк донесся подтверждающий хмык.

— Не понимаю, что в нем такого особенного? Если у тебя есть подозрения к этому дире, то не проще ли прямо сейчас скинуть его со Столпа, чтобы избежать дальнейших проблем? Разве не так?

— Было бы слишком расточительно и опрометчиво просто убить его, не имея на то веского повода. Подозрения же таковыми не являются, — Белый Коготь оторвалась от своих бумаг, обратив все внимание на Аадэ-Ре. — Тем более — ты же сам чувствуешь, — что он действительно отмечен Наэ-Хомад.

Я отметил для себя, что эти двое говорили на «ты». Отсюда можно было сделать предварительный вывод, что Коготь и Наместник равны по своему положению в обществе Кшалы.

Аадэ-Ре спорил с Л’ларк, продолжая смотреть мне в глаза и, кажется, отслеживая мою реакцию на этот разговор. Не отводить взгляд оказалось сложно — было в этом человеке что-то гнетущее, нечеловеческое, давящее на меня и меня на инстинктивном уровне. Я упорствовал — возможно, таким образом, я нарушал какие-то правила этикета, субординацию или что-то в этом роде, но сейчас мне важно было показать настрой, свою уверенность в собственной невиновности.

— Плевать. Убить «отмеченного» и обычного человека нет никакой разницы — перед Смертью-Матерью все равны.

— Так и есть. Но он может быть полезен мне. Это стоит риска. Так что проверь его.

Зодчий Теней прищурился… и медленно потянул ко мне левую руку. Он явно играл на моих нервах — специально действовал без спешки, надеясь вывести меня из равновесия. Отчетливо я рассмотрел, как его пальцы окутала дымка мрака, приняв форму длинных, звериных когтей. Возможно, моя нервозность должна была облегчить ему задачу по чтению моих воспоминаний — в таком случае я не собирался идти у него на поводу. Разум окончательно успокоился, лишние мысли просто ушли прочь. Я ощутил, как начал пульсировать знак Возрождения на лопатке — от него вверх по шее, к голове, потекли струи холода.

Когда холодная ладонь опустилась на мой лоб, я даже не вздрогнул. Я ожидал боли — но ничего не почувствовал. Но только сначала. А дальше — возникло легкое жжение, постепенно усиливающееся. Чем сильней оно становилось, тем чаще была пульсация знака. Мысленно я отсчитывал секунды, но в какой-то момент сбился, когда уровень боли резко скакнул вверх. У меня на миг помутилось в глазах, я покачнулся, с трудом устояв на ногах. А когда зрение вернулось ко мне — Аадэ-Ре уже убрал руку, смотря на меня нечитаемым взглядом.