Жук проглядел запрещающие настройки в поисках внутренних противоречий или черных ходов. И, конечно же, нашел. Ему было запрещено перемещаться в отсутствие хозяина. При желании это условие можно было вывернуть как угодно. Жук видел хозяина, а это с определенной натяжкой можно считать присутствием. Сформировав запрос на сопровождение и не дождавшись ответа, он перешел к следующему пункту плана. Теперь следовало убедить себя, что сопровождение без подтверждения допустимо. Еще раз прогнав в памяти параметры транспорта и не найдя совпадений, он попытался запросить сеть. Отсутствие ответа он приравнял к ответу отрицательному, что позволило ему не считать транспорт хозяина собственно транспортом. Сверившись с показаниями GPS и получив данные об удаленности населенных пунктов, решил, что хозяин нуждается в средстве передвижения.

Двигатели тихо загудели. Погоняв их в тестовом режиме, Жук довольно заурчал. Цепи и агрегаты доложили о готовности. Прибуксовывая в нетерпении, автомобиль выполз на дорогу и, торопливо развернувшись, понесся следом за хозяином.

Я барахтался в полной темноте, не ощущая времени и пространства, при этом оставаясь странно спокойным. Откуда-то подкатило понимание, что это всего лишь сон. Странный сон без сновидений и возможности покинуть его. Размышляя об этом, я не сразу обратил внимание на тихие щелчки и шипение, доносящиеся из-за пределов кокона, в котором вдруг оказалось тело. Появились время и объем, а следом я узнал эти звуки. Вернее, один из.       Тихие шаги. Похоже, кому-то не спится, сейчас всех перебудит, слон. Непонятным оставался источник странного шипения, но вставать категорически не хотелось. Я собрался было перевернуться на другой бок и снова отбыть к Морфею, как вдруг под веки вторгся ядовито-слепящий свет.

Прикрывая глаза и щурясь, я недовольно приподнялся на локте. Ну что за урод? Нашел, когда освещение включать! Вопреки ожиданиям, никто не вскакивал с воплями и проклятиями, все тюками валялись там, где рухнули вечером. Внезапный кашель скрутил, выгоняя из горла остатки сна с едва уловимым привкусом химикатов. Уже собираясь осведомиться, кто это такой добрый не дает поспать честным добровольцам, я повернулся и замер.

Возле горного хребта под названием Малой, буквально в паре метров от меня, застыла, слепо закрыв глаза, странно знакомая фигура. Лицо закрывал респиратор, человек яростно тер глаза, задрав на лоб прибор ночного видения. У его ног дымил странного вида агрегат с широким раструбом на конце.

Я успел все это разглядеть, пока вскакивал на ноги. Человек сдернул респиратор, на поверку оказавшись Семеном. Бросив на меня полный злобы взор, он принялся стягивать со спины черный прямоугольный резервуар. Я собрался уже спросить, что происходит, но Семен диким взглядом уставился мне за спину. Разворот на сто восемьдесят совпал с диким ревом, разорвавшим относительную тишину рощи. По пробитой броневиком колее тащился, припрыгивая… мой Жук! Мой чертов Жук! Он катился, врубив на полную мощность всю иллюминацию и сшибая громогласными воплями с деревьев мелкую живность.

Но как? Ведь он был в глубоком обмороке! Улыбаясь, как распоследний дурак, я следил за триумфальным прибытием автомобиля. Обернувшись, хотел уже подозвать Семена и объяснить ситуацию, но того не оказалось рядом. Все еще улыбаясь, я поискал его взглядом и обнаружил стоящим на броне и что-то возбужденно кричащим в рацию.

Переорать Жука не представлялось возможным, поэтому я пошел к Семену. Странно, но никто из лежащих не реагировал на происходящее вокруг. Я даже остановился и проверил у одного из них пульс. В нос шибануло химикатами. Это еще что такое? Подкатившийся сзади Жук перестал орать и застыл, приглушив освещение. Я осмотрел второго, он тоже был в относительном порядке, если не считать странного запаха и того, что он не реагировал на внешние раздражители.

Семен по прежнему стоял на броне, и в наступившей тишине я услышал, как он втолковывал невидимому собеседнику:

– Да говорю же, следил…да… Да я то откуда могу знать?! Наверное, перся за нами от города!

Рация неразборчиво захрипела, Семен слушал, не сводя с меня разъяренного взгляда. Из динамика в последний раз шумнуло, и он крикнул, обращаясь уже ко мне:

– Так ты говоришь, сдохла машина?

Ну да… – я пожал плечами. – Ума не приложу, как она сюда добралась!

Семен недоверчиво ухмыльнулся.

– Еще скажи, что не ты ей велел! Наслышан я об этой умной технике. Только учить нужно тщательнее, чтобы не случилось такого глупого прокола.

– Ты на что это намекаешь, морда?! – я поперхнулся от возмущения, – ты где во мне шпиона увидел? В каком месте?

– Работа у меня такая, видеть. Говорил я Пророку: больно ты подозрительный. Просил больше времени на проверку. Результаты теста можно симулировать, проверено. Эх, если бы не эта спешка проклятая…

– Какие тесты? Какая симуляция? Ты чего?

Нельзя сказать, что я ничего не понимал. Просто потому, что я не понимал вообще ничего в происходящем. Продолжая ухмыляться, Семен вынул из-за пояса пистолет.

– Знаешь, мы и раньше ловили агентов, и все они прокалывались на мелочах. Что у вас там за инструкторы? Или вы нас за идиотов держите?

Мысли бешено неслись в голове. Агенты, тесты, химический запах и летаргия спутников – все это вальсировало в безумном водовороте, но что-то темное, сидящее в подсознании, не давало складываться целой картине. Семен победно взглянул на меня, медленно, рисуясь, начал поднимать пистолет. Я замер, завороженно наблюдая за ним. Подумалось: что же он скажет Пророку? Как оправдается за убийство его самого верного последователя? Странно, но может, я вообще зря отправился в этот странный поход? Может, Пророк и вовсе не стоит того, чтобы за него умирать?

Нечто, таящееся внутри черепа и мешавшее думать, словно перехватило крамольные мысли. Разжавшись тугой пружиной, стегнуло по нервам волной нестерпимой боли. Вероятно, оно должно было убить, но, странно ослабленное, не сделало этого с первого раза, а следующий удар получился еще слабее.

Правда, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы швырнуть меня на колени. Прозвучал хлопок выстрела, пуля дернула меня за волосы, не причинив вреда. И одновременно с этим Жук выключил фары. Выстрелы последовали один за другим в полной темноте, но убийца явно переоценил меня.

Как я мог понять по шлепкам и гулкому стуку, он палил, интуитивно отслеживая траектории моего возможного отступления. А я скорчился под ударами боли, не в силах что либо предпринять. Семен затих, я услышал, как он спрыгнул, мягко приземлившись в прошлогоднюю листву. Если он снова надел ПНВ, то мне конец. Сейчас он пальнет мне в затылок. В груди заклокотала ярость. Да черта с два! Я попытался встать, чтобы взглянуть в глаза смерти. Как сделаю это в темноте, даже не думал, просто вставал, пробовал встать. Руки скользили по сырому мху, и мне повезло второй раз за последние несколько минут. Я упал, ткнувшись лицом, и над головой раздался вопль, полный бессильной злобы: Жук провернул новый фокус.

Семен, попавшийся во второй раз, с руганью и воем топтался на месте, слепо моргая, а рядом со мной затрещали ветки. Подоспевший автомобиль распахнул дверь, я, охая и причитая, вполз внутрь, рухнув под сиденье. Жук без долгих раздумий включил заднюю и, натужно жужжа двигателями, шустро пополз прочь.

По моим ощущениям, мы успели отъехать метров на двести, когда раздались первые выстрелы, но Семен еще не восстановил зрение: ни одна пуля не достигла цели. В принципе, мне хватило самого факта стрельбы, чтобы благоразумно не высовываться из укрытия. Раз уж Жук сумел добраться сюда, то ему и карты в руки.

Автомобиль развернулся, подпрыгивая на ухабах, хотя мог свободно продолжать двигаться задом, когда ночь разорвало громкое уханье КПВТ. Наконец, автомобиль в последний раз дал козла и дальше двигался относительно ровно. Осторожно высунувшись, я увидел, что Жук несется по шоссе, включив фары, а тяжелые пули выбивают огромные куски асфальта вокруг.