Внизу костюм оказался натянут на пятки (любопытно, ей так теплее что-ли?). Зато очаровательные пальцы веером торчали наружу. Пять штук. Совсем как у земных девчонок, разве что только они показались мне немного длиннее.
Вообще, костюм облегал тело Евы как надо. Я легко мог оценить приятную округлость бёдер, тонкость талии и, о чёрт, должно быть, у неё отличные сиськи. И о чём я только думаю? Впрочем, у меня есть оправдание: Я ДАВНО НЕ ВИДЕЛ ЖЕНЩИН. НЕ РАЗГОВАРИВАЛ С НИМИ, НЕ ПРИКАСАЛСЯ. Актрисы из сериалов Льюис не в счёт.
Ева продолжала гипнотизировать индикатор давления, менявший показания. За этим увлекательным занятием она поймала между пальцами глянцевую прядь темных, тяжёлых волос и откинула её со лба, обернув вокруг аккуратной раковинки уха. Кожа у неё была дивная. Ровная, бархатистая на вид она, казалось, даже чуть светилась изнутри. И глаза: в электрическом освещении они перестали казаться бездонно-чёрными. Просто тёмные. Тёмно-карие. Почти обыкновенные.
Я совсем потерял счёт времени, пялясь на Еву, когда сигнализация оповестила о стабилизации давления в шлюзе. Жестом хозяина королевства я должен был распахнуть перед гостьей дверь и… вспомнил о запахе.
Вообще, ботаника — наука вонючая. Там, где есть растения, рядом должно быть дерьмо. Это аксиома. И неважно — человеческое оно или чье-то ещё. Главное — растениям нравится.
Но вот понравится ли такое моей гостье? Я сомневался. Очень сильно! О-о-о-очень. К тому же после экспериментов с водоотделением к запаху дерьма в модуле примешался неповторимый флёр аммиака, что вкупе составляло чудесный букет ароматов сортира для дальнобойщиков. Не буду врать, но даже я, находясь в модуле по многу часов в день, не смог привыкнуть.
Ева смотрела выжидающе. Пути к отступлению оставались закрытыми. Вот дерьмо!
Испытывая крайнее душевное смятение, я нажал кнопку. С характерным шипением ворота шлюза поползли в стороны. Я зажмурился. Мысленно сосчитал до миллиарда (жульничал), но ничего не происходило. Ева не издавала ни звука.
И тогда я открыл глаза.
Марсианское полуденное солнце, протянувшее лучи сквозь окно, освещало картофельную ботву и низкорослую девчонку, стоявшую в грядке. Она смотрела так, будто видела совершеннейшее чудо. Присев на корточки, Ева неуверенно дотронулась до листа и тут же отдёрнула руку.
Торопливо стащив шлем, я глубоко вдохнул. Вонища стояла инфернальная. С той лишь оговоркой, что пахло не серой.* Но Ева, похоже, не замечала запаха или считала его нормой. Девчонка вообще была очень занята. Снова тронув лист, она вопросительно посмотрела на меня.
— Растение, — сказал я. — Solanum tuberosum.**
Она смотрела на картошку несколько минут. Не моргая, не отрываясь. То касаясь её, то неуверенно убирая руки.
— Тебе нравится? — улыбнулся я.
Ева дёрнулась и встала на ноги.
Но ответа я, разумеется, не получил. Её взгляд предназначался чему угодно, но только не мне. Она рассматривала стены модуля, приборы, заваленные землёй кровати, стол с ноутбуком на нём.
Неожиданно её палец взмыл вверх и указал на компьютер. В воздухе повис вопрос.
— Это мой ноутбук. В нём я пишу о своей миссии и даже о тебе, Ева.
…
Она провела у меня в гостях пару часов, и поначалу всё было замечательно. Кружа по периметру модуля, Ева то и дело указывала пальцем и ждала моих ответов. Осознавая, что она всё равно не понимает ни черта, я, тем не менее, терпеливо рассказывал о вещах и их назначении. И только на туалете я сделал вынужденную паузу.
— Это нужно, чтобы тут была картошка, — наконец, нашёл приемлемое объяснение я.
Ева открыла кабинку и благоговейно (мне не показалось?) уставилась на горшок. Затем она сделала очень странную вещь: опустившись на колени, Ева положила ладошки на круг.
Этого я уже не мог допустить. Моё отвратительное воображение тут же подкинуло сценку, где в следующем кадре Ева касается лбом моего унитаза. В несколько широких прыжков я преодолел расстояние между нами и, дернув её за руку, поставил на ноги.
Секунды превратились в минуты. Моя рука браслетом сомкнулась на тоненьком плече.*** Ева недоумённо смотрела в мои глаза. А я нечаянно позволил себе большее. Сделав ещё один шаг, я положил руку на её талию.
Нужно отдать девчонке должное. Считанные мгновения, пока я пребывал в блаженном убеждении, что мои прикосновения ей нравятся, были потрачены ею с толком. Ловко изогнувшись, она чувствительно пнула меня под колено. Больно, между прочим. В этом воробушке скрывалась недюжинная сила.
В себя я пришёл быстро, однако недостаточно оперативно, чтобы успеть схватить её за руку, вообще предпринять хоть что-нибудь. Последнее, что я увидел — перед тем как дверь шлюза сомкнулись — её насупленный профиль.
Обиделась.
Преследовать Еву не имело смысла. Во-первых, даже если я захотел бы сделать это, ничего бы не вышло. Совсем. Шлюз сконструирован подобно марсоходу. И если уж кто-то оказался в нём и подготовился к выходу, оставалось только ждать своей очереди. Умники из НАСА и предположить не могли, что мне будет необходимо попасть в шлюз одновременно с кем-то уже находящимся там (бездельники и лентяи). Конечно, существовали шлюзы номер два и три. Как раз для таких случаев. Но я всё равно не успел бы за Евой. К тому же, из «во-первых» следовало «во-вторых», в которых девчонка явно намекала на то, что ей нужно время, чтобы привыкнуть ко мне. Что ж, понадеюсь, что она вернётся уже завтра.
Так, что у нас там с ЛРД и их бдением?
СОЛ 116. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Близилось время второй жатвы, и я жалел, что у меня нет соломенной шляпы и подтяжек.
Ладно. Вру. Почти недельное отсутствие Евы тревожило не на шутку. Признаю, с романтикой я немного перестарался, но у меня есть оправдания: во-первых, я действительно давно не прикасался к женщинам и, чёрт возьми, игнорировать наличие гормонов получалось плохо. Второе: я не мог позволить ей обнять свой собственный сортир. Так что признаю и документирую: благими намерениями устлана дорога в ад.
Кстати, сегодня я получил и-мейл от экипажа «Ареc-III». Это было прекрасно. Капитан Льюис обещала угостить меня пивом, если я выживу. Остался сущий пустячок — выжить.
Вообще, настроение 116-го сола было общеговённым. Еще с утра НАСА велело мне по возможности не покидать стен жилого модуля. Приближалась очередная песчаная буря. Слабенькая. Но здоровьем моим, по понятным причинам, предпочитали не рисковать.
[ЛРД] Сегодня рекомендуем активировать режим домохозяйки. На тебя надвигается песчаная буря. Кстати, ботаников Чикагского университета не на шутку волнует объем второго урожая.
[Уотни] Понятно. Я ещё не выводил комбайн из гаража. Можно ли мне переслать немного НЕ диско?
[ЛРД] Объем звуковых файлов чрезвычайно велик для передачи по нашему каналу. Это займёт слишком много времени. Не рационально.
…
Никакой радости.
Несколько раз я подходил к окну, понимая, что в такую погоду Ева вряд ли покинет своё укрытие. Интересно, где она вообще живёт? Сколько их?
Меня терзало такое ужасающее количество вопросов, что я даже не решался подумать о них. Слишком много загадок, которые я вряд ли когда-нибудь разгадаю.
…
Я занимался составлением записи в основном дневнике, который теперь, с наличием второго, стал почти приличным. Ход моих мыслей прервал короткий стук в окно. Ева.
Волосы, как порванное знамя растрепал ветер. Она щурилась от летевшего в глаза песка. Ладошки на стекле… Девчонка явно желала войти.
Боже мой, и о чём я только думаю!
…
Никогда ещё скорость работы шлюза не раздражала так сильно. И никогда раньше одинокая фигурка на фоне марсианского пейзажа не вселяла столько радости.
Короткий взмах рукой, и Ева укрылась со мной в шлюзе.
…
— Я соскучился, — выпалил я на одном дыхании, едва стащив с себя шлем. Ева, понятное дело, и бровью не повела, а я, признаться, сам удивился такому ходу своих мыслей.
Уверенной походкой моя марсианка вошла в модуль, но остановилась у порога и, окинув взглядом пахотные угодья, наконец, посмотрела на меня.
