** — в греческой мифологии скульптор, создавший прекрасную статую — девушку Галатею — из слоновой кости и сам влюбился в своё творение.

========== Глава 2 ==========

Наши лучшие слова — интонации.

(М. Цветаева)

СОЛ 99. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ

Открыв глаза, я улыбнулся. Чёрт возьми, в столь радужном настроении я не пребывал со времён первого сола на Марсе, когда под ногами ещё путались остальные члены экипажа. Но у радости девяносто девятого сола была вполне материальная причина, заглядывавшая теперь через северное окно. Я сел в кровати. Признаюсь, я ждал и беспокоился, что она не придёт. Пришла. И теперь улыбалась мне.

Этот молчаливый диалог продолжался несколько секунд, но я не чувствовал неловкости. И тут признаюсь, ибо мамочка приучила меня по возможности не врать: больше всего теперь мне хотелось бы получить от неё ответы на некоторые из вопросов, за ночь накопившихся в голове. Но, конечно же, я понимал неосуществимость подобного проекта.

Мне следовало умыться, позавтракать, написать план на день и приготовиться к ВКД. К собачьей матери!!! Через минуту я прыгал по модулю, напяливая скафандр на ходу, и косился на замершую у окна марсианку. Такое внимание к собственной персоне и смущало, и… признаюсь, радовало. Всей пятернёй я взъерошил волосы, чем вызвал у своей соседки широкую улыбку.

Интересно. У неё есть имя?

…

Оказавшись вне стен модуля, я первым делом проверил размер дистанции между нами, уверенно зашагав к ней. Она не сократилась, и при всякой попытке приблизиться марсианка отскакивала от меня, как от чумного. Что ж, здесь явного прогресса не наметилось. Зато меня несказанно обрадовало, как едва завидев меня, она тут же надела шлем. Это, по всей видимости, означало готовность к общению.

— Привет, — тихо поздоровался я и, подняв руку, пошевелил пальцами.

Конечно же, она промолчала в ответ, но уже привычно улыбнувшись, повторила мой жест.

От лирики мне пришлось вернуться к практике — мои земные друзья буквально жаждали общения. Нам предстояло долгое и нудное многочасовое бдение, результатом которого станут несколько предложений, переданных с Земли.

Но сосредоточиться на камере становилось сложнее. К тому же впервые меня озарило: блуждающая по лагерю марсианка может попасть в объектив и здорово удивить коллег из НАСА. Эта мысль тревожила. Как и та, что я определённо не хотел делиться с Землёй информацией о своей странной соседке.

Девчонка, тем не менее, проявляла чудеса осторожности и сообразительности. Не приближаясь к «Патфандеру», она уверенно исследовала лагерь. Особенно мою гостью заинтересовали марсоходы. С видимым благоговением она касалась колёс и внешней обшивки, пыталась открыть двери.

— Послушай, потерпи немного. Я покажу тебе, как всё это работает, — сказал я шлему (естественно не надеясь на понимание со стороны марсианской девчонки). Вообще, общение с неодушевлёнными предметами всё плотнее входило в мой обиход.

Когда сеанс связи с Землёй закончился, я не поторопился в модуль. Прихватив шпаргалку, я расшифровал всё, находясь на поверхности. Новости оказались впечатляющими. Видимо ребят из НАСА действительно взволновало моё положение, и они всю ночь провели, изобретая апгрейд для того, чтобы сделать связь приемлемой.

Если кратко, то согласно полученной инструкции, я должен буду провести за получением некоторых данных несколько часов, и сеанс связи начнётся в восемь утра по среднему марсианскому. Сообщение касалось патча для моего марсохода, применив который я мог бы общаться с Землёй более приемлемым способом: через компьютер марсохода. Новость немного воодушевила меня, если бы не приписка: «БУДЬВНИМАТЕЛЕН ОДНАОШИБКА ИРАБОТАТЬНЕБУДЕТ». Что ж, я готов.

Остаток дня я потратил на кое-какие наружные работы: очистил солнечные батареи, провел ревизию в палатках и марсоходах. Ладно. Если честно, я просто не мог заставить себя разорвать контакт с единственным живым существом, хотя назвать общением в полной мере это действо не поворачивался язык. Но всё же я комментировал каждое своё движение, и это принесло результат: по-видимому, что-то общее в нашем ДНК всё же имелось. Точнее, она напоминала земных женщин своим неуёмным любопытством. И в результате этого дистанция между нами сократилась ещё на один фут. Так ей было удобнее следить за моими манипуляциями в лагере. А я много говорил, но нарочно поворачивался спиной. Марсианка подкрадывалась сзади, вставала на носочки и смешно, как цыпленок, вытягивала шею.

ЗАПИСЬ ИЗ ЛИЧНОГО НОУТБУКА МАРКА УОТНИ: СОЛ 100

Я проковырялся с этим дерьмом до поздней ночи. Вводя код в программу, я не должен был допустить ошибки. В результате чего больше половины дня я провел за получением данных и расшифровкой:

«ПЕРЕДАЕМ ДВАЖДЫ НА СЛУЧАЙ ОШИБКИ». Кстати, интересно, что они имели в виду? Если я получу разные переменные — какую следует предпочесть? Стоит ли принимать во внимание личную симпатию к определённым числам? Инструкций по этому поводу не прилагалось.

Обидно.

К счастью, оба кода, принятых мной, оказались идентичными (я продолжаю претендовать на звание главного счастливчика этой планеты), и оставалась сущая мелочь: внести всё в программу марсохода. Что ж, раз в пятый за путешествие я пожалел, что рядом нет Йоханссен. У неё такие штучки получались на раз-два.

Всё время пока я возился с прошивкой бортового компьютера, девчонка стояла рядом, лицом прижавшись к стеклу. От этого прикосновения её нос расплющился, став похожим на пятачок. Но был и неприятный момент: в марсоходе я работал без скафандра, и на то существовали свои причины. Во-первых, он, знаете ли, отчаянно надоел и не являлся самой удобной одеждой, поэтому при первой же возможности я снимал или расстёгивал комбинезон, избавлялся от шлема, как и в данном случае. А во-вторых, перчатки от скафандра ВКД — то ещё дерьмо, и нажимать в них на крошечные кнопки компьютера сомнительное удовольствие. Это серьёзный промах НАСА, на мой взгляд. Но, тем не менее, работать голыми руками приятно.

Проблема возникла внезапно и едва не стоила мне жизни. Я говорю вполне спокойно, ведь уже почти успел привыкнуть к мысли, что на этой планете что-то постоянно пытается меня убить.

В этот раз на самое ценное покусилась моя новая соседка. Ещё накануне, согласно обещанию, я показал ей, как открывается марсоход. Девчонка оказалась сущим ребенком и игралась с дверью несколько часов. Я, как мог, жестами, объяснил ей, что нельзя злоупотреблять и можно сломать замечательную игрушку, но она всё равно ещё несколько раз открыла марсоход. Наконец, спустя несколько десятков циклов она наигралась и оставила его в покое, переключив внимание на солнечные батареи.

Здесь, наверное, мне стоит сделать лирическое отступление: НАСА до нерациональности любит всякие сигнализации. Пожарная, газосигнализатор, индикаторы — лишь малая их часть. Даже марсоход оснащён сигнализацией, на случай если кто-то попытается открыть его снаружи, когда ты находишься внутри. На кой-черт существовала эта штука, я не задумывался до того момента, когда звук этой самой сигнализации не врезался тревожным воем в мои уши. Я заметил, что моя прекрасная марсианка нажала кнопку.

Блокировка сработала (об этом НАСА тоже подумало), но я, признаюсь, чуть не обделался (зачёркнуто) был в шоке. Она снова надавила на кнопку, а я по инерции схватился за шлем.

— Этого нельзя делать! — воскликнул я, будто то имело смысл. — Ты убить меня хочешь?

И верно что-то в моём взгляде заставило её отпрянуть. В чёрных глазах вспыхнула искра испуга.

…

Успокоился я быстро. По правде говоря, это часть моей работы: уметь брать себя в руки. Закончив с патчем, я перезагрузил компьютер согласно инструкции.

[11.18] ЛРД: Марк, это Венкат Капур. Мы следим за тобой с 49-го сола. Весь мир болеет за тебя. Отличная работа с «Патфайндером». Мы разрабатываем планы спасения. ЛРД переделывает МПА «Ареса-IV» для короткого перелёта над поверхностью. Они подберут тебя и привезут к Скиапарелли. Мы готовим зонд снабжения, чтобы ты продержался до прибытия «Ареса-IV».