Мне пришлось ждать ещё час, прежде чем карие глаза открылись и, лукаво посмотрев на меня, часто-часто заморгали.

Ева выплыла из марсохода и, оценив масштаб происшествия, поинтересовалась, надев шлем:

— У нас проблемы, Марк?

— Целых две, — улыбнулся я. — Как видишь, марсоход не может продолжить свой путь. Одному мне его не перевернуть, так что…

К чести Евы могу заметить: долго объяснять не пришлось. К моему великолепному, но малоэффективному рычагу была приложена одна СЕ (помните эту единицу?). Как несложно догадаться, марсоход встал на колёса как миленький, а я в очередной раз ощутил себя беспозвоночным.

— Вторая проблема? — улыбнулась Ева, подняв лицевой щиток.

— Эту решу самостоятельно, — ответил я. — Только пока не представляю как.

— Ты недоговариваешь, — реактивно надула губы Ева.

— Наверное, научился этому у тебя, — рассмеялся я в голос.

Хотя… на самом деле мне не было смешно. Совершенно. Вообще. Совсем.

Я думал только том, что этот сол, несмотря на трудности, которые он принёс, практически остался позади. Солнце клонилось к закату, а значит, нам нужно было продолжать свой путь. Ещё минус один сол.

Девочка моя.

СОЛ 505. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ

В каком-то смысле всё встало на свои места, ведь когда мы с Евой увидели металлический корпус сверкавшего на солнце МВА, сердце моё наполнилось ликованием. Чёрт возьми! Я чувствовал себя бойскаутом, выведшим свой заблудившийся в глухом лесу отряд только при помощи компаса. С той лишь разницей, что у Марса нет магнитного поля, а значит и компасов никаких быть не может. Благослови Бог великолепный Фобос.**** Я подумал об этом и улыбнулся. Странно просить у Бога благословения для страха.*****

Я любовался сверкавшим на солнце боком МВА, забыв обо всём на свете. Нога моя скользнула с педали, и марсоход замер на гребне дюны.

— Все на абордаж! — скомандовал я, и на полной скорости мой пиратский ровер рванул к подъёмному аппарату.

Ева помогала мне облачиться в скафандр, и на её губах блуждала странная, непонятная улыбка:

— Ма-арк, — обратилась она уже привычно нараспев, но когда я обратился в слух, она помотала головой, обозначив тем самым, что передумала говорить.

Ева осталась сидеть в открытом марсоходе, когда я широкими прыжками подскочил к сияющему надеждой на спасение двадцати семи метровому гиганту. Она всё так же улыбалась, нацепив шлем Льюис, когда я исполнял тарзанью пляску вокруг подъёмного аппарата, кулаками колотя себя в грудь. Я смеялся и матерился, не забывая комментировать:

— Эти слова, Ева, обязательно забудь. Никогда их не используй.

Я поманил её, и вместе мы вскарабкались по лестнице на посадочную ступень. Оказавшись внутри МВА, я тут же узнал свою Еву. Она целиком и полностью потеряла ко мне, налаживающему связь с Хьюстоном, всякий интерес. Вместо того, чтобы пользуясь относительно обширным на фоне кабины марсохода и нашей спальни пространством прийти в мои объятья, Ева кружила по всему периметру, благоговейно касаясь кресел и электроники. Я любовался ей, не нарушая воцарившейся тишины, понимая, что в перспективе меня ждут наискучнейшие беседы с НАСА, которые, вполне возможно, коснутся весьма волнующих тем. Чёрт, я и забыл о четырнадцатиминутной задержке связи.

[13:07] ХЬЮСТОН: Поздравления от всех из ЦУПа! Отличная работа! Сообщи свой статус.

[13:21] МВА: Спасибо! Физических проблем нет. Марсоход и прицеп сильно поизносились, но пока работают. Оксигенатор и стабилизатор в порядке. Регенератор воды я не взял, одну только воду. Осталась куча картошки. До 549-го сола продержусь.

[13:36] ХЬЮСТОН: Рады это слышать. Гермес на курсе, облёт состоится на 549-ый сол. Как тебе известно, нужно облегчить МВА, чтобы его смог перехватить «Гермес». В течение дня мы пришлём тебе инструкции. Сколько у тебя воды? ******

Мне пришлось признаться НАСА, что мочу я всю дорогу выливал за борт, за что был немедленно обвинён в преступной расточительности. Впервые я никак не прокомментировал это. Обзываться не хотелось, ведь на то, чтобы не устраивать из марсохода сортир, был особый резон, о котором я предпочёл умолчать. Тем не менее, в следующем сообщении бесстыдники из НАСА потребовали сохранять и мочу. Я с сочувствием покосился на Еву, хотя, за всё время она ни разу не пожаловалась на запахи, укрепляя меня в подозрении, что вообще их не чувствует.

Из нудного диалога с НАСА я понял, что мне придётся подвергнуть электролизу всю оставшуюся воду, чтобы получить несколько лишних килограммов топлива. Это вселяло определённое беспокойство. Что могут дать восемьдесят килограмм этого самого топлива? На мой вопрос НАСА уклончиво отмолчалось, добавив, что в конце возможно придётся электролизовать и физиологические жидкости. С ума сойти. Но зато я смогу похвастаться перед Евой, что мочусь ракетным топливом. Готов поспорить, это способно её удивить.

Я не буду конспектировать все переговоры с НАСА и тут. Возмущусь лишь, что роверу и прицепу моему не доверяют и после вынужденной троекратной проверки всех систем землянами было принято соломоново решение использовать в качестве мастерской для некоторых моих нужд сам МВА. Я мог пользоваться им практически до последнего. Изуродовать прекрасный корабль можно за три или четыре сола официально. При помощи Евы мне хватит и одного.

Не буду пересказывать и всего того, что в этот и последующие солы происходило между мной и Евой. На самом деле это здорово напоминало первые дни нашего знакомства, когда она трудилась наравне со мной и даже больше, с той лишь разницей, что глупостей про «тактильные контакты» я больше не слышал. Стоило мне оказаться без скафандра и прикоснуться к ней… о, она становилась всё более отзывчивой и ласковой.

Кроме того мы разговаривали. Столько, сколько не говорили ещё никогда. И я всё удивлялся, как находились темы, ведь проведя вместе столько времени, между нами должны были остаться лишь сплошные конфликты. А ещё Ева кое-что рассказала о жизни на своей планете, и я понял, что бедная девочка действительно не видела ничего особенного. Вся её жизнь, если описать ту, используя земные аналоги, была похожа на службу в спецвойсках. Наверное, потому не слишком разнообразный мой быт казался ей настоящим «Диснейлендом». Кстати, окажись она со мной на Земле, я бы потащил её на свидание именно в этот парк.

Иногда разговоры заставали нас глубоко за полночь, и тогда привыкшая к дисциплине Ева засыпала прямо на моём плече, а я ещё долго не мог сомкнуть глаз, думая о том, что 549-й сол приближается неумолимо. Но я не смел поговорить об этом с Евой. Она всячески избегала тем о скором расставании.

СОЛ 526 ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ

В НАСА правильно предположили, что их идея лишить МВА носовой части не приведёт меня в восторг. Прочитав соответствующее сообщение, я вежливо и ласково попросил недоумевающую Еву снять шлем и тут уж дал волю чувствам. Если коротко на Земном языке, то перегрузки в 13 g грозили мне переломанными костями, лопнувшими сосудами, да и вообще могли очень дорого стоить. Проматерившись, я жестом попросил Еву вернуть на место скафандр и обрисовал план действий.

Но НАСА почему-то более всего волновал вопрос, как я смогу сдвинуть с места многоцентнеровую крышу. Я, конечно, сохранил интригу и джокера в рукаве. Ева с такой задачей могла справиться не запыхавшись. А записи. В основном журнале я напишу, что очень устал от работы. И это будет правдой. Морально я был вымотан полностью.

СОЛ 529. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ

Записи о Еве становились всё короче, тогда как основной журнал я вёл с прилежанием тринадцатилетней отличницы. Вообще, этот сол примечателен тем, что я начал заниматься изготовлением ракетного топлива. Звучит помпезно, но на самом деле я лишь подвергал воду электролизу. Еву от процесса я отстранил, и она наблюдала за моими манипуляциями с безопасного расстояния — из раскуроченного МВА. Вспоминая о водородных приключениях периода начала моей робинзонады и стреляющем людьми жилым модулем, я просто не мог себе позволить, чтобы взрыв уничтожил и меня, и Еву. Кто-то должен выжить. Если выбирать из двоих, себя из списка я исключаю.