** — компания, занимающаяся тюнингом автомобилей. Основана в 1993 году Райаном Фридлингхаусом, взявшего займ у своего деда Джарета Фридлингхауса. Она была расположена в Лос-Анджелесе, но позже переехала в Корону, штат Калифорния.
========== Глава 8 ==========
— Валли…
— И-и-ива…
— Ва-а-алли…
(Герои мультфильма «Валли»)
СОЛ 469. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Не могу назвать себя романтиком, но «Сириус-5» (так я планировал назвать миссию переезда в Скиапарелли изначально) был безапелляционно переименован в «Марию Целесту».* Пару причин приведу здесь. Во-первых (в корсарских), несколько солов назад я объявил себя пиратом, а название судна и миссии должно было соответствовать. Во-вторых (в романтических), так моя мать называла наш старый семейный Dodge «Caravan», ** в котором, как она утверждала, самым необъяснимым образом пропадало всё на свете. Но это название имело и ещё один сакраментальный смысл. Именно с тем самым Доджем у меня, как и у любого восемнадцатилетнего мальчишки, были связаны самые радостные воспоминания о выпускном вечере, когда моя давняя приятельница Кристина позволила себе и мне гораздо больше, чем планировалось изначально. И виной тому, конечно, был виски, которым мы так старательно запивали пунш, укрываясь в школьной уборной.
Итак, «Мария Целеста» на электрическом ходу несла нас с Евой по просторам бескрайнего, красного, каменного океана со скоростью около семнадцати узлов, и я на полном серьёзе провозгласил себя капитаном корабля Марком Крюкоспином. Радикулит ни за что не хотел разжимать своих стальных объятий. Под моё кряхтение Ева порывалась уйти в прицеп, но я оказался бы лжецом, если бы сказал, что могу отпустить её от себя хоть на метр. Таким образом, моё многодневное путешествие из сущего ада обещало превратиться в райские небеса. Ева постоянно находилась на расстоянии вытянутой руки или даже ближе.
Конечно, возникали и неудобства. Подгузники. Нет, об ЭТОМ аспекте своей жизни (деятельности) я здесь писать не буду, ибо это не ваше собачье… к другим неудобствам относилось наше с Евой различное восприятие понятия «комфорт». Отношения с чудесным РТГ у моей драгоценной не складывались. Она не раз говорила, что повышенные температура и давление сказываются на ней негативно и это выражается в первую очередь в снижении продуктивности. Теперь я наблюдал это на практике. Буквально пара часов рядом с РТГ действовала на Еву удручающим образом. Свернувшись возле меня калачиком, она погружалась в глубокий и тревожный сон. И хотя марсоход не возражал против того, чтобы побыть «Марией Целестой», но открыть окно, чтобы впустить лёгкий марсианский бриз, я по понятным причинам, увы, не мог. Зато мне эгоистично нравилось пропускать шёлковые чёрные нити волос спящей Евы сквозь пальцы, подносить её ладошку к своим губам или касаться её шеи, груди, вызывая стоны удовольствия.
Да, кстати, я победитель! Её костюм, наконец-то стал подчиняться мне с первой попытки. И иногда, стоило Еве лишь немного зазеваться, я тянул застёжку и… к полному недоумению НАСА, наверняка подглядывающему за мной со спутников, мой марсоход замирал прямо среди песчаных дюн на какое-то время. Несложно догадаться, чем мы занимались. Интересно, а какие гипотезы по этому поводу выстраивало НАСА?
Ева изменилась. Незримо, едва уловимо она стала растягивать гласную в моём имени, произнося его нараспев: «Ма-арк». Никто и никогда не говорил со мной так раньше. И так бесстыдно не предлагал: «Раздень меня, я хочу от тебя кричать». Странно. Необъяснимо. Бесстыдно. И совершенно естественно.
С другой стороны, не могу сказать, что мы стали больше разговаривать или Ева научилась отвечать на мои вопросы, но я готов поклясться, что никого и никогда в жизни я не знал так хорошо и глубоко.
Я. Буду. Помнить. Всегда. Каждый миг, мгновенье, каждый кадр. Мелочи, которые изобретательная Ева делала, чтобы развлечь меня в пути. Вот, например, после недельного путешествия я проснулся в палатке, обнаружив записку, приклеенную к собственному пупку: «Привет, ленивая задница. Проснулся? Тогда включи музыку и ты удивишься».
Она разминалась на поверхности (да, ей тоже была необходима зарядка, только Беку Ева понравилась бы куда больше, чем я, ведь физической нагрузкой она не пренебрегала никогда).
Завидев мою сонную физиономию за окном марсохода, Ева приветственно помахала мне. Я включил музыку, и она в точности повторила то, что увидела в музыкальном клипе на ноутбуке Мартинеса (получилось, кстати, неплохо, против Бейонсе я не имею ничего). И всё это казалось почти забавным, если бы я так явно не ощутил себя рыбкой в аквариуме.
В тот день я впервые задумался о том, что никогда и не под каким предлогом нам не быть вместе. Эти жалкие несколько солов — всё, что осталось. И хотя их количество исчислялось десятками, они растают как мороженое в жаркий летний полдень, не оставив после себя ничего, кроме изжоги.
Я поделился этими мыслями с Евой, отдыхавшей на моей груди в палатке. Она поинтересовалась, что такое изжога, а потом сделала вид, что уснула. Невыносимая девица…
СОЛ 476. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Похоже, там, в НАСА всё-таки обделались. Сегодня нас с Евой наконец осенило, что мы стремительно углубляемся в эпицентр мощной песчаной бури. На самом деле я бы мог понять это гораздо раньше (коэффициент зарядки солнечных панелей снизился настолько значительно, что только идиот проигнорировал бы это обстоятельство). Прошу заметить, что я НЕ идиот, но мои мысли были заняты совершенно другими вещами.
И здесь, не сходя с этого самого места, меня можно признать свихнувшимся или душевнобольным, но в тот момент я гораздо сильнее был сосредоточен на Еве, а вопросы выживания приобрели второстепенное значение. Да, возможно это глупо, но чем ближе мы подъезжали к Скиапарелли, тем сильнее меня охватывало странное внутреннее беспокойство. Точнее не странное. Всё отчётливее я понимал: рано или поздно наступит тот день, когда мне придётся оставить милую Еву.
Я пробовал задать ей этот вопрос. Она обернулась и, зябко поведя обнажёнными плечами, молвила:
— Ты же и сам всё прекрасно понимаешь, Марк. Ты должен жить среди особей своего вида. Я тоже должна вернуться к своим.
— И нет никакой возможности остаться вместе? Я мог бы полететь с тобой. Если бы ты позвала.
— На моей планете тебе не выжить, Марк. К тому же, я не смогу объяснить, почему допустила сближение. Так что это не самый лучший план. Остаётся лишь такой вариант: остаться на Марсе и умереть от голода. Это единственное, что мы можем предпринять, не расставаясь.
Не очень радужная перспектива, но я не сдавался:
— А как же привязанность?
— Я не буду молчать и делать вид, что не слышала вопроса. Не в этот раз. Тебе придётся забыть обо мне… и мне тоже придётся тебя не вспоминать.
В общем-то, уверен, вы меня поймёте, что за такими мыслями и грустными разговорами пустячок в виде песчаной бури мы сразу и не приметили. Как мы из неё выбирались, я подробно описал в основном журнале, умолчав, разве что, ну конечно, о Еве. До прибытия к МВА оставалось так мало.
СОЛ 498. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Сегодня чудесный план по спасению чуть не накрылся медным тазом. В основном дневнике я осветил это событие подробно. Здесь же отмечу, что мой марсоход, сделав «бочку»***, вовсе не соизволил встать на колёса. И если в бортовом журнале описаны мои многочасовые попытки самостоятельно перевернуть проклятый ровер и тележку (из вредности присоединившуюся к марсоходу в предложении поваляться), то здесь я оговорюсь: нужно было не выпендриваться, усмирить гордость и растолкать уснувшую от очередной порции тепла РТГ Еву. Но раз уж она не проснулась даже от такого воистину жесткого приземления, то нарушать границ её сна мне не хотелось совсем.
Если вам интересны все мои мучения на пути поиска великолепного инженерного решения, просто прочтите основной дневник. Через пару часов я сдался и присел у марсохода, любуясь через окно, как в неудобной позе совершенно безмятежно почует Ева.
