Да, и я пять раз поймал её взгляд. Для этого мне приходилось таращиться на неё, но оно того стоило. С нетерпением я ждал момента возвращения домой и…
…
И она сладко спала, когда я выбрался из душа.
У меня оставалось ровно сто тысяч разных вопросов, бритый подбородок и парадные плавки (ладно, это было что-то из белья Фогеля). А она спала в кровати Йоханссен, широко раскинув руки, в одной из которых сжимала мою шариковую ручку, а в другой оказался плюшевый цыплёнок из вещей Йоханссен. Кстати, не понимаю, зачем она притащила его с собой.
__________
* — автоматические марсианские станции. Думаю, Ева имеет в виду что-то похожее на «Патфайндер».
** — небезызвестная «гугл-тёлка». Программа-ридер, воспроизводящая текст в голосовом формате.
*** — песня британского квартета «Depeche mode».
**** — фрагмент оригинального текста Э. Вейр «Марсианин». Издательство «АСТ». Перевод Егоровой.
***** — пару дней искала в Интернет что-то подходящее. По-моему, получилось забавно.
========== Глава 7 ==========
Неважно, что именно ты делаешь; важно, чтобы всё, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нём оставалась частица тебя самого. В этом разница между человеком, просто стригущим траву на лужайке, и настоящим садовником.
(Рэй Брэдбери)
СОЛ 208 ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Манипуляции, производимые мной и Евой с марсоходом, больше всего напоминали небезызвестное МТВ-шное шоу HXIBIT. Помните «Pimp my ride»*? Так вот, мы занимались примерно тем же самым, что и автомеханики Weast Coast Customs, ** только наоборот. Совершенно новый, чудесный, дорогущий марсоход тюнинговался в цыганскую повозку.
Ева работала наравне со мной, если не больше. И я всё чаще ловил себя на мысли, что ни за что не справился бы один. К тому же, через семь солов после начала работ я бездарно повредил спину просто неловко согнувшись. Теперь каждое движение причиняло мне страшную боль, но ударить в грязь лицом перед Евой, козлёнком скачущей вокруг, не хотелось. Девчонка же оказалась весьма наблюдательной, и заметив, что со мной что-то не так, а хождение в позиции буквы «Г» не является нормой, она нацепила шлем Льюис и бодро поинтересовалась в одно слово:
— Что-то-случилось-Марк?
— Спина, — нехотя признался я.
— Тебе следует отдохнуть. Не волнуйся, к запланированному дню мы точно справимся. Работы, конечно, много, но и рук не две, а четыре.
И вместо того, чтобы отправиться за мной в модуль и немного посочувствовать, Ева махнула рукой:
— Уверена, что со спиной ты справишься самостоятельно. Я останусь здесь.
В который раз я ощутил лёгкий укол ревности, понимая абсурдность этого чувства, но факт оставался фактом: марсоходы нравились Еве куда больше Марка Уотни.
Однако предаваться печальным мыслям долго я не умел. К тому же, этому здорово не способствовала горячая ванна, которую я соорудил из подручных средств. И я нагло нежился в водичке, пока Ева наслаждалась молотком и ломом.
Вынырнуть я сподобился только тогда, когда услышал сигнализацию в шлюзе. Моя трудолюбивая девочка возвращалась домой.
Кое-как обмотавшись полотенцем, я поприветствовал её у входа.
— Тебе легче? — голос её звучал привычно равнодушно. Формальная вежливость могла означать только одно: у Евы возникла какая-то просьба или новый вопрос.
— Уже почти нормально, но вот если бы ты помяла мне спинку… — протянул я, не веря в успех этого мероприятия.
— Что? — Ева непонимающе воззрилась на меня.
— Массаж, — уточнил я. — Давай покажу. Ложись на живот.
Пару минут я гладил спину Евы, демонстрируя то, чего хотел бы получить от неё сам. Я позволял себе спуститься чуть ниже поясницы и коснуться её восхитительных округлых бёдер, жалея лишь об одном — невозможности стащить с неё дурацкий костюм хотя бы до талии. Я, наверное, раз в сотый проводил руками вверх, от полукружий упругой попы до горки седьмого позвонка на шее, когда наткнулся на недоброжелательный взгляд.
— Уже минут десять назад я поняла, что нужно делать, — вставила она. — Хватит меня трогать. Ложись.
— Ты не останавливала меня раньше, — возразил я.
— Уже в третий раз прошу. Мне кажется, что ты страдаешь избирательной глухотой, Марк.
— Это как? — улыбнулся я, укладываясь.
— Ты не слышишь ничего, если это тебя не интересует, — возмутилась Ева. — Всё, теперь лежи и не болтай.
Я с удовольствием подчинился и… через несколько мгновений сожалел, что моё желание воплотилось в жизнь. Пальцы у неё были каменными. А кости титановыми. Мне казалось, что массаж буром вышел бы нежнее.
— Ева, полегче, ты меня угробишь.
Пальцы замерли в дюйме от кожи:
— Прости, я всё время забываю, что ты немного другой.
Чёрт возьми, как же обидно это звучало. Я почувствовал себя хлипкой улиткой рядом с бегемотом. В принципе, так оно и было. Моя каменная Афродита просто старалась помочь.
— Так лучше? — спросила она, сдувая со своего лба прядь. Теперь её пальцы едва двигались, чуть нажимая на кожу.
— Обалденно, — похвалил я, чувствуя, как миллионы электрических зарядов пробегают по проводам нервов внутри.
Наверное, я задремал под её руками, когда она колдовала над моей спиной. Потому и не услышал, как тихо она ушла на кровать Йоханссен.
СОЛ 376. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Дни, перегруженные физической и умственной работой, сменяли друг друга на посту, как братья-близнецы. Я давно не возвращался к ноутбуку, умещая записи в формат основного журнала, но сегодня особенный день. Мы с Евой закончили тюнинг марсохода. Это не означало, что работы завершены, но пришло время подвести кое-какие итоги, сделать выводы.
Вывод номер один: без Евы я не справился бы однозначно. Там, где не пролезали мои волшебные перчатки от ВКД скафандра, в ход шли юркие пальчики Евы. Там, где не хватало физической силы в 1 ЗМ (ЗМ — лично мною изобретённая единица силы, равная усилию одного землянина (Марка), приложенного к единице сопротивления этой силе). Путем несложных вычислений я быстро вычислил, что 3 ЗМ = 1 СЕ (Силе Евы). Неутешительная пропорция. На родной планете я не самый слабый человек. Но Ева, ничего не слышавшая о половой дискриминации, не находила ничего странного и обидного в том, что может поднять и унести втрое больше, чем я.
В день, когда я торжественно объявил о завершении работ над марсоходом, Ева попросила подарить ей бур на память, на что я ответил согласием, уточнив, правда, что получит она его сразу после того, как я отправлюсь отсюда восвояси.
Кстати об этом. До предполагаемой даты отбытия оставалось 73 сола. На фоне 376-ти, что я провёл здесь, сущие пустяки. Но обратный отсчёт почему-то отзывался странной тоской в сердце. Близился тот самый день, когда мне придётся оставить свой жилой модуль и Еву, уходящую на север.
— У меня все готово, Марк, — раздалось над ухом. Ева стукнула чашкой с кипятком о стол. По вечерам мы пили марсианский чай, рецепт которого прост до безобразия: нужно было только подогреть воду, налить её в чашку и пить. Вот и всё. Вместо сладкого к чаю шли разговоры, и я был пойман на посторонних мыслях с поличным.
— Ма-а-арк.
— Да, прости, задумался.
— М-м, — протянула нелюбопытная Ева.
— И знаешь, о ЧЁМ я подумал?
— М-м? — вопросительное, но безразличное мычание. Ева рассматривала увлекательнейший, а самое главное динамично меняющийся пейзаж за окном.
— Так знаешь, о чём я подумал? — повторил я.
— М-м…
— Близится день, когда я уеду. Гипотетически, я могу задержаться и даже не рисковать…
— Зачем? — пожала плечами Ева. — Это нерационально, Марк. Ты должен приехать с запасом времени и выйти на связь. Обязательно. Твои руководители смогут подготовить план, возможны какие-то глобальные изменения. Лучше не рисковать.
— Тебе не интересно, почему я хочу задержаться?
— Так всё же понятно, — улыбнулась Ева, заставив меня вздрогнуть. Неужели мои мысли для неё так очевидны? — Ты терпеть не можешь жить в марсоходе, предпочитая простор жилого модуля.
