Роман говорил правду. Той твари, в которую он превратился, не было места в этом мире. И Сергей согласился с необходимостью… Не видел иного пути. Он поставил только одно условие: никакой огласки. Родители не должны были узнать, что их сын - чудовище. Пусть думают, что Романа убили те же люди, что и девочек. Это должно было стать тайной, похороненной навсегда.

- Тебе мало того, что ты делал тогда, ещё в детстве? - спросил Сергей. - Все те ужасные вещи, которые…

- Ты дурак, - спокойно перебил Роман. - Я никогда не был маленьким. То, что поселилось в моей душе, жило в ней с самого рождения. Иногда так случается, что ребёнок появляется на свет с неким дефектом, из-за которого все вокруг называют его исчадием ада. Но я умело скрывал своё недостаток, о нём узнал ты один, да и то случайно. И убил меня, своего брата!

- Ты чудовище! - ответил Сергей. - Это был наилучший выход для всех.

Роман развёл руками. На губах у него появилась кривая ухмылка.

- Только не мне. Моего мнения никто не спрашивал.

- Ты не заслужил этого. Те девочки хотели жить.

- Я тоже. И жить мне хотелось вечно. Неужели ты не мог закрыть на это глаза? Такое понятное желание…

- Ты убивал людей! И не просто убивал, а…

Роман усмехнулся:

- Конечно! Как же иначе? Разве можно продлить своё существование другим способом? А ты думал, вампиры это сказки?

- Как ты вернулся? Тебя сожгли.

- И это было ужасно! - лицо Романа передёрнулось от воспоминания. - Но сгореть заживо - ничто по сравнению с тем, что ждёт тебя там, куда ты скоро отправишься. К счастью, я хорошо изучил книгу, и там было много… полезных вещей. Тех, кто связал свою судьбу с ними, нельзя уничтожить просто так. И полученные знания дали мне возможность возродиться. Ты и твои приятели, так ловко обращающиеся с керосином, этого, конечно, не ожидали.

- Зачем ты убил мальчика и девушку? - спросил Сергей, пытаясь понять, сколько прошло времени с тех пор, как он вошёл в номер, и скоро ли приедет Вихарев, которому должна была позвонить девушка с ресепшна. Успеет ли подкрепление прежде, чем брат выпьет его кровь? - Продавщицу и охранника я понимаю, это старая песня в твоём репертуаре. Но к чему это потрошение?

- Танюша понравилась, да? - Роман рассмеялся. - Ты так и не понял… Не было никакой Тани, как не было несчастного подростка, которых выпотрошил злой младший брат. Я убил только продавщицу и охранника. Так же, как убью тебя.

- Но тогда…

- Пацаном и девчонкой был я! - Роман снова расхохотался, заметив изумление на лице Сергея. Он явно получал от диалога немалое удовольствие. - Мои промежуточные стадии. Как у насекомых, но ты ведь не смотришь передачи про животных, с детства терпеть их не можешь. Яйцо, личинка, нимфа, взрослая особь. Клещам, например, нужно напиться крови, чтобы трансформироваться. Мне тоже. Я просто вылезал из ненужных уже оболочек, оставляя их вам, полицейским. Вернее, тебе. Я нарочно позаботился о том, чтобы трупы оказались там, куда распространяется юрисдикция твоего отдела. Мне нужно было, чтобы ты вёл это дело. Так что можешь считать, своего маньяка ты поймал.

- А органы? - проговорил Сергей. Надо было тянуть время - каждая минута могла стать как спасительной, так и роковой. - Куда они девались?

- Очевидно, без них мне было бы трудно сейчас стоять здесь и разговаривать с тобой. Они оставались в новом теле. Когда я выпью твою кровь, то покину эту оболочку и, наконец, стану собой. Полицейские обнаружат здесь два трупа - твой, иссушённый, и этот, лишенный органов и лопнувший со спины. Они никогда не поймут, что произошло. Кстати, когда я вылез из девчонки, пришлось одолжить кое-что из твоей мужской одежды. Я и сейчас в ней. Похоже, ты этого даже не заметил. Хотя, разумеется, тебе есть, о чём беспокоиться, помимо шмоток.

- Что это за слизь? - спросил Сергей.

Жаль, на стене нет часов, и нельзя понять, сколько ещё ждать подкрепления.

- Фаза, в которой я сейчас нахожусь, позволяет вырабатывать её. Только не спрашивай, как, - усмехнулся Роман. - Кстати, на случай, если ты вдруг рассчитываешь, что все эти знания тебе пригодятся… что сюда через минуту ворвутся твои коллеги, скрутят меня и утащат в кутузку, а ты потом с шиком выступишь в суде, то напрасно. Никто не приедет, чтобы спасти тебя в последний момент, как в фильмах, которые ты так любил в детстве и наверняка любишь до сих пор, - Роман взглянул на наручные часы. - Прошло всего пять минут с тех пор, как ты вошёл сюда. Так что даже если ты и вызвал подкрепление, в чём я сомневаюсь, оно не успеет, - с этими словами Роман подошёл к Сергею вплотную и ощерился.

Передние зубы у него теперь были длинными, и даже резцы больше смахивали на клыки. Пасть хищной рыбы - такая ассоциация возникла в голове Сергея.

- Добро пожаловать в ад, братишка! - проговорил невнятно Роман, прежде чем впиться следователю в горло.

Кровь брызнула фонтаном, заклокотала, заливая Сергею грудь, а чудовищу, которое он некогда считал своим братом, - лицо! Полицейский открыл рот, но из него не вырвалось ни единого крика - только жалкий булькающий хрип. Челюсть твари сомкнулась, с хрустом раскусив сухожилия, голосовые связки, трахею, артерии и щитовидную железу.

- Нимфа клеща убивает свою жертву, чтобы напиться крови и претерпеть очередную стадию своего развития, - едва слышно говорил ведущий на экране телевизора. - Таков жизненный цикл этого насекомого, и это совершенно естественный процесс, хотя звучит, возможно, и жутковато…

«В конце концов она тебя бросит!» - Валерка произнёс это с апломбом знатока, которым, скорее всего, не был. По крайней мере, Игорь надеялся на это. Потому что в противном случае Кузовлёв мог оказаться прав, а это означало бы… - да, чёрт возьми! - что она его бросит!

А Игорю этого не хотелось.

«Ей надоест тебя обхаживать», - сказал Валерка, когда они сидели в «Макдональдсе» и ели картошку фри с соусом. Валерка макал в жёлтую массу сразу по две-три палочки и отправлял в рот, тут же беря следующую партию. Игорь наблюдал за этим процессом, как завороженный. Но завораживал его не скоропалительно исчезающий картофель, а слова, западающие прямо в душу.

«Хватит мурыжить девчонку, - ораторствовал Кузовлёв. - Отшей её, если не хочешь, и дело и с концом. Или переспи с ней. Глядишь, оба успокоитесь».

Игорь вздохнул и принялся вставлять в крышку стаканчика соломинку: во рту пересохло, и мучительно хотелось пить.

Как объяснить Валерке, что он был влюблён в Алину ещё в младшей школе? Что те чувства, которые он испытывает к ней сейчас - после того, как они встретились столько лет спустя - совсем не похожи на светлую детскую влюблённость первого класса. Наверное, Кузовлёв просто рассмеётся, если услышит нечто подобное. Назовёт это соплями и слюнтяйством. Нет уж, лучше промолчать.

Всё это проносилось в голове у Игоря вчера, когда они с приятелем сидели в «Макдональдсе». Теперь же он был в машине, причём один - пока один. Ждал Алину.

Она не скрывала, что готова перейти грань между «друзьями» и «любовниками», но Игорь не уступал. Вот уже два года как держался. Они виделись примерно каждые три-четыре месяца, когда она прилетала из Канады в Россию по делам или навестить родственников. И его.

За океаном у неё был муж - русский, как и она. Старый и богатый, если верить рассказам Алины. И, конечно, нелюбимый. А любимый жил в России и раз за разом отшивал её, хотя мучительно хотел. Всё дело было в проклятых детских воспоминаниях! Переспать с Алиней означало бы разрушить их, расстаться с иллюзией. А она была для Игоря ценнее, чем секс. Каким бы замечательным он ни был. А в том, что Алина в постели настоящая тигрица, Игорь не сомневался. Он тяжело вздохнул.

В памяти возникла сцена из далёкой, ещё школьной жизни: волейбольный матч против параллельного класса, выкрики игроков, удары по мячу, азарт и вдруг - неудачное падение Алины! В первое мгновение казалось: она сейчас встанет, и соревнование продолжится, но - увы - колено не выдержало, и, как выяснилось позже, мениск вылетел. Игорь помнил, как нелепо торчала вбок кость, натягивая кожу, как нога наливалась пунцовым цветом, распухая и приобретая нездоровый глянцевый блеск - всё то время, что пришлось ждать «скорую». Это случилось на последнем уроке, и Игорь не пошёл домой - остался с ещё парой ребят, чтобы составить Алине компанию. Она не кричала: сидела, стиснув зубы, но по щекам одна за другой катились слёзы. Даже теперь у Игоря защемило сердце. Наверное, именно в тот день он ясно понял, что влюблён. Теперь они повзрослели. Много стало проще. Да, он хотел её. Желал мучительно, представлял, каким нежным и трепетным будет их соитие - ему оно виделось именно таким. Но отказаться от первого чувства, открывшего ему мир любви… Нет, Игорь просто не мог решиться на это. Он, конечно, не был уверен, что секс разрушит воспоминания. Но в том, что новые отношения вытеснят их, займут их место - не сомневался.