– Корпус четыре, номер тринадцать. Приятного отдыха.

Гладкий пластик приятно ложится в ладонь.

– Спасибо.

Она захватывает распечатку плана турбазы и, едва повернувшись, сталкивается с Максом:

– О! Я думала, твоя работа закончилась?

Элина приподнимает правую бровь, но улыбка сходит с лица, как только она замечает напряженный взгляд парня. Переступив порог здания, он изменился. Слетела спесь и непринужденность, исчезла ухмылка. Даже потемнели глаза, и теперь в них таится не голубое небо, а синее море.

– Элина, – Макс хватает ее за руку и тащит в сторону. В итоге они прячутся за автоматической кофемашиной, которая плохо вписывается в деревенский антураж турбазы.

– Что такое?

– Я хочу сказать тебе кое-что… – Максимилиан запинается.

Пальцами сжимает ее обнаженное плечо. Его зрачки ширятся, заполняют глаза, а потом как будто происходит щелчок, он встряхивает головой и уже смотрит на Элину тем самым игривым взглядом, который всегда был при нем.

– Погуляем вечером? После первых съемок? Говорят, здесь неплохая кухня в ресторане и танцы…

– Макс, – Элина кладет на его грудь ладонь, и она кажется крохотной по сравнению с парнем, – я не могу, прости. Понимаешь, я… – она смущенно опускает взгляд и чувствует, как щеки загораются румянцем. Затем быстро смотрит ему в глаза и на одном дыхании произносит, – пообещала до свадьбы ни с кем не встречаться.

И Элина выбегает из корпуса, слыша вдогонку недоуменный вопрос Макса:

– Это как понимать?!

Только на улице она позволяет себе улыбнуться, но смех приходится проглотить. Ближайший друг Цепеша ей нужен. Пусть он и выглядит, как полный идиот, однако может обладать информацией.

Элина сверяется с картой и сворачивает на узкую каменную дорожку. Несмотря на солнечный день, на душе скверно. Она живет не своей жизнью, а жизнью Ливии. И пытается по осколкам собрать мечту сестры. Ведь если она покарает убийцу, ничего не изменится. Ливия не воскреснет.

Я хочу сказать тебе кое-что…

В голове всплывает оброненная фраза Максимилиана. Сказать кое-что… Почему у Элины такое чувство, что настоящие слова так и не были произнесены? Словно в воздухе повисло напряжение, которое сковало парня и не позволило сказать правду?

– Осторожно!

Крик врывается в реальность, как удар плетью, и жалящая боль ослепляет Элину.

– Может это знак, что стоит вернуться домой? – в пустоту шепчет Элина и яростно трет голову, куда прилетел футбольный мяч.

Благодаря многострадальному чемодану она удержала равновесие и не испачкала платье. Переодеваться не входило в ее планы. Как и получить по голове.

– Простите, простите, мне так неловко. Олеся совершенно не ладит с мячом!

Элина выпрямляется и с прищуром смотрит на миниатюрную блондинку до такой степени типичную и искусственную, что становится тошно. Голубые глаза, голливудские локоны, пышные губы, которые могли бы быть красивыми, не будь столь шаблонными. Тональный крем ровным слоем скрывает микро-морщинки на лице.

– Я бы сказала очень даже ладит, – вкрадчиво произносит Элина и замечает за незнакомкой маленькую девочку лет пяти, которая в страхе цепляется за ее юбку. Мамина копия – прекрасная в своей естественности. Такой была бы и женщина, но она променяла природу на пластического хирурга.

– Простите нас. Олеся мечтает стать футболистом. Меня, кстати, Маргарита зовут, – и она протягивает ладонь.

– Элина. Футболистом? Странная мечта для такой малышки.

– Дети, они такие. Олеся, извинись перед тетей!

Девочка неохотно выходит из-за маминой юбки. Солнечные зайчики играют на ее макушке, а брови домиком сходятся на переносице.

– Извините… – бурчит она и, не дожидаясь разрешения, бежит на лужайку, куда отскочила ее странная «игрушка».

Девочка в розовом кружевном платье и черно-белый мяч довольно нелепая картина.

– В следующий раз присматривайте за дочерью лучше, пока она не покалечила здесь всех отдыхающих.

– Простите, – еле слышно шепчет Маргарита и поспешно подходит к девочке, – Олеся Бессонова, прекращай бегать, – она подхватывает ее на руки. – Пора обедать.

Элина забывает про боль. Забывает, как дышать. Она примерзает к земле и неотрывно смотрит, как мать с дочерью уходят в сторону кафе.

Олеся Бессонова? Невозможно. Дикое, нереальное совпадение. Он ведь не женат. Не женат?

Она подхватывает чемодан и почти бежит до четвертого корпуса.

Нельзя исключать вероятность, что они однофамильцы.

Но любые доводы разбиваются в дребезги. Она не верит в совпадения. Только не там, где замешан Цепеш.

Поставлю на заметку. Нельзя паниковать раньше времени.

Элина подходит к своему корпусу и с облегчением погружается в лесную тень. Коттедж стоит весьма удаленно от кафешек и ресторана со сценой. И эта весть безмерно ее радует. На секунду она останавливается и закрывает глаза, концентрируясь на своих ощущениях. И представляет лицо Ливии. Ей бы здесь понравилось. Непременно. Она бы широко раскинула руки и засмеялась. А затем сказала бы…

– Беги, моя правдолюбка, беги. Спасайся…

Элина испуганно распахивает глаза и оглядывается. Но тихий шелест, который она только что услышала над самым ухом, исчез. И вокруг никого.

– Еще не хватало, чтобы я сошла с ума раньше времени, – бормочет Элина и ежится от холодных мурашек, охвативших тело.

Сцепив зубы, она заходит в коттедж и затаскивает чемодан на второй этаж. Открывает дверь, как волна шансона выбивает из нее остатки сил.

– Что за…

Она заходит внутрь, как затравленный зверь, боясь, что неудачи уже не отстанут от нее никогда. В двухместном номере уютно и чисто. Занавески цвета темной зелени, в тон саше на кроватях, а сама мебель из состаренного темного дерева. Но…

– Привет!

С кровати вскакивает рыжеволосая девушка, очень похожая на героиню из мультфильма «Храброе сердце». Медные кудряшки и копна веснушек на бледном лице. А глаза, как зеленые искорки. Соседка по номеру излучает неимоверный оптимизм. Просто радужное солнце… и шансон.

– Меня зовут Регина. Но для друзей Хелен. Извини, я заселилась раньше и уже немного похозяйничала. Если что-то не так, сразу говори. Все переделаем!

Элина устало опускается на кровать и скидывает на пол босоножки. А впереди еще съемки. Издевательство!

– Хелен и Регина? Это каким образом? – вяло интересуется она.

Первый шок проходит, а когда девушка выключает на телефоне шансон, все опять выглядит весьма сносно.

– Ну, Регина – мое настоящее имя. А Хелен – псевдоним, под которым я пишу. Хелен Райт!

– О, Боже, – тихо стонет Элина и растягивается на подушках. Мягкая постель безумно манит, – ужасный псевдоним.

– Эй! – Регина обиженно натягивает на колени зеленую толстовку и сжимается в комок. – У меня хоть имя есть, а ты даже не представилась.

– Элина. Меня зовут Элина.

Собственное имя звучит, как из параллельного мира. В ушах снова поднимается гул. Возможно давление повысилось. Или же удар мячом сказывается.

– Ты пришла последняя. Максимилиан очень переживал, что тебя нет. Ромка предлагал без тебя уже ехать, а он огрызнулся, сказал: Нет! Ждем всех участников. Мне даже показалось, что ты какая-то особенная. А Ромка еще раз ляпнул: она что, проплатилась? Максимилиан даже не ответил на этот бред. Только зыркнул на него вот так! – Регина смотрит на Элину, выпучив глаза и не мигая. – А потом ты пришла и сразу уснула. И проспала всю поездку. Когда Максимилиан озвучил, что мы с тобой в одном номере, я попыталась тебя разбудить, но ты только что-то пробормотала под нос и все.

– Ты говоришь со скоростью двести сорок слов в минуту.

– Это много? – Регина замирает от удивления.

– Очень.

– А как ты посчитала?

Элина приподнимает голову и смотрит на соседку, как на брошенного щенка:

– Забудь. Значит, Макс очень переживал, что меня нет? Думаю, он просто хотел, чтобы шоу получилось, а для этого нужны все участники.