— Хадсон Хорнет был великим гонщиком. Таким, каким ни тебе, ни Джексону никогда не стать.

— «Великим» говоришь? Что же это за величие, если он после головокружительного триумфа попал в аварию? Ушел с пьедестала с позором! То же мне, легенда гонок. Трус он и все…

Этого Роззи уже не смогла стерпеть. Она вцепилась в Чико с криками:

— Не смей! Никогда не смей оскорблять память моего учителя!

— Искра! — Сэм бросился их разнимать. Он схватил девушку за руки и оторвал ее от Чико.

— Посмотрите все на великую Роззи Маккуин! Да это неуравновешенная дикарка! — Чико поправил воротник и пошел прочь.

Роззи чувствовала всепоглощающее бешенство.

«Когда-нибудь я тебя убью, Чико!»

Об этой позорной сцене узнали все болельщики. Как же Роззи было стыдно за свое поведение… Но сделанного не вернешь. Чтобы хоть немного отвлечься, Роззи проводила много времени со своей машиной. Благо, она еще не разучилась самостоятельно чинить машину.

— Прости меня, подруга… Что-то я в последнее время какая-то… Как в начале карьеры… Что со мной происходит? Неужели я так сильно зациклилась на этой гонке, что…

Она села на водительское сидение и включила музыку. Какую-то грустную мелодию, чтобы со слезами выплеснуть весь негатив, что накопился за это время.

— Нет… Я так легко не сдамся! Мы еще посмотрим, кто кого, Шторм!

— Итак, дорогие болельщики, вот и настало время второй гонки третей недели «Флориды 500». Страсти накалены просто до предела! И не только на треке, но и вне его. После прошлой гонки журналистам удалось запечатлеть серьезную ссору между Розель Маккуин и наставником юного Джексон Шторма Чиком Хиксом. Всем известно, что эти двое когда-то боролись за кубок Большого Поршня и не для кого не было секретом, что они не любили друг друга. Но такого на гонках еще не было. Тем более никто такого поведения не ожидал от всеобщей любимицы Молнии. Многие болельщики высказывают мнение, что девушка слишком болезненно воспринимает поражения, которые терпит в последнее время. Джексон Шторм продолжает удивлять и поражать всех любителей автоспорта своими умениями и технологиями его гоночный авто. О, что это?!!! Молния Маккуин сдает! Она слишком отстала от соперников!!!

То, что сегодня происходило на треке — это просто сумасшествие! Роззи выжимала из своей машины буквально все соки. Она с такой яростью давила на газ и тормоз, что в один миг они… как и предсказывал Док когда-то, подвели ее. Четно гонщица пыталась остановиться — сломанные тормоза никак не реагировали. Девушка оказалась в самом хвосте, поэтому так сильно давила на педали. Но машина не желала ехать быстрее. На третьем повороте Роззи не справилась с управлением и… врезалась в ограждение трека сначала передом, потом боком. От удара машина оторвалась от земли, пролетела немного, упала на бок, протаранила асфальт и под конец, крутясь волчком, прошла еще несколько метров. От машины летели искры, отлетали запчасти. В боксе у всей команды перехватило дыхание.

— РОЗЗИ!!! НЕЕЕЕТТТ!!!

Не помня себя от ужаса, Сэм бросился на трек к дымящейся и разбитой почти на части машине. Бок весь помятый, лобовое стекло разбито вдребезги. Сэм бил в машину кулаками и звал любимую по имени, но девушка не отзывалась. Подоспевшие сотрудники скорой помощи достали носилки, а эвакуаторы стали выламывать оставшиеся осколки лобового стекла, чтобы вытащить гонщицу из машины, ведь у автомобилей серии «NASCAR» нет дверей, как у обычных машин. При виде того, что оказалось на водительском сидении Сэм почувствовал дурноту и такой ужас, словно его вскрыли и начали вырывать все внутренности с невообразимой яростью. Розель Маккуин была без сознания и вся в крови. Девушку погрузили на носилки и закатили в скорую. Сэм и Матти поехали с ними. Они оба не хотели смотреть на растерзанное окровавленное и безжизненное тело девушки, но от шока не могли даже пошевелиться…

В больнице Флориды этой ночью было неспокойно. В одной из операционных лучшие хирурги боролись за жизнь молодой гонщицы. А ее команда сидела у дверей и… Кажется, медленно умирала. Сэм сидел неподвижно, широко расставив ноги и смотрел в пол. Все его тело окаменело, но парень не двигался. Синие глаза были полны слез, но он не давал им волю. Зато Матти не сдерживалась: она тихонько всхлипывала, прижавшись к Гвидо, который сам еле сдерживался, чтобы не заплакать. Но Сэм не мог позволить слезам взять верх. Он думал, что если заплачет, то перестанет верить, что врачи смогут спасти его любимую. Он смотрел в пол, но видел лишь окровавленное и неподвижное тело Роззи, когда врачи вытаскивали ее из дымящейся машины. Медсестры, что проходили мимо, все уговаривали команду пойти домой, но никто и с места не сдвинулся. Когда время операции начало приближаться к суткам, Сэм начал шептать молитвы. Все, которые знал. Никогда прежде он не молился так много и от всего сердца. Он был готов на все, лишь бы Роззи выжила.

«Прошу, сохраните ей жизнь! Господи, я никогда у тебя ничего не просил… Не верил, сам поступал не всегда по совести, но ОНА… Прошу, Господи, прошу… Спаси мою любимую…»

Наконец цвет таблички над дверями операционной сменился с красного на зеленый. Хирург вышел, вытирая со лба пот. Сэм тут же очнулся и посмотрел на врача.

— Мы сделали все. Она будет жить.

Облегчение, счастье и ликование огромной волной нахлынули на Сэма. Он встал, чувствуя, как с плеч огромный камень свалился.

— Но… — хирург замялся.

— Что такое, доктор? — спросила Матти, кое-как успокоившись, но все еще красная от слез.

— У нее после аварии серьезно поврежден спинной мозг. Боюсь, мисс Маккуин больше не сможет ходить…

====== Молния не бьет дважды в одно место ======

Еще несколько дней прошло, прежде чем команде Роззи разрешили зайти в ее палату. По очереди. Сначала зашли Сэм и Матти. Дочь Шерифа все еще всхлипывала, но, увидев улыбку на лице подруги, не смогла не улыбнуться в ответ.

— Привет… — выдавила из себя гонщица.

— Привет, подруга… — дочь Шерифа взяла стул и села рядом с Роззи.

Выглядела Маккуин мягко говоря не очень: все лицо, руки, шея, ноги перебинтованы, сама Роззи никак не могла сфокусировать взгляд и смотрела словно сквозь. Она еще не совсем отошла от наркоза, но то, то узнала своих друзей, уже радовало. Сэм тоже взял стул и сел рядом с Матти.

— Ты помнишь что-нибудь?

Маккуин нахмурила брови. Врачи сказали, что голова просто чудом не пострадала (шлем защитил), но все равно попытки что-то вспомнить ей давались нелегко.

— Я помню гонку… Помню, я была на взводе… На повороте машину занесло. Тормоза отказали… Потом удар, рев, меня бросало во все стороны… И затем темнота. Это все. Что? — зрение у гонщицы наконец нормализовалось, и она заметила следы слез на лице Матти и глубокую скорбь в синих, любимых глазах Сэма. — Что случилось? Как моя машина? Она сильно пострадала?

— Роззи… — Сэм посмотрел на лицо любимой, и его язык прилип к гортани. Однако через несколько мгновений гонщица смогла расслышать несколько слов: — Ты… ноги… не…

— Сэм, прошу, скажи как есть. Скажи это громко.

И Сэм в очередной раз поразился спокойствию и стойкости своей девушки. Она только-только пришла в себя после операции, недавно попала в страшную аварию, но это не сломало ее. И сейчас она была готова встретить любую, даже самую страшную правду лицом к лицу. Сэм набрал побольше воздуха и сказал:

— Врачи оперировали тебя целые сутки почти… Но они не смогли спасти твои ноги. Серьезные повреждения в спином мозге. Ты… ты больше сможешь ходить.

Роззи с минуту обмозговывала эти слова, а потом рассердилась. На Сэма. За то, что он произнес это как смертный приговор. А Матти…

«Чего она нюни распустила? Я же не умерла! Подумаешь, авария. Эка невидаль! Я же выжила…»

— Роззи… — начала было Матти, но Маккуин отвернулась от нее.

— Уйдите…

— Искра... — почти умоляюще произнес парень. Он не хотел оставлять любимую одну с этой новостью.