– Ты и так сказала Растусу больше, чем следовало! – припечатал он, не останавливаясь.

– Я? Да мы говорили две минуты. Когда бы я успела?

– Да, что ты? А кто громогласно намекнул на иллюзию?

– Так ты знаешь? Откуда?

– Откуда, – передразнил он. – Я все знаю про тех, с кем заключаю сделки. Шафл злопамятен и мстителен. Не стоит лезть в его секреты.

– Я тоже, – отмахнулась я, и он непонимающе посмотрел в ответ: – Я тоже злопамятна и мстительна. Это ему надо бояться.

Пока мы спорили, подошли к занятной штуковине: круглая летающая пластина плавно парила вверх-вниз между этажами такой бесконечной лестницы, что ножками преодолеть не реально. Ни стенок, ни перил, ни завалящей опоры – ничего, за что можно ухватится на опасном аттракционе, замаскированном под скоростной спуск. Желающие сменить этаж ловко заскакивали на нее и так же легко спрыгивали. Но я-то себя знаю! Охранник, оказывается, меня пожалел! Вот и как ему после этого мстить?!

– Артурчик, а твои дамы обычно добровольно самоубиваются с этих штук? Или ты им помогаешь? – Я встала подальше от края этажа. Чую мне тут долго жить придется, ибо прежний путь тоже исключен.

– Иза, ты же няня. Опытная. К тому же маг. Как ты можешь не уметь ими пользоваться?

Вместо того чтобы подойти к краю, на что в тайне рассчитывала, он встал дальше меня и приготовился ловить. Что значит опыт, а? В прошлый раз он верил в мое благоразумие! Ну дык, мое второе имя – шок, а не ум.

Я снова посмотрела на порождения темной магии и тех, кто на них ехал. Так открылась страшная правда. Враны вовсе не рассчитывали на силу и ловкость, хотя и могли бы. Они изящно перелетали на крыльях тьмы, кои не убирали до самого приземления. Хорошо устроились, ничего не скажешь. А как быть бескрылому лику?!

– Иза, я тебя перенесу. Только не глупи!

Ух, ты! Мне показалось или он опасается реакции. Я приготовилась поразвлечься, но тут показался Растус Шафл, и желание шалить трусливо сбежало. Его холенная физиономия выглядела такой самодовольной, что захотелось подойти и хорошенько съездить кувалдой, да не один раз.

Глядя ему в глаза, я подошла к воспитаннику и обняла за шею. Тот не стал разбираться чему обязан перемене в настроении, а прижал покрепче и выпустил крылья тьмы. Хрупкая на вид пластинка перестала казаться такой уж страшной и неустойчивой. Куда подозрительней выглядел Растус, что подошел к краю и провожал меня взглядом. Чего неймется-то? Но сложнее всего уйти не оборачиваясь. Так и тянет проверить: провожает или нет.

Охранники встретили похабными ухмылками. Шире всех улыбался тот, что спровадил меня на лестницу. Зря он так: я ничего не забыла. Каждый вран уверен, что нет ничего важнее силы и ловкости. Не думаю, что этот отличается от сородичей. По мне, ловкость и изворотливость важнее.

Мы с Артурчиком уже уходили, когда по полу зазмеились трещины. Они раскрывались с ужасающей скоростью, обнажая зияющий пустотой провал, из которого вырывались языки пламени. Грозные охранники прекратили веселиться и бодро заскакали по уцелевшим островкам. Воздух сгустился от призываемой тьмы, а я оказалась в полете раньше, чем сообразила, что воспитанник видит то же, что и все.

Часть вранов хищными птицами кружили над увеличивающейся бездной и забрасывали тьмой, часть облетала здание, ища источник неприятностей, а я болталась на большой высоте и старалась слишком уж не радоваться.

Жестокий охранник, который пригласил полюбоваться моим подъемом всех остальных, больше не веселился. Он кидал заклинания с такого большого расстояния от бездны, что коллеги гнусно хмыкали, поглядывая на него. А уж когда в его сторону срикошетили обломки, смуглый от природы парень побелел от страха и улепетывал под усмешки тех, кто остался на месте. То-то же, будет знать, как обижать ликов.

Хаос и вопли так увлекли, что появление Шафла пропустила. Иллюзии у меня качественные: заклинания поглощают, взрывы и разрушения воспроизводят, но с подпространством с той легкостью, что и драконы, работать не умею. Так что Растус, свободно идущий по пропасти, вызвал фурор. Он растягивал шаги и поглядывал на меня, а я не могла сбежать из цепких объятий Артура.

Вран со злобной улыбочкой приближался, а я паниковала, крутилась и пыталась вывернуться, когда заметила, что отдаляюсь. Перед тем как покинуть здание, помахала и даже показала язык, как настоящая победительница.

Мы приземлились на площадке с мобилями. Артур рывком развернул меня лицом к себе и прошипел:

– Быстро убрала иллюзию!

– Пожалуйста, – я пожала плечами и изменила картинку. Бездна начала стремительно сжиматься, пока не закрылась словно и не было. Воспитанник смотрел на меня с недоумением, точно не ожидал быстрого согласия и готовился к долгим препирательствам.

– Зачем? – спросил строго, оставив при себе то, что думает о выходке.

– Он первый начал. Мало того, что сам ржал, так еще и зрителей пригласил.

– У него был повод, – Артур стоял, скрестив руки на груди, и уступать не собирался.

– Конечно, был, – снова кивнула я, – смеяться и показывать пальцем – это очень по-мужски. Помощь девушке – какая глупость.

– Который? – я молча ткнула пальцем в бравого трусишку, Артур хмуро кивнул в ответ. Я не стала спрашивать: что ждет парня, да и ждет ли?! Месть свершилась, а остальное не важно.

***

Мобиль неторопливо набирал высоту, я сидела и постукивала ноготками по подлокотникам. Бешенство Артурчика интересовало куда меньше соблюдения договора. Как настоящая корыстная ликеса, я мысленно подсчитывала доход и больше ни о чем не беспокоилась. Куда летим тоже не интересовалась, потому быстрой посадки никак не ожидала. Я-то знаю, что поместье находиться куда дальше.

– Артурчик, а мы, собственно, куда?

– Не смей так называть меня!

– Хорошо, – я пожала плечами, не понимая, чем вызвала столь странную реакцию: – Как скажешь, Артик.

– Я не Артик! И не Артурчик! Я Артур! Артур! – прогремел он, заставляя меня вжаться в спинку сиденья. – Запомнила?

Я коротко кивнула: сложно не запомнить. Настолько доходчиво ни разу не объясняли, а тут с первого раза.

– А теперь молчи и улыбайся, – сказал он куда спокойней и открыл дверь.

Не будь его рядом, я не сумела бы элегантно выпорхнуть из мобиля, а непременно бы шмякнулась на мраморные плиты и проехалась по ним до дверей здания. А так меня поймали, встряхнули и подставили локоть прежде, чем упала. Так мы и шли: он – неприступный и суровый, я – мелочь на буксире.

Здание, в которое мы вошли, поразило официальностью. И если в предыдущем хотелось чего-нибудь уронить, чтобы нарушить идеальную симметричность, то тут без взрыва никак. Это куда же прибыли-то?

Нас встретил смешной толстячок с жуликоватым взглядом, коротенький жилет которого с трудом застегивался на пузе. И я невольно представила, как коротыш поглубже вдыхает, а пуговица залепляет мне в лоб. Почему именно мне? Так я всегда крайняя и убеждена, что столько дурацких ситуаций за раз больше никто не соберет.

Следуя за перекатывающимся на коротеньких ножках проводником, мы вошли в безликий кабинет, совершенно не похожий на своего хозяина. Может гостевой: специально для встреч? Унылая серая мебель и бежевые стены так плохо подходили к говорливому толстячку, обвешанному цепочками, колечками и браслетиками, что он смотрелся тут диковато.

– Здравствуйте, здравствуйте, господин Моро, – тараторил он, непрестанно улыбаясь. – Увы, увы. По вашему вопросу никаких изменений.

Он вскочил, пробежался по кабинету, оттянул бабочку, стягивающую шею, глубоко вздохнул и продолжил:

– Сожалею, бумаги составлены верны. А господин Гринс, единственный живой свидетель их составления, до сих пор не способен помочь. Я очень сожалею.

Он слишком радостно улыбнулся и развел руки в стороны, а я вспомнила, что с утра определенно была ликесой и умею не только менять облик, но и считывать эмоции. К сожалению, Артурчик …эм, Артур носит слишком мощные ментальные щиты, взломать которые незаметно невозможно. Но вдруг с этим типусом повезет больше.