После того как они убрали лагерь, расселись по машинам и двинулись вперёд, возможность связи с домом пропала. Исчезла, вместе со скрывшейся из вида портальной площадкой. Рыжий песок перемешанный с камнями сменился травой, потом снова камнями, но уже без песка и наконец грязью, когда пришлось переправляться через реку. Сама по себе река не глубокая, можно даже на мизгире пройти, если бы дно было нормальное, а не сплошная тина и грязь, в которую наступишь и тут же с головой утонешь. На переправу ушёл целый день, причём не земной, а местный, безбожно растянутый.

По ровной местности шли в походном построении. Караван машин обеспечения заключали в коробочку восемь БМП перевозивших основную массу пехотинцев. Одна платформа типа «панцирь» и две платформы с реактивной артиллерией, заряженной боеприпасами объёмного взрыва типа шли вместе с машинами обеспечения. Грузовики с дронами держались в общем строю. Операторы в них не сидели без дела. Над экспедицией постоянно держалось в воздухе не меньше десяти беспилотников. Плюс ещё несколько исследовали и картографировали местность где они проходили. Благодаря полученной от эльфов информации направление на нужную портальную площадку для перехода в мир Карташ они знали, но карты местности сильно не доставало. Не проходило и дня, чтобы высланные вперёд беспилотники не показывали либо обрыв, либо болото или непроходимые леса и приходилось останавливаться на несколько часов, ища обходной путь.

Одна пятёрка мизгирей бежала впереди общей колоны, где-то на пять — десять минут пути. Ещё одна на столько же отставала. Две оставшиеся пятёрки шли по бокам или усиливали первую, или последнюю пятёрку, если операторы подмечали с беспилотников удобные для засады места. Правда пока всё было тихо. Как и говорили Эльфы: мир Дорн оказался слабозаселённым, никому особенно не нужным миром.

Несколько раз они проезжали через такие же проплешины из ржавого песка, как та, на которой стоял портал, через который они пришли сюда. Горазд подумал, что это могут быть последствия применения какого-то оружия или заклинания в войне местных с легионом. Заинтересовавшаяся Лидия передала его слова Лежидянскому и Горазда даже пригласили на совещание научной группы. С этого совещания младший лейтенант вынес для себя глубокое понимание, что учёные сами ничего не знают, только делают вид, а порой и вида не делают. Обсудив между собой теорию Горазда, пересмотрев сделанные на рыжем песке, рядом с порталом, результаты всевозможных замеров и повторив их на очередном, попавшемся под колёсами, пятне, профессор пришёл к выводу, что может быть так, а может быть эдак. И вообще — с этой чёртовой магией никогда не знаешь наверняка. А результаты замеров на ржавых пятнах ничем не отличаются от результатов замеров в стороне от них.

— Есть такая история про учёных, — сказал Горазд Лидии после того как побывал на одном из совещаний научной группы, — одного крупного учёного, вроде нашего професора Лежидянского, спрашивают: какая вероятность встретить на улице динозавра. Ровно пятьдесят процентов, — отвечает учёный, — или встретишь или нет.

Лидия попыталась сделать недовольный вид, но непослушные губы, независимо от желания хозяйки, норовили сложиться в улыбку. Такие непослушные губы.

Их караван шёл и шёл, проходя за день примерно двадцать пять — тридцать километров. Так как идти приходилось не по прямой, общее расстояние между портальными площадками вырастало в полтора раза. Горазд наконец-то своими глазами, вернее на очках дополненной реальности и мониторах в кабине мизгиря, увидел по-настоящему необычно выглядевшего представителя животного мира. Большой, в рост человека, олень, без шерсти, без рогов, но с двумя стоящими вертикально вверх хвостами и длинными ногами, наблюдал за продвижением экспедиции с вершины холма. Люди, в свою очередь, рассматривали необычное животное. Похожие на толстые верёвки, хвосты торчали вертикально вверх, чуть заметно подрагивали. Как будто это были уши, и безрогий олень прислушивался с их помощью к чему-то.

Лежидянский хотел попробовать поймать зверя, но даже он понимал, что стоит спугнуть необычного наблюдателя и тот мигом скроется в лесной чаще, где найти его будет весьма затруднительно.

Не став даже пытаться, экспедиция проехала мимо. Потом учёные, да и не только они, ещё долго спорили зачем оленю длинные стоячие хвосты и какую функцию может выполнять удивительный орган. Картинку с камер показали Шанданесу, но он о странном звере ничего не знал.

Дойдя до портальной площадки, разбили лагерь, планируя отдохнуть прежде чем идти в выжженный мир. Место здесь было приятное. Прозрачное озеро с удивительно холодной водой, ковёр травы и кустарников. Не тех, похожих на проволоку, а вполне нормальных, правда с треугольными листьями, но и пусть. Кто-то из солдат даже хотел на берегу озера зажечь костёр и может быть поджарить шашлыки из консервированного мяса. Благо дров навалом, лес подходил к озеру вплотную и сухих упавших деревьев в нём достаточно. Но генерал-майор, с подачи профессора, категорически запретил. Мало ли что там выделяет местные породы дерева при горении. Их на это никто толком не исследовал и заниматься этим сейчас, на ночь глядя, готовясь к переходу в новый мир, никто не станет.

Обошлись без костра. Да и лагерь разбили от воды подальше. Мало ли кто может вылезти из озера, даром, что возле берега вода прозрачная как стекло. Озеро большое и водиться в нём может что-нибудь крупное.

— Здесь можно поселиться, — сказала Лидия Горазду.

Он, чувствуя на плече приятную тяжесть её головы, согласился: — Наверное, можно.

— Не нужны не Луна, ни, тем более, Марс, — продолжила Лидия. — Сотни пригодных к жизни, как будто заранее прошедших глубокое терраформированние, планет. Почти без туземного населения. А если даже и с населением, то наверняка есть огромные, не слишком удобные для жизни территории где слишком холодно или слишком жарко, которыми местные пренебрегают, но вооружённые технологиями люди смогли бы освоить и заселить.

— Луна всё-таки нужна, — возразил Горазд.

Лидия подняла голову. Её волосы защекотали ему подбородок: — Что?

— Говорю база на нашей луне нужна. Одних орбитальных станций недостаточно, — пояснил младший лейтенант.

— Недостаточно для чего?

Горазд пояснил: — Чтобы вниз на поверхность электромагнитными катапультами камни и мелкие астероиды на голову врагам сбрасывать. Что ты смеёшься? Занять господствующую высоту — это же основы тактики!

За ночь ничего неожиданного не произошло, и утром научная группа открыла проход в мир Карташ.

Сначала туда отправилась разведывательная группа из учёных со своей установкой и двух пятёрок мизгирей. Запасная установка для активации порталов и умеющие ей управлять учёные располагались в одной из машин обеспечения. Их работой было ничего не делать, если всё пройдёт как надо. Придавать уверенность всем, от пехотинца до генерал-майора, в том, что, если дозор с первой установкой создания прохода не вернётся, у них останется шанс выбраться на Землю предварительно проделав тот же путь до исходной портальной площадки обратно.

Мизгирь Горазда и Николая не входил в ушедшие с учёными пятёрки, и они ждали возвращения разведчиков вместе с остальными членами экспедиции. Прошло десять минут, двадцать, потом двадцать пять. Если с той стороны всё нормально, учёные должны будут открыть проход с той стороны ровно через полчаса.

Двадцать восемь минут. Двадцать девять. Тридцать. Портальная площадка пуста. Воздух над ней прозрачен и неподвижен.

На тридцать первой минуте воздух загустел, помутнел и тут же снова стал прозрачным, обычным воздухом этого мира. Все десять мизгирей и учёные с установкой пробоя оказались в полном порядке. Причём с их стороны прошло ровно тридцать минут, а со стороны наблюдателей, оставшихся в мире Дорн целая тридцать одна минута, без пары секунд.

Взволнованный, как мальчишка, профессор ещё раз десять заставлял научную группы прыгать туда и обратно, замеряя временные промежутки. Пробовали пытать Шанданеса, но эльф элементарно не понимал, чего от него хотят. Ну течёт там время быстрее, а здесь чуть медленнее, ну и что? Разница-то всего ничего. Непонятно почему человеческие учёные так разволновались.