Телевизор, висящий на стене напротив дивана, вливал в его уши тонны бессмысленной и ненужной информации с новостного телеканала: что-то про испытания новой самой мощной ракеты, про успехи в борьбе с терроризмом и про повсеместно улучшающуюся жизнь нашего народа.

Серей совершенно не помнил когда включил его. Неужели он был настолько пьян?

Выйдя в коридор и заглянув через приоткрытую дверь в ванную, молодой человек вздрогнул от испуга, уловив внутри темного помещения какое-то движение. Включив свет, он с огромным трудом, но признал в смотрящем на него чужаке собственное отражение.

Взгляд застыл на зубной щетке, неаккуратно брошенной на стеклянную полочку. Она лежала вызывающе неровно. Ручка раздражающе свешивалась с края полки. Сергей не мог вспомнить, но был уверен, что вчера утром так же, как и каждое утро до этого, он убирал ее в стакан. Почему же сейчас она лежит на полке и всем своим видом демонстрирует пренебрежение к порядку?

Что-то холодное прикоснулось к пальцам правой руки и он, наконец, отвел взгляд от щетки. В руке оказался открытый тюбик зубной пасты. Пальцы судорожно сдавили его и паста, изгибаясь, выползла наружу.

Парень испуганно дернулся, разжимая пальцы, и тюбик упал на пол. Когда он взял его? Он же только что вошел сюда?

Страх, пустил корни в его душе и заключил в удушающих объятиях.

Сергей огляделся, но больше никаких изменений обнаружить не смог. Из зеркала на него все так же смотрел бледный незнакомец с растрепанным коротким готическим ирокезом, из комнаты все так же доносился звук работающего телевизора, только вместо новостей теперь передавали концерт классической музыки.

Он потрогал влажную щетину, и, отодвинув щетку в сторону (с глаз долой, из сердца вон!), сполоснул рот водой из-под крана.

Все это было ненормально. Раньше он никогда не напивался до беспамятства.

Сергей прошел на кухню, пытаясь выудить из тошнотворной похмельной мути, заполнившей сознание, перечень запланированных на сегодня дел. Однако все что ему удалось вспомнить это то, что этих дел было много.

Столько планов было и весь день насмарку, подумал он.

И вот теперь, сидя за рулем, он прижимал машину к обочине, и, судорожно хлопая себя по карманам в поисках куда-то запропастившейся жевательной резинки, опять почувствовал, как страх сдавил все внутри и ощутил тяжелый запах расцветающих паники и смятения.

Жевательная резинка обнаружилась в левом кармане джоггеров. Сергей с облегчением выдохнул. Подцепив скомканную пачку пальцами, он бросил короткий взгляд на машину полиции. Радио он выключил практически сразу, как только увидел ее, но сирены все еще слышно не было. Автомобиль приближался в тишине показавшейся ему жуткой. Лишь сигнальные огни вспыхивали на крыше.

Зловещее предзнаменование, – всплыла мысль в его голове. – Это похоже на зловещее предзнаменование. Именно так бы написали в каком-нибудь триллере. Сейчас меня остановят и упрячут в "обезьянник". А потом, когда откроется мое прошлое…

Так, уже бывало, не раз ранее. Он познал эту истину на своей шкуре – стоит вам хоть раз попасться в лапы нашего правосудия, и оно от вас не отстанет. Вы везде и при каждом удобном случае будете первым подозреваем, пусть даже все в чем вы провинились – это тем, что разбили носы нескольким хачам будучи малолетним идиотом. Шрамы на запястьях, оставшиеся от наручников, служили ему напоминанием об этой горькой истине.

Если нет сирены, значит он за мной не гонится, – подумал Сергей, опуская глаза и пытаясь выковырять подушечку "Дирола" из двухслойной обертки. – К тому же это вроде не машина ДПС.

В тот момент, когда ему удалось достать жвачку, и он вновь посмотрел на дорогу, до мальчика, сидевшего на проезжей части, оставалось лишь несколько метров. Не раздумывая, Сергей вывернул руль и автомобиль съехал в кювет. Уткнувшись носом в запорошенный снегом камень машина перекувыркнулась и, упав на крышу, съехала в овражек. Подушка безопасности не сработала и ремень впился в шею. Ему показалось, он услышал, как хрустит ключица.

На какой-то миг сознание померкло, а придя в себя Сергей обнаружил, что адская боль как тисками сжала левую половину груди.

Матерясь, он отстегнул ремень и свалился на внезапно превратившуюся в пол крышу. Прямо перед носом мигала лампочка, сигнализировавшая о неисправности двигателя. Мотор фыркнул и заглох. До его ушей донесся звук приближающей сирены. Сергей пошевелил левой рукой и выдохнул: двигается, значит переломов нет.

Открыв дверь, он выкатился из автомобиля. Пухлый снег тут же облепил лицо. След, оставленный колесами, обрывался на середине откоса, дальше он ехал на крыше. Прямо напротив валуна, опрокинувшего машину, практически на середине проезжей части, в позе йога сидел подросток.

– Ну, урод, ты не жилец, – закричал ему Сергей и не обращая внимания на боль выбрался из овражка. – Какого хрена, мудак, ты делаешь! Ты сейчас на такие бабки попал!

Подросток сидел спиной. Присыпанные снегом светлые волосы, худые плечи скрывала не по сезону легкая серая куртка. Сергею захотелось одной рукой приподнять мальчишку над землей, а единственным ударом другой выбить из него весь дух вместе с зубами. И господь знает – он мог бы это сделать: в тренажерном зале он поднимал штангу весом в два раза больше, чем мог бы весить парнишка. Но, подойдя ближе, Сергей остановился в нерешительности. Что-то было в подростке не так.

– Эй, ты слышишь меня? Я к тебе обращаюсь! Какого хрена?

Мальчишка продолжал сидеть совершенно неподвижно. Он вообще живой?

Сергей обошел его и отшатнулся, увидев лицо. Оно было бледным, на щеках еле рдел румянец, под носом висело что-то очень похожее на застывшую соплю, открытые неподвижные глаза пристально рассматривали что-то видимое только им среди темнеющих впереди деревьев. Но еще оно казалось знакомым. Знакомым до не возможности, до дрожи в коленях.

Это не может быть. Я не могу его знать.

Сергей выдохнул и облачко пара сорвалось с губ и клубясь поднялось в морозный воздух. Но над приоткрытым ртом и ноздрями подростка не было заметно никаких признаков дыхания.

Мертв?

– Руки за голову и отойдите от мальчика, – раздался властный низкий голос.

– Я ничего… – Сергей поднял руки.

Полиция! Черт! Как они смогли так бесшумно подкрасться?!

– Отойдите от ребенка! – прикрикнули на него.

Сергей еще выше задрал руки и распрямившись отступил на несколько шагов.

Прямо перед ним, позади сидящего на дороге подростка, стоял огромный полицейский и мигал сигнальными огнями «форд» с надписью «ППС» на капоте.

Столько было планов и весь день насмарку.

Эта мысль преследовала его весь день. Она выскакивала как чертик из шкатулки с поразительным постоянством и-за чего он сам стал напоминать себе заикающуюся виниловую пластинку.

– Ты сбил его, – не столько спрашивая, сколько утверждая прорычал служитель закона.

– Нет, – Сергей понял, что теперь он может не только лишиться прав, но и на неопределенный срок попасть за решетку. – Все было не так как вы думаете.

– Повернись… Руки за спину…

– Черт, – по опыту общения с полицейскими Сергей уже знал, что за этим последует. Суставы на запястьях заныли, предчувствуя боль от наручников.

Так и произошло. Бесшумно подойдя сзади, мент защелкнул браслеты, и твердая задубевшая ткань впилась в кожу. Тяжелая рука легла на плечо. Сергей покорно направился в сторону патрульной машины.

– Офицер, я просто хочу сказать, что этот парень уже сидел тут в этой позе, я ничего…

– Молчать… На колени…

Мент дернул вверх его сведенные за спиной руки, и Сергей против воли опустился на землю лишь каким-то чудом вообще устояв на ногах.

Суки, подумал он. Почему они все такие суки и садисты? Но вопрос был скорее из разряда риторических.

Повернув голову, он увидел, как полицейский подошел к мальчику. Тень пробежала по его широкому лицу. Может этот гребанный шкаф понял, что ребенок мертв не по его вине?