Поллэк поднялся и направился к маленькому вагончику, в котором размещался вспомогательный генератор, Мэддокс же распрощался со всеми и ушёл.

— Что ты собираешься делать?

— Я остаюсь. Мне надо поговорить с Мэддоксом.

— Хочешь мой совет? Не делай этого.

— У меня нет другого выбора.

— Я так и думала... В таком случае выслушай меня...

— Что ты хочешь сказать?

— Не делай ни малейшего намёка Мэддоксу на то, что я рассказала тебе об операции завтрашней ночью, иначе ты станешь покойником, да ещё навлечёшь кучу бед на мою голову: ему будет несложно обнаружить источник твоей информации. Если он предложит тебе деньги, прими их. Если ты откажешься, это убедит его в том, что он больше не может доверять тебе, и разделается с тобой. Послушай меня внимательно. Мэддокс не будет долго думать: вырыть яму в песке не составляет большого труда. Никто не знает, что ты тут, никто не будет искать тебя. Ты просто бесследно исчезнешь, тебе ясно?

— Но я же отправлял сообщения по электронной почте.

Сара пожала плечами:

— Иероглифами? Ты понимаешь...

— А ты? Ты ведь тоже была со мной.

— Я слишком большой кусок для него.

— Понимаю.

— Ещё раз советую тебе: если он предложит тебе деньги, прими их. Мне кажется, что Мэддокс питает к тебе некоторую симпатию. Если он не сочтёт нужным убить тебя, то охотно спасёт твою жизнь. Но если ты откажешься от денег после того, как они будут предложены тебе, думаю, ты подпишешь свой смертный приговор. В особенности в сложившихся обстоятельствах со всем этим окружением и тем бардаком, который затеется с минуты на минуту. Я подожду тебя. Не валяй дурака. Мне важно продолжить тот разговор, который мы не закончили прошлой ночью.

— Мне тоже, — пробормотал Блейк, почти себе под нос. Сара собралась уйти, но он задержал её: — Сара, есть одна вещь, которую я не сказал тебе.

— О чём идёт речь?

— О надписи.

— На саркофаге?

Блейк кивнул.

Сара улыбнулась:

— Я не египтолог, но у тебя читалось на лице, что ты кое-что скрывал от меня. Ты был очень похож на кота с мышью в пасти... Итак?

— Неправда, что текст, который я тебе прочитал, был продолжением «Книги мёртвых». То, что последовало, было проклятием.

— Мне это показалось само собой разумеющимся. Я бы удивилась, если бы это оказалось не так. Только не говори мне, что учёный верит в эти глупости, которые никогда не отгоняли воров, во все времена.

— Естественно. Однако же именно в этом кроется нечто убедительное... Подожди меня, если ты не слишком устала.

— Я подожду, — пообещала Сара и удалилась в середину лагеря, освещённую луной, а Уильям Блейк на секунду подумал, что хотел бы побыть с ней в совершенно другом месте.

Он растёр каблуком окурок сигареты и направился к Мэддоксу, который тем временем добрался до своего жилья.

— Мистер Мэддокс, — обратился он к нему, стоя на пороге, — разрешите сказать вам пару слов?

— Охотно, — откликнулся Мэддокс. — Входите, прошу вас. — Но на лице у него было выражение человека, злящегося на зануду.

Он включил свет и направился к небольшому шкафчику-бару:

— Виски?

— Скотч пойдёт прекрасно, спасибо.

— Что вы скажете об этой песчаной буре, Блейк? Кажется, мы будем иметь дело с явлением необычайной силы.

— Она здорово отравит нам существование. Да ещё может причинить немало бед. Но я хочу поговорить не об этом.

— Я знаю, — промолвил Мэддокс, наливая ему «Макаллан» из своего личного запаса. — Вы хотите поговорить со мной о захоронении Рас-Удаш, но я...

Блейк поднял палец под носом у своего собеседника, пристально посмотрел ему прямо в глаза и выпалил одним духом:

— Мистер Мэддокс, я должен спросить у вас, имеете ли вы намерение ограбить подземелье Рас-Удаш и перевезти все предметы погребальной утвари туда, куда считаете это более подходящим?

— Блейк, какого чёрта...

— Нет уж, выслушайте меня, мистер Мэддокс, или у меня не хватит смелости, чтобы продолжить: вы должны немедленно остановить эту операцию, потому что вы не имеете никакого права проводить её.

— Это вы так говорите, Блейк. В этом лагере командую я, а если кто-то выступает против меня, то я не остановлюсь перед тем, чтобы...

— Мэддокс, прежде чем произнести ещё хоть одно слово, выслушайте то, что я должен сказать вам: вы не должны дотрагиваться до этого захоронения, потому что оно представляет собой необычайный комплекс, тайны которого только слегка затронуты моими поспешными и поверхностными исследованиями. Если вы погубите эти сокровища, то будет утеряно достояние, заключающееся в знаниях, дошедших до нас нетронутыми с расстояния тридцати веков, будет потеряна информация, которую мы никогда не сможем восстановить, информация, которая может оказаться жизненно важной для всего рода человеческого.

Мэддокс покачал головой, как будто выслушал какой-то бред.

— Вы сообщили мне, что в настоящее время работаете над раскрытием личности человека, похороненного в усыпальнице, и что это увеличило бы стоимость всего комплекса. Я не раз и не два давал вам разрешение посылать, на мой страх и риск, сообщения по электронной почте вашим коллегам для консультаций. Разве это не так?

— Так, — выдавил из себя Блейк с поникшей головой.

— Так в чём же дело?

— Вот именно в этом: существует большая вероятность того, что в захоронении покоится лицо высочайшего ранга, возможно, даже известный исторический персонаж. Представьте себе... — Блейк попытался перевести дух, и от этого у него пересохло в горле, — представьте себе, что мумии великого фараона угрожало осквернение в период смуты и жрецы хотели увезти её в недоступное место или же что наёмный полководец, командующий военной кампанией, скончался вдали от столицы по причине то ли ранения, то ли болезни и вследствие неизвестных нам причин у них не было возможности перевезти его тело для бальзамирования в Долину царей. Мистер Мэддокс, я приложил все свои силы и знания к тому, чтобы выжать всю возможную информацию из этого захоронения, но осталось ещё много вопросов. Я пока не знаю, имеет ли продолжение боковое отверстие, через которое произошёл завал, до каких пор оно доходит, и не знаю точно, для чего оно служит.

— Однако же времени больше нет...

— А кроме того, вы не пожелали сообщить мне, где мы находимся.

— У меня не было иного выбора.

— Прошу вас, не вывозите захоронение.

— Сожалею, Блейк: договорённость была чёткая. Вы должны выполнить определённую работу, и вы её проделали, хорошо и быстро. Всё остальное — целиком моё дело. Разве не так?

Блейк опустил голову.

— Прискорбно, что вам не удалось сделать больше и узнать больше: я прекрасно понимаю ваше любопытство учёного, который в данный момент испытывает глубокое разочарование, но вы также должны осознавать, что вам представилась уникальная возможность в мире, настоящая привилегия. Если вы разумный человек, то будете удовлетворены: вам выплатят такую сумму, которая позволит вам безбедно существовать до конца ваших дней и, если хотите, полностью изменить вашу жизнь. Алана Мэддокса никто не назовёт неблагодарным человеком. Я получу деньги в своё распоряжение самое большее через сутки. Могу передать вам всю сумму наличными или же, что ещё лучше, перечислить деньги на счёт в швейцарском банке, реквизиты которого я вам сообщу. И это означает отказ от какой бы то ни было публикации. Если же вы захотите нарушить это обязательство, то мне чрезвычайно неприятно сообщить вам, что вы сделаете это на свой высочайший страх и риск.

Значение этих слов было более чем ясно, и Блейк утвердительно кивнул головой.

— Прекрасно, — заявил Мэддокс, приняв этот кивок в качестве знака согласия. — Я заказал вам билет на прямой рейс авиакомпании «Эль Аль» в 21.30 из Тель-Авива в Чикаго.

— Почему не из Каира?

— Потому что у нас очень выгодное соглашение с «Эль Аль».

— И вас никоим образом нельзя разубедить?

Мэддокс отрицательно покачал головой.