Само определение экзистенциального мировоззрения наиболее точно было бы сформулировать, опираясь на идею неустранимой неопределенности. Суть экзистенциального мировоззрения состоит в отношении к жизни как к тотальной неопределенности, единственным источником внесения в которую определенности выступает сам субъект, при условии, что он не считает свою картину мира априори истинной и вступает в диалог с миром и другими людьми для верификации этой картины.

Различение неопределенного и определенного очень важно для языка. М. Н. Эпштейн [2004] в работе, посвященной анализу картины мира на основе частотных словарей, обратил внимание на то, что самым частотным словом в английском языке является – c большим отрывом – определенный артикль the, и во всех языках, в которых есть артикли, определенный артикль – самое частотное слово. Главным измерением картины мира в этих языках выступает, таким образом, различение определенного и неопределенного. Можно предположить, что это различение служит главным измерением человеческого существования. В русском языке, однако, артиклей нет. И не случайно тем, кто мыслит и говорит на русском языке, присуща проблема размытости границ между тем, что ясно, достоверно и определенно, и тем, что неясно, недостоверно и неопределенно. Многие изгибы и виражи нашей истории связаны с неразличением реальности и сказки, идеала, иллюзии, которые ощущались как более достоверные, чем реальность.

Третье упомянутое понятие – «indeterminacy», дословно – «непредопределенность» – связано с дихотомией фактичности и возможности, с проблемой детерминизма. Все в жизни предопределено – или предопределенность неполная. На заре человечества в основном исходили из того, что все в руках богов, все предначертано и все, что будет, уже заранее известно. Но уже даже в Древней Греции появились «герои». В основном, это отпрыски богов по боковой линии (то есть в них течет кровь олимпийских богов), они обладают свободой, и боги не предсказывают им путей; наоборот, герои могут проявить свой норов по отношению даже к богам.

К ХIХ в. эстафету утверждать полную предсказуемость и предначертанность от религии приняли естественные науки, оперировавшие понятием материального единства мира, в котором все по определению детерминировано. Однако в науках о человеческом мозге и поведении в последнее время иллюзия тотальной определенности уступает место признанию принципиальной неопределенности и важности становления механизмов взаимодействия с ней [Glimcher 2005]. Поведение и психические процессы человека не полностью подчиняются жестким причинно-следственным закономерностям. В них имеется не только необходимое, причинно-обусловленное, но еще и многое, что относится к категории возможного. Необходимое – это то, чего не может не быть, а возможное – это то, что может быть, а может и не быть. Возможность возникает в разрыве детерминации. Понятие возможности связано с понятием неопределенности, неопределенность означает наличие альтернативных возможностей. И наоборот, возможность может появиться только там, где неполная определенность. Мы говорим про возможность, когда что-то в будущем реализуется через наши собственные действия и другим способом реализоваться не может. Когда что-то случается либо не случается вне зависимости от наших собственных действий, мы говорим про вероятность (см. подробнее: [Леонтьев 2014]). Задача заключается в том, чтобы мы сами доопределили то, что недоопределено до конца. Самодетерминация означает, что мы сами участвуем в этом процессе определения, детерминизма реального мира. М. К. Мамардашвили метафорически говорил, что мир еще не создан до конца к нашему появлению в нем, не все задано заранее, и каждый человек соучаствует в этом, досоздавая мир [Мамардашвили 1997].

Современный французский политический философ Ален Бадью вводит очень важное понятие «готовность к событию» как особенность стратегии человека, который готов к ситуации неопределенности.

Отсюда вытекает, что неопределенность, помимо неприятных эмоций, содержит в себе важный, позитивный потенциал для человека, который может, выработав в себе адекватную позицию по отношению к неопределенности, ощутить присущие ей позитивные возможности.

Готовность к событию представляет собой, по сути, готовность к неопределенности, или готовность к выбору (последний термин кажется нам наиболее точным) (см.: [Леонтьев и др. 2011]). В. П. Зинченко [2007: 22] называет готовностью к выбору нефиксированную установку, по Д. Н. Узнадзе, отмечая, что В. А. Лефевр считает такую готовность атрибутом всего живого. Еще раз уточним: речь идет о готовности к разным возможностям, готовности делать и реализовывать здесь и теперь выбор, не предопределенный заранее.

Большинство людей к неопределенности относятся скорее негативно. Клинический анализ проблемы субъективной неопределенности позволил описать пять типов ее переживания, из которых четыре носят негативный характер [Соколова 2015: 45–46]. Первый тип – всепоглощающий негативный аффект, содержание которого составляет непереносимая тревога. Второй тип – тоже отрицательные эмоциональные состояния, но доминирует более легкая феноменология: двусмысленность, амбивалентность, многозначность, непредсказуемость, противоречивость, запутанность, сложность. Третий тип характеризуется полной непереносимостью неопределенности как ситуации отсутствия доступа к внутренним ресурсам Я. Результат – крайняя зависимость от социального окружения, конформизм, отказ от собственной системы эталонов, подчинение авторитету, режиму, власти, нивелирование собственного Я. Четвертый тип – маниакальная проекция, опьянение, трансгрессия и хаос, отсутствие всех и всяческих границ, любых сдерживающих нормативов и правил по нарциссически-перфекционистскому типу. И последний тип – это переживания, окрашенные позитивным эмоциональным тоном: любопытство, поисковая надситуативная активность, игра фантазии, порождение новых смыслов, радость, азарт, связанные с удовольствием исследования, и инсайты, приводящие к творческому и осмысленному преобразованию ситуации неопределенности. Е. Т. Соколова пишет, что «известная толерантность к неопределенности и переносимость амбивалентности могут свидетельствовать о достижении индивидуальной зрелости, константности и целостности Я, способного справляться с …тревогами» [Там же: 47]. «Лучшим способом преодоления неопределенности является признание ее существования» [Зинченко 2007: 30].

В целом ряде исследований убедительно показано, что отношение к неопределенности очень важно для характеристики личности в целом. С. Мадди [2005] описывает готовность действовать в условиях неопределенности, готовность идти на риск без гарантий успеха как один из главных предикторов устойчивости к стрессам. С его точки зрения, перед каждым человеком в повседневных выборах встает «экзистенциальная дилемма»: выбирается либо неизменность, воспроизведение прошлого, статус-кво, чреватое чувством вины за упущенные возможности, либо неизвестность, новое будущее, несущее в себе риск и чреватое чувством тревоги непредсказуемого. Эти альтернативы не эквивалентны: выбор неизвестности расширяет возможности найти смысл, а выбор неизменности их ограничивает.

В специальном исследовании [Леонтьев, Мандрикова 2005; Мандрикова, Леонтьев 2005; Мандрикова 2006] нам удалось продемонстрировать релевантность этой дилеммы обыденным ситуациям. На первом этапе исследования студентам, находящимся в общей аудитории, предлагалось перейти в одну из двух других аудиторий, причем то, чем предстоит заниматься в одной из них, сообщалось сразу (заполнение опросников – знакомое испытуемым занятие), а что будет в другой аудитории, было обещано рассказать уже там. На втором этапе участники, разойдясь по в аудиториям, формулировали аргументацию своего выбора и заполняли батарею личностных опросников. На основании качественного анализа аргументации участники были гипотетически разделены нами на три группы. В группу П вошли те, кто сделал «истинный» выбор неизменности, в группу Б – те, кто сделал ситуативный, «безличный» выбор, а в группу Н – те, кто сделал «истинный» выбор неизвестности. По целому ряду личностных переменных: осмысленность жизни, оптимизм, жизнестойкость, каузальные ориентации и толерантность к неопределенности, – зафиксированы значимые различия между группой Б и двумя другими группами, между которыми, в свою очередь, значимых различий практически не было (см. подробнее: [Леонтьев, Мандрикова 2005]).