Но я повторил его манёвр, забрав у онемевшего охранника оружие, и бросился наперерез. Едва ли кто сомневался в победе величавого, громадного Рида над бедно одетым маленьким незнакомцем. Но публике суждено было в третий раз до крайности изумиться, потому что мечи наши не только сошлись со звоном, но принц Луриндорский отскочил назад, чтобы не быть сбитым с ног. Я сделал ещё один мощный выпад, но Рид ушёл от удара и через секунду едва не ранил меня.

Гости оставались на своих местах. Стража застыла в нерешительности, ожидая знаков короля, который так и стоял у трона. Правитель не сомневался в победе сына, но не спешил с арестом Ириады. И хотя пророчицу едва ли можно было схватить в ту минуту, король чувствовал, как теряет твёрдость и уже прощает изгнанницу, которая совсем недавно огласила порочную связь Рида, но скрыла его собственный блуд, безусловно, известный ей.

Наш бой продолжался. Мы, как вихри, метались по зале. Рид был ужасен и свиреп, подобно загнанному зверю, но я ощущал, что силы вливаются в меня, и разил всё сильнее. Пару раз я ударил Рида в грудь, а потом едва не выбил меч. Принц начал слабеть. Я теснил его то к одной колонне, то к другой.

Ириада захохотала и вдруг выкрикнула:

— Вижу: срок предателя не отмерен. Рази!

Я понял, что слова предназначены мне. Я отшвырнул меч и сделал шаг вперёд. Рид секунду смотрел на меня безумным непонимающим взором, а потом зарычал и замахнулся. Лезвие сверкнуло в лучах только что взошедшей луны и упало в протянутую левую ладонь. Среди тишины раздался возглас женщины, теряющей чувства, и под этот крик я сжал пальцы. Лезвие хрустнуло и распалось. Рид хотел вынуть кусок меча из моей ладони, но не смог. Ударом правой руки я отшвырнул Рида, и он рухнул на пол. Я метнулся к нему, присел на одно колено и вонзил обломанное лезвие в середину груди.

— Сын мой! — закричал Ирл и бросился вниз по ступеням.

Королева давно лежала без сознания.

— Стойте, ваше величество, — приказала Ириада голосом, которому и стены повинуются.

Король замер, широко отрытыми глазами глядя на пророчицу.

— Ваш сын — предатель. Он готовил заговор против вашего величества и старшего брата. Ольга — Владычица Жизни, и для осуществления своего чёрного замысла Риду надо было взять сердце ни в чём неповинной девушки.

— Это ложь, отец, — сквозь клокотанье крови пробормотал Рид.

— Ложь?! — вскричала Ириада, и кудри её разметались. Она сделала глубокий вдох и громоподобно провозгласила: — Да падёт наземь оружие предателей, и падут они сами, клятвопреступники!

В тот же миг лязг мечей оглушил находящихся во дворце. Металл звенел о камень и здесь, в зале, и позади пророчицы. Новая — какая по счёту? — волна изумления прокатилась по публике. Поражённые стражники с ужасом глядели друг на друга и на короля, удивлённого не меньше их, пошатнулись и, упав на колени, зарыдали, как дети. Слёзы лились по их бледным, испуганным лицам.

Я поднялся, потрясённый всеобщим раскаянием.

— Теперь ты видишь, Ирл? Уши твои слышали правдивые опасения советников, но сердце не желало верить им. Нынче же и глаза увидели, что сын твой Рид желал свергнуть тебя с трона, желал заковать тебя и старшего брата, и мать свою в железо и запереть в темнице.

Король зашатался и схватился за голову.

— Не верю! — возгласил он. — Позор… О, Небо, какой позор!

— Француженка была любовницей принца, — с ядом продолжила пророчица, испепеляя взглядом соперницу. — Она создала коварный план с Волконской, это её рук дело. Глупый принц никогда бы не додумался до такой хитрости, никогда бы не пал до такого коварства без помощи этой заморской шлюхи.

Король, уже оказавшийся внизу, чтобы скрыться с глаз публики, вдруг остановился и посмотрел на Жизель, которая уже пала на колени, готовая умыть слезами его ноги. Сожаление можно было прочесть на лице повелителя Луриндории, но губы произнесли:

— Схватить её и держать до суда Совета.

— О, мой повелитель! За что, за что?! — кричала француженка, беснуясь в руках охранников.

— Его в военный госпиталь, — мучительно проговорил отец, глядя на сына глазами, полными слёз. — Держать до суда Совета.

Рид вдруг отхаркнул кровь на пол и с отчаянием выкрикнул слабым, хриплым голосом:

— Чтоб ты сдох! — и видя, как отец содрогнулся от его слов, состроил полную ненависти улыбку и прибавил: — Чтоб вы все сдохли!

Король направился дальше, и толпа у дверей послушно расступилась, словно невидимая сила расчищала путь августейшей особе. Люди пали на колени.

— Я и этот юноша спасли тебя, — притворяясь возмущённой несправедливостью, громко сказала Ириада. — Что ты на это скажешь?

Усталый, раздавленный и как будто постаревший на десять лет король бросил пустой взор на пророчицу.

— Будь завтра рядом, — потом он посмотрел на меня. — А ты, иноземец, не жди благодарности, беги, пока я не передумал и не казнил тебя только потому, что у меня плохое настроение.

Я несколько театрально поклонился:

— Благодарю, ваше величество.

Король ушёл, влача за собой царственную накидку. Стражи потащили Рида и Жизель, принц Нард взял на руки мать и в сопровождении советников покинул залу.

Ириада посмотрела на сияющие зеркала и пальцем указала на топчущихся и не желающих уходить вельмож.

— Чего ждёте? Зачем слюни пускаете? Насмотрелись, позабавились? То-то будет о чём судачить. Вон! Все вон! Моё время пришло, я пророчица Луриндории, я тут главная. Все вон!

Вдруг Ольга, которая до этого тихонько стояла, сквозь слёзы глядя на происходящее, проговорила тихим, робким голоском:

— Там столы накрыты, угощение… Не пропадать же…

Публика только того и ждала! Вельможи и сановники, один толще другого, рванулись в проход, и произошла бы давка, если бы часть благоразумных луриндорцев не осталась на местах, позволяя самым голодным толкать друг друга. Минут пять понадобилось, чтобы опустела зала.

Ириада прикрикнула на последних выходивших, сомкнула створки двери и обернулась. Неподалёку от неё стоял я, а по другую сторону бассейна — Ольга.

— Что ж, друзья мои, — произнесла пророчица торжественным голосом. — Когда Лунное Царство спасено от тирана, можно подумать о делах более прозаичных, но не менее достойных внимания. Николай, ты удивил даже меня. Меч… — она взяла с пола кусок лезвия, подошла к бассейну и подставила под лунный свет, падавший со свода. Металл вдруг обмяк и серебряным песком просыпался сквозь пальцы. — Ольга, дай посмотреть на тебя. Красавица. Правда, она красавица, Николай?

Комок застрял в горле, и я пробормотал что-то непонятное.

— Мужчины все такие: когда ждёшь от них прекрасных слов, они молчат, как рыбы. Знаешь, Оля, у меня есть одна задумка, которая должна тебе понравиться. Я могу выдать тебя замуж во-он за того господина, — пророчица показала на меня пальцем. Я едва не задохнулся. — Что ты думаешь по этому поводу?

Щёки Кожевиной залились румянцем, и она проговорила едва слышно:

— Я была бы не против.

И куда подевались силы, которые одолели Рида? У меня подкашивались ноги.

— Что ж, решено! — махнула руками Ириада. — Николай, да подойти же сюда, — она повернулась к Ольге и тихо сказала: — буду откровенна, он — странный юноша: то сражается, как лев, то трусит, как мышь.

— Я не трушу, — буркнул я, всё более ослепляясь красотой Ольги. — Просто для меня это очень неожиданно.

— Будто ты умирал от скуки, считая дни до сражения с принцем! — хохотнула Ириада и тут же посерьёзнела. — Слушай, Николай. Перед тобой девушка, которую ты так долго искал. Она оставила своё сердце в Зале Отнятых Сердец. Теперь её сердце — в тебе.

Ольга ахнула и прикрыла губы ладонью. Её жест и глаза, сверкнувшие изумлением, сразили меня. Я ощущал, как в груди сплетается какое-то новое чувство, нежное и неукротимое, робкое и настойчивое. Это чувство начало наполнять меня, заставило сердце биться чаще, а голову кружиться в лёгком опьянении.

— Да, Оленька, в нём. Будто ты не догадывалась, будто не чувствовала! — прищурилась Ириада. — И часа не пройдёт, как сердце вернётся к тебе, и ты станешь луриндоркой.