— Какие такие планы?

— Я иду в банк. И мне надо быть там как можно скорее. А, кроме того, мне все-таки хочется избежать смерти!

Глауен посмотрел в обе стороны по улице, но увидел лишь нескольких соумианцев, идущих по своим делам с той неторопливостью, которую все остальные жители Сферы Гаеан признавали ненормальной и совершенно раздражающей.

— Может быть, вы все же преувеличиваете опасность?

— Может быть, — снова прошипел Каткар. — Но лучше бы вы задавали вопросы не мне, а сэру Денцелю.

Губы Глауена дрогнули в улыбке и он во второй раз посмотрел вдоль улицы, причем на этот раз гораздо внимательней.

— Чилк пошел нанять кэб, — пояснил он. — Так что мы поедем, а не пойдем в банк. И непременно примем все меры предосторожности. А уж там, я надеюсь, вы будете в безопасности.

Каткар издал какой-то странный, скорее всего презрительный звук.

— Как вы можете быть в этом уверены?

— Как только мы окажемся в банке, игра закончится — и причина убивать вас исчезнет сама собой.

— Ба! — хрипло протянул Каткар. — Что это значит для Торка Тампа или Фаргэйнджера! ? Это сущие гоблины и они убьют меня хотя бы для того, что упростить дело! Но я готов ко всему, у меня в ридикюле пистолет и я расстреляю их при первой же попытке!

Глауен нервно рассмеялся.

— Только убедитесь, что стреляете в того, кого нужно, прежде чем нажать курок! Если вы ошибетесь, ваши извинения будут уже никому не нужны.

Каткар, хотя и недовольно, но на этот раз спокойнее проворчал в ответ:

— Я не такой идиот, чтобы палить в божий свет, как в копеечку!

— А вот и кэб! И лучше снимите свой дивный костюм, пока мы едем — иначе банковские служащие могут подумать, что вы слишком эксцентричны.

— Как только они почуют деньги, то примут меня с восторгом в любом виде! — огрызнулся Каткар. — Впрочем, эти проклятые ботинки скоро лишат меня ног вообще!

— Я тоже так думаю. Кэб подан, а план наш таков: к банку мы подъедем с бокового входа, я и Чилк войдем за вами по пятам, а когда дело будет сделано, займемся нашим непосредственным заданием, то есть для начала выясним, где можно обнаружить Бардуза.

Каткар ухмыльнулся.

— Все это очень хорошо, но план придется немного изменить. Я буду разговаривать с банковскими служащими без вас — ваше присутствие испортит мне всю работу.

— Да что вы! — рассмеялся Глауен. — Вы еще увидите, как хорошо работать вместе с нами!

Перед дверью кэба Каткар задумался на мгновение, но потом, чертыхнувшись, залез. Кэб покатил по старым улицам Соумджианы: через полуиндустриальный пригород Урседес мимо Гастрономического Института, небольшого озера, потом по широкому Бульвару Энтузиастов, с рядами монументальных статуй из черного железа, представлявших всевозможных великих деятелей, потом мимо Университета Тюдора Бонта с его сложным комплексом зданий, построенных из нежного пенобетона, в старинном испанско-бразильском стиле. Вокруг ходили, стояли и сидели студенты со всего Соума, а, пожалуй, даже и со всего Хлыста.

Кэб въехал на площадь Парса Панкратора и остановился около Банка Соумджианы. Каткар успел сбросить камуфляж и остался в узких черных брюках, сандалиях, не совсем свежей белой куртке и низко надвинутой на черные кудри широкополой белой шляпе, какие носят спортсмены.

Первыми выглянули Глауен и Чилк, осмотрели улицу, не обнаружили ничего подозрительного и позволили Каткару тоже выпрыгнуть из кэба, с тем чтобы в три длинных прыжка оказаться под защитой банковских стен. Глауен и Чилк последовали за ним уже медленней, но в холле Каткар снова заявил, что не намерен допустить, чтобы они присутствовали при сделке, поскольку дела сэра Денцеля имеют строго конфиденциальный характер. Глауен отказался слушать его доводы.

— Разумеется, вам хочется провернуть все без свидетелей, но по сути это дело имеет прямое отношение к Консервации, и потому я не могу позволить вам совершить его в одиночку.

— Это уже превосходит разумные пределы! — разбушевался Каткар. — Вы нарушаете мои права!

— Мы с Чилком сотрудники Бюро Б — и у нас есть некие обязанности.

— Но я-то защищаю свои интересы, которые абсолютно законны!

— Посмотрим, — невозмутимо ответил Глауен. — Кто является президентом банка?

— Насколько я знаю, это место все еще занимает Лотар Вамбольдт.

Глауен вызвал клерка.

— Нам нужно видеть господина Вамбольдта немедленно. Наше дело важное и не может ждать.

Клерк посмотрел на Каткара, вскинул брови, отступил на полшага и коротко кивнул Глауену.

— Это наша обязанность — удовлетворять все требования клиента немедленно. Таким образом…

— Хорошо, хорошо, нам некогда. Проведите нас к господину Вамбольдту.

Но клерк отступил еще на полшага и заговорил с сильным местным акцентом:

— Для начала вам следует обратиться к администратору, хотя он никогда и ни с кем не разговаривает, не узнав прежде у младших клерков, кто и по какой надобности спрашивает господина президента. Я предлагаю вам подняться на этаж выше — там с вами кто-нибудь непременно поговорит.

— Со мной поговорит господин Вамбольдт! — рявкнул Глауен. — Сообщите ему, что его ждут командир Глауен Клаттук и командир Эустас Чилк из полиции Кадвола! И поторопитесь, или я арестую вас за неподчинение должностному лицу при исполнении служебных обязанностей.

— Это Соум, а не Кадвол, — осторожно заметил клерк. — Не переступаете ли вы пределов своих полномочий?

— Нет. Мы также являемся и сотрудниками ИПКЦ.

Клерк низко поклонился.

— Тогда минуту. Я передам ваши пожелания и, возможно, президент Вамбольдт согласится с вами побеседовать.

— Причем, немедленно, — напомнил Глауен. — Мы здесь по делу безотлагательной важности.

Клерк еще раз безукоризненно поклонился, как требовал банковский протокол, и ушел. Каткар немедленно напустился на Глауена.

— Должен вам заметить, что ведете вы себя крайне некорректно, я бы даже сказал — вызывающе! Для соумианцев вежливость — это главное, они считают ее наивысшей из добродетелей.

— Как? — закричал Глауен. — Еще двадцать минут назад вы намеревались ворваться сюда в черном платье и чепце с лентами, которые хлопали вас по щекам, как собачьи уши! И утверждали, что совершенно неважно, что о вас подумают!

— Да, утверждал! Но лишь потому, что я человек высшего класса, принадлежность к которому люди распознают мгновенно.

— Но клерк, кажется, вас едва заметил.

— Мы принадлежим к слишком разным классам.

— В таком случае поговорим об этом после, когда встретимся с президентом Вамбольдтом.

— Это меняет дело. Но я привык, чтобы мне верили на слово, — Каткар глубоко вздохнул и расправил худые плечи. — Да я и не жалуюсь, поскольку всегда смотрю вперед, и потому, когда мы встретимся с президентом, разговор поведу я, ведь именно я располагаю всей необходимой для этого информацией.

— Как хотите. Но полагаю, что о смерти сэра Денцеля вы не скажете ничего, ибо это ограничит свободу ваших действий.

— Я сам решаю, что говорить, а что нет, — холодно остановил Глауена Каткар. — Надо иметь и запасные ходы.

— Тогда вот еще: не забывайте, что вы действуете не только в своих целях, но и в целях Консервации.

— Это искусственная цель, — проворчал Каткар.

Вернулся клерк.

— Президент примет вас, следуйте за мной.

Всех троих провели по коридору к двери, вырезанной из цельного куска розового дерева, которая мягко открылась от прикосновения клерка.

— Господа, президент ждет вас.

Глауен, Чилк и Каткар вошли в весьма богато обставленное помещение с высоким потолком. Пол покрывал мягкий черный ковер, окна выходили на площадь Парса Панкратора. Слева, рядом с мраморным пилястром, раскинулся малахитовый бассейн причудливой формы, а на его краю на подставке из белого мрамора стоял черный железный бюст основателя банка.

«Какая странная и необычная комната!» — подумал Глауен. В ней не было ни стола, ни сейфа, ни софы, ни дивана, ни даже стульев. Единственным предметом мебели являлся маленький, изогнутый столик на тонких ножках с белой нефритовой столешницей, покрытой тонким слоем воска.