И вот теперь, так сказать, представился случай увидеть собственными глазами.

Скептически осмотрев грязную улицу и обшарпанные, одноэтажные дома, выстроенные в ряд вдоль мостовой, я поспешила за Максом, не желая оставаться тут ни одной минуты.

— Зачем мы сюда приехали? У тебя здесь дела? Тогда может мне стоит подождать в машине? Или это надолго? — вела я одностороннюю беседу со спиной Макса, пока ее хозяин уверенным шагом направлялся в сторону обветшалого домишки, а мне не оставалось ничего иного, как плестись следом.

Входная дверь оказалась открытой, и мы, пройдя сквозь узкий коридор, очутились в крошечной гостиной, совмещенной с кухней, едва заполненной мебелью.

— А я говорю: дай мне это чертово пиво!

Голос Раша я услышала еще до того, как увидела его самого. И мое сердце тревожно забилось, стоило мне понять, с кем сейчас встречусь лицом к лицу.

Выглянув из-за плеча Макса, я осмотрелась, ища глазами своего татуированного блондина.

И я его увидела…

Раш сидел в широком, обитом потертой коричневой тканью кресле, его наголо выбритая голова была наклонена вперед так низко, что лица практически не было видно, а плечи бугрились под темной тканью футболки. Позади стояла Лера в специальных перчатках и с тату-машинкой в руках.

— Начнет кровоточить, будешь сам себе затылок набивать, пива он захотел, — цедила наша острая на язык блонди сквозь стиснутые зубы, явно борясь с желанием зарядить Рашу по голове чем-нибудь тяжелым.

Я ошалело осматривалась по сторонам, пытаясь понять: что ребята забыли в этом Богом забытом месте, почему Лера делает тату в столь жутких условиях, и один из самых важных — какого черта Раш побрил голову?!

— А у вас здесь весело! — заговорил Макс, привлекая к себе внимание нашей до ужаса увлеченной своим занятием парочки. — Думал, ты прибьешь его еще до моего возвращения.

— Решила подождать, вдвоем труп прятать удобнее, — ответила Лера, не моргнув и глазом, — с возращением, Миха.

А потом в комнате повисла гробовая тишина. Ведь после того, как прозвучало мое имя, Раш вскинул голову и уставился на меня до ужаса пугающим взглядом.

Хотя, не только его взгляд был пугающим, сам вид тоже был под стать. На скуле и под глазом красовались огромные кровоподтеки, ссадина на подбородке и несколько швов на нижней губе дополняли «образ». Создавалось полное впечатление, что Раш хорошо проехался лицом по асфальту, возможно и не один раз.

Я даже забыла ответить на приветствие Леры, настолько меня потряс его вид. Будто чужого человека увидела, так отличался от моего Раша этот незнакомец с бритой головой, разбитым лицом и совершенно сумасшедшим взглядом.

— За каким ты ее сюда притащил?! — наконец заговорил Раш, и от тона его голоса мне захотелось попятиться, вновь спрятавшись за широкую спину Макса.

— А что, нужно было оставить одну на вокзале?! Классный план, умник!

— Чего встала как вкопанная? Иди, садись, устала наверное, — Лера, как ни в чем не бывало указала мне на пустое кресло напротив Раша, будто не замечая перепалки между мужчинами.

— Спасибо, насиделась в дороге, — сбитая с толку столь радужным приемом, я изо всех сил пыталась сохранить лицо и не разреветься на глазах у ребят. Вот и приехала, называется, хотя, чего было ожидать от людей игнорировавших меня столько дней подряд? Вот только я думала, что у них случилось что-то ужасное, что они попросту решили меня не пугать, оберегая и щадя чувства. Но нет, как оказалось, все живы и здоровы, вон набивают тату, болтают о жизни. Просто меня с чьей-то легкой руки в один миг вычеркнули из жизни, даже без объяснения причин, и, кажется, я точно знаю, чей это был росчерк.

— Ты ей еще на ночь предложи остаться. Приветливая хозяюшка, блин! — переключился Раш на Леру, полностью игнорируя мое присутствие в комнате.

— А вот и предложу! На улицу ее что ли выгонять?

— Угу, спать на полу постелешь? Хоромы-то вон какие!

Я переводила взгляд от одного к другому, будто наблюдая за партией в пинг-понг, только вместо шарика игроки перекидывались словами, которые, к сожалению, больно ранили меня.

Все происходящее походило на абсурд, глупый и до ужаса несмешной розыгрыш. А мне хотелось только одного: чтобы это поскорее закончилось, и ребята в один миг вдруг обернулись и закричали «ага, попалась», а потом все стало бы как прежде.

Но этого не происходило.

Я смотрела на Раша и не понимала абсолютно ничего. Будто в параллельную реальность попала. Лицо осунувшееся, избитое, голова эта бритая… Вроде неделю назад виделись, а словно вечность прошла.

Совершенно другой человек.

Чужой, злой, уже явно не мой…

Стою, не в силах пошевелиться.

И чего приехала, спрашивается?

Ведь и дураку ясно было: меня не звали, и уж тем более не ждали…

Напридумывала себе опять непонятно чего…

И вдруг накатило такое отвратное и до боли жгучее чувство жалости к себе, настолько сильное, что я даже зажмурилась, а потом к ним добавились обида и злость. Вот злость и помогла выдержать и не разрыдаться в голос.

Тоже мне, нашли девочку!

Нет, вот правда, что у меня гордости что ли нет, стоять тут и все это выслушивать?!

— Знаете, а я наверно пойду! — восклицаю, перебивая общий гул словесной перепалки и, не дожидаясь ответа, бросаюсь прочь из дома.

Дура! Какая же я все-таки наивная дура!

Ехала, волновалась, а тут как ушат ледяной воды — такая встреча.

Странно, с Кейт вон Раш объяснился, а меня попросту вычеркнул из жизни, как ненужный контакт из старой телефонной книги.

Неужели недостойна даже пары прощальных слов?

Почему-то именно это ранило больнее всего…

Лера догоняет меня уже на улице, когда я, перепрыгивая через две ступеньки, сбегаю с крыльца.

— Миха, да подожди ты! Вот скорость! — хватает меня за локоть, пытаясь хоть ненадолго удержать на месте, но я вырываюсь, отворачиваясь, пытаясь не показать зареванное лицо.

— Чего ждать? Мне все понятно…

— Вот куда ты собралась? Понятное ей все, эх, — обнимает меня крепко крепко, а я перестаю вырываться и начинаю реветь уже не сдерживаясь, уткнувшись носом в ее плечо.

— Лера, за что он так со мной? Что я ему сделала? Если бросить решил, так мог бы написать, а не эти прощальные визиты устраивать, а потом пропадать без вести. Я ж себе черти чего уже напридумывала, думала он тут в больнице или бандиты… Лера-а…

— Тише, тише, не реви. Все совсем не так, как ты думаешь. Пошли в дом, успокоишься, и я тебе расскажу.

— Не пойду… — твержу, упрямо качая головой.

— Он все равно уже ушел.

— Куда?

— Кто ж его знает…

Прикинув, что идти мне действительно больше некуда, киваю, позволяя увести меня обратно в дом.

Когда мы возвращаемся, Макс сидит в гостиной один, хмуро глядя на дверь черного хода.

— Лера, а кто его так избил? — не могу не спросить, несмотря на то, что даже сама мысль о Раше сейчас вызывает во мне отторжение. Но я должна знать.

— Я, — тут же признается Макс, не моргнув и глазом, — но кажется, меня рано остановили, не всю дурь выбил.

— У нас тут весело было, садись, я сейчас все расскажу. Ситуация — хуже не придумаешь и, мне кажется, что ты наша последняя надежда.

Глава 28

Этот город забирает душу.

Капля за каплей вытягивает из тебя жизнь, ни черта не отдавая взамен.

Манит тысячами огней, обещая наслаждение и успех, но на деле лишь душит, отравляя тяжестью городского смога и горечью разбитых надежд.

Город, который никогда не спит, держит в напряжении, не давая расслабиться, каждый раз напоминая кто ты есть на самом деле. Превозносит, позволяя на время забыться, а потом спускает с небес на землю, в один миг ломая кости о грязную мостовую.

Об этом я знаю не понаслышке, ведь в полной мере испытал на собственной шкуре. Да уж, такое не забывается, урок, который преподали, хорошо отпечатался в памяти, хоть сейчас расскажу все по секундам. По ночам до сих пор вскакиваю, слыша во сне хруст собственных костей и скрежет металла, чувствуя во рту металлический привкус крови и до конца не веря, что остался жив. Мысли рваные, сердце — на разрыв, и пока очухаешься, сообразишь, что это просто сон, есть вероятность окончательно свихнуться.