Участники похода простолюдинов были захвачены идеей конца света. Их вдохновляла уверенность в том, что они живут накануне Страшного суда, и до этого момента все неверные должны быть либо обращены в христианство, либо умерщвлены. И потому их поход сопровождался серией еврейских погромов, волна которых прокатилась по рейнским городам — Шпейеру, Майнцу, Кельну, Ксантену, а затем Мецу и Регенсбургу. Эти первые крестоносцы пытались насильственным путем обратить евреев в христианство, и они убивали не желавших креститься, полагая, что таким образом приближают Апокалипсис. Возможно, что, например, возглавивший один из отрядов Эмихо фон Лейнинген, отправившийся на войну вслед за Петром Отшельником и Готье Неимущим, чудовищно жестокий на расправу с евреями, руководствовался подобными эсхатологическими представлениями — ему было видение о том, что именно он станет «императором последних дней» и что сам Иисус возложит ему корону на голову. Крестоносцы действовали вопреки каноническому праву, строго запрещавшему насильственное крещение. Местные епископы пытались защищать евреев, пряча их в своих дворцах или соседних деревнях, но им не удавалось остановить разъяренную толпу. Многие участники похода простолюдинов считали евреев врагами Церкви, полагая, что на Востоке нужно бороться против турок, а внутри христианского мира — против евреев, которые распяли Христа. Именно так они и понимали цель крестового похода — отомстить иудеям, очистить путь к Иерусалиму. Эти темные бедняки не понимали, почему, если их призывали идти в далекие земли воевать против неверных, не нужно преследовать евреев. Если они должны были мстить за оскорбление Христа, у которого четыре с половиной века назад отняли его владения, почему бы, — размышляли они, — не отмстить за казнь Иисуса — оскорбление, которое нанесено ему лично. Они вспоминали не только о мусульманском завоевании Палестины в VII в., но и о том, что происходило 1000 лет назад. В идее крестового похода, как она интерпретировалась простолюдинами, своеобразно сочетались эсхатологические представления, с одной стороны, и жажда мести — с другой.
Вслед за народным крестовым походом последовал поход баронов, которые отправились в путь осенью 1096 г. Их возглавляли герцог Готфрид Бульонский со своими братьями Эусташем Булонским и Бодуэном Булонским, граф Тулузы Раймунд Сен-Жильский, князь Боэмунд Тарентский с племянником Танкредом, а также брат французского короля Гуго де Вермандуа, герцог Нормандский Роберт по прозвищу Куртгёз (Короткие Штаны), его тезка граф Фландрский и др. Большинство баронов пошли в поход по т. н. Эгнатиевой дороге, начинавшейся в г. Диррахий — порту на побережье Адриатического моря — к Константинополю. Готфрид Бульонский отправился в путь через Балканы по т. н. Военной дороге (Via militaris), по которой уже прошли участники похода простолюдинов. Переход его войска через Центральную Европу был благополучным. Герцог заключил договор с венгерским королем Кальманом I, который обеспечил войско в пути, далее крестоносцы опирались на поддержку Византии. Уже весной 1097 г. крестоносцы оказались в Византии, где их принял император Алексей I. Он, видевший в западных рыцарях исключительно наемников, убедил крестоносцев принести ему вассальную присягу и связал их обещанием вернуть Византии земли, которые им предстояло отвоевать у турок-сельджуков. Реакция крестоносных вождей на предложение императора была разной: норманнский вождь Боэмунд Тарентский охотно согласился, рассчитывая приобрести владения на Востоке; Раймунд Сен-Жильский отказался, сославшись на то, что его сюзереном является лишь Иисус Христос, которому он служит как верный вассал. С помощью византийцев крестоносцы уже 19 июня 1097 г. завоевали Никею — город в Малой Азии, а спустя несколько недель в битве при Дорилее 1 июля 1097 г. рассеяли армию никейского султана Кылыч-Арслана и стали продвигаться в глубь полуострова. Здесь начались первые серьезные трудности крестоносцев: они страдали от жаркого климата, недостатка воды и провианта, теряли людей и лошадей. С горькой усмешкой хронист Фульхерий Шартрский рассказывает, как рыцари вынуждены были оседлать быков, а свой «скарб, одежду, хлеб и всякого рода необходимые паломнику пожитки грузить на баранов, свиней и собак».[34] У Гераклеи брат Готфрида Бульонского Бодуэн вместе с Танкредом отделился от общего войска и последовал в Киликию, откуда первый направился к Эдессе — армянскому княжеству, где местные восточные христиане, искавшие союзников в борьбе с турками, встретили его чуть ли не как освободителя, и очень скоро Бодуэн стал правителем первого государства крестоносцев — графства Эдесского. Так возник первый прочный бастион на латинском Востоке.
Тем временем основная часть войска после длительных испытаний выбралось в Киликию, где крестоносцы могли опираться на помощь местных христиан. Перед ними открылся прямой путь на юг, в Сирию — их ближайшей целью должна была стать Антиохия. Завоевание этого города стало, пожалуй, самым грандиозным эпизодом крестоносной эпопеи. Именно этим событиям будут посвящены эпические сказания, песни, хроники и письма. Почти полтора года (с осени 1097 г. до зимы 1098 г.) крестоносцы провели под стенами древнего города на реке Оронт. Осада города унесла тысячи жителей, многие погибли от голода и чумы. Несмотря на помощь продовольствием и фуражом, которую время от времени поставляли сирийцы и армяне, обеспечить всю армию не удавалось, в частности, из-за высоких цен на продукты. Рыцари продавали свои доспехи и лошадей ради куска хлеба. С целью утолить голод многие поедали кору и листья деревьев, потроха и высушенные шкуры животных.[35] Недостаток пресной воды и отсутствие элементарной гигиены провоцировали болезни. Зимой 1098 г. жажда достигла таких размеров, что крестоносцы пили кровь лошадей и вьючных животных. В армии появились дезертиры, в том числе среди вождей — в самом начале июня 1098 г. известный крестоносец Стефан Шартрский покинул Антиохию со своим войском. Лишь благодаря изворотливости Боэмунда, нашедшего в городе предателя, удалось овладеть одной из 450 башен неприступной цитадели, и при таких благоприятных обстоятельствах крестоносцы 28 июня 1098 г. вошли в город. Но едва вступив в Антиохию, они оказались осажденными подоспевшим войском мосульского правителя Кербоги. К счастью для крестоносцев, они одержали победу над мусульманской армией, и это удалось им во многом благодаря приливу религиозных чувств, вызванных находкой драгоценной реликвии — копья св. Лонгина, которым был прободен бок Спасителя. Под Антиохией вспыхнули споры между Боэмундом Тарентским и Раймундом Сен-Жильским о праве владения городом. В конце концов Боэмунд решил остаться здесь, чтобы создать свое княжество, а Раймунд позже попытается вознаградить себя за счет Триполи, где создаст еще одно латинское государство.
Покинув Антиохию, крестоносцы продолжают набеги на окрестности и, недооценив противника, не сумев защитить линии снабжения, терпят новые лишения. В ноябре 1098 г. в поисках добычи они пытаются завладеть Маарой — городом в Сирии. Во время осады истощенные до крайности «тафуры» — странная банда нищих бродяг во главе с «уроженцем из Нормандии, который отнюдь не был человеком темного происхождения, но тем не менее, будучи рыцарем, опустился до статуса пехотинца», — принялась на виду у всех жарить трупы мусульман, чем привели в неописуемый ужас как христиан, так и своих военных противников, узнавших о том, что «в армии франков есть люди, которые жадно поедают плоть сарацин».[36] Покончив с этими эксцессами, крестоносное войско постепенно продвигалось вдоль средиземноморского побережья, задержавшись почти на полгода, осаждая Триполи, и только благодаря возмущению простых воинов, их волевым усилием было возвращено на путь к главной цели — Иерусалиму. Уже в начале июня 1099 г. уменьшившаяся в несколько раз армия стояла под стенами священного города. Цель их трехлетних скитаний была достигнута… После неудачной попытки штурма крепостных стен Иерусалима крестоносцы приняли решение готовить осаду города. Неожиданную помощь оказал им прибывший в Святую Землю генуэзский флот — он доставил все необходимое для сооружения осадных машин. В результате непродолжительной военной операции, длившейся с 7 июня по 15 июля, город был взят.
