На улице уже вечерело. Небо розово-оранжевым куполом раскинулось сверху, провожая остывшие солнечные лучи за горизонт. Центральная часть города была полностью перекрыта для автомобильного движения из-за многочисленных выпускных, поэтому кругом царило молчание, нарушаемое отдалённым шумом транспорта и радостных выкриков празднующих. Прохладный воздух остужал успевшие нагреться за день вереницу зданий и асфальт.
Аня и Дима шли вперёд. Он рассказывал разные смешные истории и шутил, заставляя девушку хохотать без остановок. Она позабыла и о недавних переживаниях, и о грусти, которая одолевала её с утра, и даже о созревавшем в душе страхе перед завтрашним днём, о котором она и самой себе признаться боялась. Рядом с голубоглазым улыбающимся брюнетом ничто в этом мире не имело значения, кроме сегодняшнего вечера.
– Твоя мама не начнёт волноваться из-за того, что её дочь внезапно исчезла? – серьёзный вопрос Димы повис в воздухе. Он вернул Аню в реальность, и она перестала смеяться.
– Она не пошла на выпускной, – отозвалась девушка.
– Почему?
– Она недолюбливает моих одноклассников и их родителей,– Аня запаниковала. «Так, вот теперь что-то явно пойдёт не так», – пронеслось у неё в голове.
– Почему? – как попугай, повторил Дима.
– А почему мы говорим об этом?
– О чём же ещё нам поговорить? О погоде, пушистых кошках и домашних тапочках?
– Пушистые кошки – вполне приятная тема, – не без иронии заметила Аня.
– Конечно, я понимаю, ты уже взрослая, и о родителях говорить неуместно, – начал Дима.
– Что?
– Я имею в виду, что люди, вышедшие из детского возраста, считают неловким обсуждать своих родителей или вещи, связанные с ними.
Вот, значит, что. Он решил, что Аня уже взрослая, точнее, что ей исполнилось восемнадцать. Признаваться в том, что её совершеннолетие наступит только в конце сентября представлялось ей стыдным в данную минуту. Девушка не осмелилась развивать иллюзии молодого человека по поводу своего настоящего возраста и просто оставила его замечание без ответа.
– Твой отец, стало быть, тоже не пришёл? – не прекращал свой допрос Дима, испытующе поглядывая на Аню.
– У меня нет отца. Он десять лет напивался и избивал мою мать. Потом бросил, не выказывая особого желания видеться со мной. А когда мама наконец подала на развод, отказался платить элементы, утверждая, что я вообще не его дочь. Только с помощью суда удалось заставить его выплачивать положенную сумму. Однако после этого он заявил, что у него больше нет дочери. Он считал, что у мамы появился другой, а я якобы знала и скрывала это от него. Я пыталась наладить с ним отношения, хотя не понимаю, зачем. Но в последнюю нашу встречу он так напился, что и меня чуть не ударил. Теперь он обвиняет меня в предательстве из-за того, что я остаюсь с мамой, когда он переживает тяжёлые дни, и строит из себя обиженного. А обижаться на самом деле нужно мне.
На глаза Ане навернулись слёзы огорчения, и она отвела взгляд, чтобы Дима не разглядел их в темноте.
– Мой отец умер пять лет назад,– как бы благодаря девушку за откровенность, парень ответил ей тем же,– С ним случился инфаркт… Мама очень переживала, я старался её утешить, но она до сих пор безутешна. Не уверен, что, слишком близко приняв смерть отца к сердцу, она сможет справиться. Бизнес отца перешёл к моему дяде, которого я ни разу не видел до недавнего времени. Он очень добр ко мне, не затрагивает тему, связанную с отцом, сознавая, на сколько всё это тяжело, выказывает любовь и понимание, предлагает поддержку в любой ситуации. И всё-таки временами, когда я наблюдаю за ним, пока он не видит, доверие моё к нему падает, и я начинаю сомневаться в его искренности. Есть в нём что-то отталкивающее, то, что я не могу объяснить.
На время Дима задумался, и его морщинка на лбу стала более заметной. Аня выжидающе молчала, разглядывая тени деревьев на противоположной стороне дороги. Невольное воспоминание об отце и о горестях, которые выпали на долю матери по его вине, испортило впечатление от нового знакомства.
– Наверное, мне пора домой, – Аня остановилась и посмотрела на Диму. Он выглядел удручённо, его голубые глаза были устремлены куда-то вдаль.
– Тебя подвезти? – боковым зрением он подметил, что девушка долго не сводила с него глаз, и повернулся к ней лицом. На нём не осталось и следа печали, а вернулось прежнее выражение спокойствия.
– Нет, я поеду на трамвае.
– Почему на трамвае? На маршрутке ведь быстрее.
– Потому что я дура. Такой ответ тебя устроит?
– Он только сильнее меня запутал, – в замешательстве отозвался Дима.
Аня улыбнулась и сделала шаг вперёд, но Дима удержал её одним прикосновением руки:
– Но я бы не хотел прощаться сейчас.
Девушка и рада была бы сказать, что ужасно устала и ей действительно нужно было попасть домой, но только это оказалось бы самообманом. Она отдёрнула свою руку и сказала:
– Значит, гуляем до рассвета.
– Если ты хочешь.
– Я хочу жить в огромном замке, окружённом прекрасными садами, ручьями с кристально чистой водой, каждое утро просыпаться под пение соловьёв и…
– Не хочу прерывать, – вмешался Дима, – но, кажется, скоро пойдёт дождь.
Аня подняла голову. Тёмные тучи заполонили ясное ночное небо, и в воздухе запахло сыростью.
– Ну и что? Я не боюсь дождя, – как можно безразличнее ответила Аня. А ведь она вправду не боялась дождя.
– Отлично! – воскликнул Дима, – Кстати, ты больше ничего не хочешь?
– А что? – покосившись на него, спросила девушка.
– Сегодня я – твой джин на один вечер. Я сделаю всё, что пожелаешь. Только чур звёзд с неба не просить.
– Думаю, тех звёзд, которых мне не хватает, ты тоже не достанешь, – прошептала Аня.
Дима не расслышал её слов и вопросительно уставился на неё.
– Что ж, я хочу… – девушка сделала торжественную паузу, – съесть ванильное мороженое.
– Это всё? – разочаровался парень.
– Просто я весь день ничего не ела.
– Хорошо.
Дима достал мобильный телефон и позвонил одному из своих знакомых. Аня моргнуть не успела, как мороженое оказалось в её руках. Сладкое, нежное, настоящее. За мороженым последовало катание на каруселях, рисование на заброшенных заборах и игра на тамбурине, отчего девушка снова позабыла обо всём на свете. Правда, для того, чтобы исполнились её глупые желания, Диме, скорее всего, пришлось перебудить половину города.
Близилась полночь. Аня довольно длительный промежуток времени ходила на каблуках, и теперь её ноги ужасно гудели и ныли. Даже снятые туфли не убавили усталость. Тем не менее, домой девушка всё ещё не собиралась.
– Идти по пустынной улице и чувствовать в себе возникшие из неоткуда необъятные силы, как у богатырей, вдыхать аромат ночной свежести и любоваться небом, пусть и закрытым тучами – невероятно и восхитительно, – с жаром тараторила она. Столько много ощущений для одного дня. И все их ей подарил прекрасный незнакомец, который за несколько часов стал для Ани родным.
Только полуночные гуляки присели на скамью рядом с памятником одного из известных композиторов, который родился в этих краях, как с неба полил тёплый летний дождь. Аня от неожиданности снова вскочила на ноги.
– Кто-то говорил, что не боится, – докуривая сигарету, произнёс Дима. Затем он обменялся с девушкой многозначительным взглядом, и они оба громко расхохотались.
– И теперь я точно отвезу тебя домой, – Дима поднялся со скамьи.
– Давай лучше танцевать, – радостно вскрикнула девушка. Буря новых эмоций никак не умещалась в её восторженной душе, и от этого ей хотелось петь и кричать, однако доля здравого смысла удерживала Аню от столь необычного проявления чувств.
Голубые глаза любопытно впились в раскрасневшееся лицо девушки, её мерцающие, будто звёзды, глаза и сливающиеся с тьмой густые волосы, мягкой шалью раскинувшиеся по плечам. Она являлась воплощением незапятнанной богини целомудрия, рассудительности, справедливости и честности, жаждущей чистой и такой же незапятнанной любви. Конечно, сама Аня не догадывалась о сильном впечатлении, которое производила на Диму. Он, точно заворожённый, протянул мокрые руки к её лицу, но она перехватила их и, крепко сжав в маленьких ладонях, принялась кружиться. Капли дождя прозрачной стеной кружились вместе с ними, как будто оберегая от вмешательства недобрых сил. Казалось, мимолётное слияние с природой должно длиться вечно, но сильный порыв ветра грозно ударил по лицу. Аня прекратила кружиться и только сейчас почувствовала, как замёрзли её голые ноги и что тело её дрожало, как хрупкое стёклышко, отзываясь на тяжёлые шаги. От Димы не укрылось состояние девушки, и он, невзирая на её протесты и жалобы, потащил её в гостиницу, находившуюся как нельзя кстати неподалёку.
