Через двое суток вышли опять на плато и двинулись по периметру обрыва, какая то несуразность, отмеченная в прошлый раз не давала мне покоя. С нами пошел в рейд и Ворух, отпросившийся у Гильта под неимоверные обещания в будущем. Именно он и заметил некую неправильность — везде обрыв уходил круто на глубину, но все же не под отрицательным уклоном, как здесь.

Пошли на спуск, сканируя обрыв и обнаружили огромный подводный грот с пиками и холмами кораллов, но вот очень правильных, ровненьких таких. Задница сообразила быстрее головы:

— Срочное погружение. Максимум. Полная защита.

И рухнули вниз метров на триста, вовремя. Пущенная ракета пошла искать жертву на поверхности, заднюю полусфера головка наведения не сканировала. Потихонечку, на цыпочках и полого уходили на глубину, а затем рванули по периметру, через пару десятков километров всплыли и пошли на атолл.

— Ну что победители Океана, — сказал я, когда отраженная гравиграмма ниши грота была расшифрована, — а на рояле бы сыграли, ноктюрн для водосточных труб?

В нише, обросшие кораллами располагались, как на параде, средний десантный транспорт, к консоли — подвески которого крепился фрегат, корабли 5-го ранга. А мелкие холмики были десантными ботами космос — поверхность. Да… Вседержатель нас уважает.

Я уже пару месяцев работал в группе, занимаясь по плану боевой подготовки первого отделения. А так же и согласно индивидуального плана полученного от командира группы и откорректированного Кирилловым для отработки нашего боевого слаживания. Я уже научился понимать его не только по жестам, а практически по взглядам. Мы отрабатывали основные этапы совместной работы: прохождение маршрута, отдых на маршруте, оправка на маршруте, сон. Выдвижение на позицию, оборудование позиций, включая установление сигнализации и минирование подходов к основной и запасным позициям. Рекогносцировка путей отхода и минирование их, без постановки взрывных средств на боевой взвод. Наблюдение за местностью, периодическая постоянная фиксация метеорологических данных. Очередность и порядок открытия огня, отход и правила выхода на точку сбора и многое другое. На выходах не разговаривали вообще, жесты, взгляды, повтор действий за старшим.

По наводке из секретной части, капитан Валеев узнал, что я читаю описание ТТХ военной техники предполагаемого противника, просто с листа, обязал меня надиктовывать машинистки то что я переводил. Я сидел в загончике, Машеньки или Наташеньки и диктовал описания и ТТХ вооружения корпуса морской пехоты США, зеленых беретов, коллег рейнджеров или Navy SEALs (морских котиков).

Периодически меня направляли в автомобильную службу или бронетанковую для обучения обслуживанию, ремонту техники и практиковаться в ее управлении.

Наконец подошел черед и знакомства со службой ракетно — артиллерийского вооружения, для бригады это было (в основном) спецвооружение: ПТРК «Малютка», ПЗРК «Стрела-2» и РС «Град-П». Это должен был быть последний этап моей индивидуальной боевой подготовки, который должен был закончиться боевыми стрельбами на полигоне мотострелковой дивизии — Белая Лужа.

На склад спецвооружения я попал в разгар регламентных работ, когда начальник и его подчиненные, что то там переставляли и перекладывали, подкрашивали и закрашивали. Основополагающая работа на военных складах и хранилищах.

Доложился начальнику склада:

— Лейтенант Лобанов, отдельная разведгруппа, прибыл для инструктажа по спецвооружению.

— Для инструктажа, говоришь. Добре… а вот у нас здесь внеплановая рòбота.

— Так инструктаж откладывается, товарищ старший лейтенант?

— Да к чему хлопче, начнем с ремучастка.

Я все понял, меня продали в рабы мои отцы командиры, а что делать — только расслабится и получить удовольствие.

— Смотри лейтенант, что твои разведчики сделали с чемоданами ранцами, они же ими хряпают обо что и куда попало, пусковые направляющие вбивают, а катушки с проводом? Вот. Я тебе еще покажу, как выглядит тренога у «Града — П» после зачетных стрельб и как могут изуродовать пусковую трубу «Стрелы» лихие зенитчики из спецназа..

Ведь у нас стреляют не три человека, как на ПТРК в мотострелках, а один несет и пульт и ракету, он же подготавливает пуск и он же оператор за пультом. То же и с Градом донести помогут, а дальше сам справляйся. Наладчиков от производителя не дождешься, а стрелять нужно много — мы спецназ, не кремлевский полк. Приходиться вертеться и осуществлять поточный ремонт самим. Нарушаем, а что делать?

Ребята у нас мастеровые, но оборудование с бору по сосенке и ему нужно давно сделать ремонт… кое какой.

Ну и засада, опять попал. Хотя, что я дергаюсь, это ведь моя основная воинская специальность, технарь — на нее и брали.

— Ну это уже ближе к телу, товарищ старший лейтенант, а то внеплановая рòбота… Кто меня введет в курс дела?

— Я сам все и покажу.

Токарный, настольный токарный высокой точности, фрезерный, сверлильный, универсальный заточный, шлифовальный… обычный набор, уверен, что где то сварка запрятана от начальства. И к бабке не ходи.

— Ну что же, давайте в порядке важности оборудования, но начну с малыша. И давайте спецуху, что ли. К обеду закончил с настольным станком, благо ЗИП к нему был полный. И я потребовал, что бы на этом станке работал только один человек, иначе, максимум через пару месяцев, ему будет опять хана. — Это станок третьего класса, а не ваш обдирочный ДИП.

Пообедали выложенными тормозками: грибочки, домашние соленья, сало и белорусская сыровяленная пальцемпиханная колбаса. Я лопал, как два батрака, под одобрительные взгляды вооруженцев. «Как будто ничего и не изменилось: обед в депо, в бригаде Семеныча, только меню другое.» — подумал я.

После обеда старший лейтенант Непийвода, повел меня в хранилище и в течении трех часов с небольшими перерывами рассказывал о Малютке, Стреле, Граде. Оружие он знал досконально, разбирал его, при мне, по максимуму, останавливаясь на особенностях конструкции и слабых местах. Рассказал и показал практические приемы использования вооружения, не писанные ни в каких инструкциях и положениях по боевому применению.

Вернулись в мастерскую и закончили с универсально — фрезерным станком, который был в достаточно приличном состоянии. Больше выполнили профилактику, чем ремонт. Наметили работы на завтра, набросал несколько эскизов на детали для ремонта сверлильного станка и универсального круглошлифовального.

В 7.00 появился в канцелярии у Валеева и ничего не говоря, укоризненно смотрел на него: слезу из капитана не выбил, но и сам не заплакал.

— Иди к Непийводе, Лобанов, он тебя попросил на три дня. Приходят «Стрелы-2М» и «Малютки — П» мы будем стрелять с вооруженцами, первыми.

— Надеюсь меня не забудете, где нибудь в наймах?

— Все может быть, Лобанов, особенно если будешь вести себя нагло с начальством.

— Еще вопрос, — пользуясь чувством вины Валеева, наглел, — товарищ капитан, зачем я хожу на индивидуальные занятия к Сенсею. У него люди совсем другого уровня, я просто отбираю к них и у него время. Мне и за 10 лет не приблизиться к ним. А уровню нашей группы я, почти, соответствую.

— Будешь еще лучше соответствовать.

— Зачем? Ведь совсем не давно я слышал, мол на каждое Яяя, у нас гранат до… яяя.

— Знаешь иногда лучше не слышать, а тем более промолчать.

— Так точно! Разрешите идти, — вскочил я.

— Свободны, лейтенант. И знайте, Сенсей никогда, ничего не делает просто так.

Вот так, и я абсолютно свободно, отбыл на отработку к Непийводе.

За оставшееся время мы почти закончили со станками и далее я уже был не особенно нужен, люди рукастые сами закончат.

Со спецвооружением я ознакомился тщательно: разбирал, собирал, подготавливал к открытию огня, устанавливал, наводил… все в холостую. Особенно помогли освоению техники тренажеры и имитаторы, собственной конструкции старшего лейтенанта, несложные, но прекрасно закрепляющие эффективную моторику движений оператора-стрелка и быструю оценку боевой ситуации. Здесь Непийвода был неподражаем, сказывалась огромная практика. Я опять осознал, уже в который раз, как мне повезло — Непийвода был профессор, нет академик-практик нашего спецвооружения и подозреваю не только нашего. Осталось пострелять, а это я очень люблю.