Пока Кацуки поглощает свою еду, Миюки не отрывается от экрана компьютера, изредка что-то записывая на листке бумаги и печатая.

Деку, наверное, придёт сегодня поздно. Ну как поздно, в последнее время он ходит как копуша, хотя его можно понять. Бакугоу уже неоднократно предлагал подвозить его до работы, но этот засранец ни в какую не соглашается. Уже сколько времени прошло, а всё равно.

Кацуки прекрасно понимает, что проще связать этого барана, запихнуть в машину и везти куда нужно, чем аккуратничать с разговорами и уговорами.

В последнее время он всё чётче понимает: Изуку нужно отгородить от всего. Пора завязывать с работой. Всё, на что сейчас способен омега, — сон, медленные передвижения, еда, снова сон.

Постучав пальцем по краю стола, альфа кивает сам себе: уже пора снова поднимать тему увольнения, иначе этот Деку будет пахать до самых родов. Но нужен удачный случай для этого, чтобы у него не было шанса для капитуляции.

— Всем добрый день! Я наконец-то здесь! — Тошинори Яги вваливается в комнату неожиданно.

И так всегда: его не ждали, а он припёрся. Не то что бы Кацуки его ненавидел, наоборот, к нему он испытывает искреннее восхищение, хотя иногда и не испытывает ничего.

— Юный Бакугоу, рад видеть тебя в добром здравии! — его идеальная «американская улыбка» беспрестанно сияет на лице. М-да, и как у него только получается быть таким бодрым, когда вокруг такая херь творится.

— Юный Миюки, ты наконец-то вышел с больничного! Рад тебя видеть! Как твои дела? — он остановился возле омеги и положил свою громадную ладонь на тонкое плечо, несильно сжимая.

— Нормально…

Судя по его лицу: ничего не нормально. Просто он хочет побыстрее отвязаться от Тошинори.

— Аизава скоро придёт. Он пошёл в кафе перекусить, — Кацуки откусывает кусочек онигири, продолжая продумывать предстоящий разговор с Деку, когда ОллМайт снова отвлекает его:

— Аизава-кун часто говорил, что ты тоже обедаешь в кафе на первом этаже, поэтому для меня встретить тебя здесь — неожиданность… Но, разумеется, приятная.

Кацуки немного это бесит. Вечно бодрый мужик, на которого, по идее, они и пашут, приходит в офис, чтобы проверить, как идёт работа. Да кто угодно бы напрягся.

Продолжать разговор нет никакого желания, да и вообще единственное, что он хочет, — это побыстрее оказаться дома. Запереться там и сидеть, тупо глядя, как Деку суетится рядом.

Бакугоу уже слышит неторопливые шаги и довольно шумные разговоры в коридоре. Парень убирает ланч-бокс назад в портфель, потирает переносицу, чтобы заставить мозги собраться в кучу, и снова принимается просматривать документы.

— Я так и не смог поговорить с ним об этом.

— Говоря об этом, Вы имеете в виду совместное посещение доктора? — Очако заинтересованно смотрит на него, покручивая ручку между пальцев.

— Ага. У меня был замечательный шанс, но… Я просто не смог. Глядя на него, у меня внутри всё перемалывается. К тому же ребёнок… сейчас все его мысли только о нём. А как только он родится, то Деку и вовсе и шагу в сторону не сделает.

— Думаете ли Вы, что будет лучше отложить этот разговор?

— Не знаю. Мне хотелось сделать это именно сейчас — просто поговорить. Только проблема в том, что Деку упёртый настолько же, насколько я прогнивший. Конечно, может быть, он согласится на посещение врача, но это сейчас, а когда мы уже соберёмся пойти, он может сказать совершенно другое, либо, как он особенно любит, — сделать вид, что забыл.

— Но всё равно, не будет ли лучше начать готовить его сейчас? В любом случае у Вас пока есть ещё время подумать над этим.

Бакугоу замолкает ненадолго, есть ещё кое-что, о чём он хотел поговорить.

— Ты ведь можешь выписать мне таблетки, ведь так?

Кацуки уже давно думал попросить Ииду об этом, но из-за большого объёма работы ему и так пришлось отменить несколько сеансов.

— Да, я имею право отпускать рецепты. Но мы ведь с Вами уже говорили на эту тему… — она хмурится, немного нервно постукивая ручкой по планшету с бумагами.

— Знаю. Но мне просто необходимы таблетки для сна. Какие лучше выбрать, я не знаю, поэтому и хотел спросить у тебя.

— Вас мучает бессонница? Помнится, Вы уже говорили об этом, но тогда всё нормализовалось само собой.

Ну, как нормализовалось… Его просто вырубало после хорошей пьянки. А теперь, когда он старается не пить ничего горячительного, сон снова решил слинять от него.

— Это было тогда, а сейчас другое. Просто скажи мне, что в таком случае можно выпить, и всё. Больше просить ничего не буду.

Очако качает головой.

— Я напишу Вам некоторые препараты, у них не слишком сильное действие. А сейчас продолжим. Вы сказали, что смогли поговорить по поводу увольнения Деку-куна с работы. Расскажите подробнее.

— Он отреагировал соответствующе. Ничего нового. Но думаю, что в скором времени он и сам поймёт, что работать дальше нет смысла. Даже сейчас Деку еле встаёт по утрам, ему тяжело. Но он слишком упрям, чтобы прекратить. Это уже не так сильно меня волнует, потому что я знаю, что уже преуспел в промывке его мозгов. Но меня беспокоит кое-что другое.

— Вы редко говорите о том, что Вас что-то «беспокоит», я вся во внимании.

— Миюки был у нас дома. Я уверен в этом на сто процентов. Но Деку ничего мне не сказал тогда, хотя я спрашивал. Он мне соврал и до сих пор молчит относительно этого.

— Это довольно неожиданно. Особенно если учесть специфику Ваших отношений с Миюки-саном. У Вас есть предположения, что ему могло понадобиться от Деку-куна?

— Ни одного. До этого я думал, что Деку его не переваривает точно так же, как я сам. Да и эта мразина свой поганый рот никак не мог заткнуть… А знаешь, что самое забавное? На следующий день Миюки вышел с больничного и наконец-то начал работать. Даже в обеденный перерыв. Да что там в обед! Он звонил мне ночью, разбудил нас с Деку, просил срочно скинуть ему все формы по одной сделке, которая скоро будет, ему взбрело в голову самостоятельно приготовить презентацию!

Иида задумчиво закусила щёку, обдумывая всё это.

— Довольно интересная ситуация. Но мне кажется, что в ней нет ничего опасного.

— Да ты что!.. — Кацуки раздражённо зашипел, нахмурившись.

— Подумайте сами: зная Миюки-сана, он ни в коем случае не молчал бы относительно этого. Возможно, он понял, что вот-вот потеряет работу, и наконец-то решил «повзрослеть». Однако то, что он приходил к Деку-куну, — это действительно странно.

Бакугоу закинул ногу на ногу, отводя взгляд в сторону на чашку с давно остывшим кофе, к которому он так и не притронулся.

— Ещё, когда мы ходили с той шумной компанией в кино, Миюки уже тогда вёл себя странно. Мне казалось, что он меня боится, но меня всё это абсолютно устраивало. Единственное, что меня волновало в тот момент, — это его грязный рот и язык-помело. Я старался не оставлять Деку одного, чтобы этот придурок не смог ничего ляпнуть ему. Но был момент, когда я потерял Деку из вида и они о чём-то говорили.

— В тот вечер Вы смогли хорошо поговорить. Я помню этот момент. Но, возвращаясь к теме, если Деку-кун ничего Вам не сказал, то, как мне кажется, и волноваться не о чем. Помните, Вы ведь договорились больше доверять друг другу. Так верьте ему.

— Я верю ему. Я не верю Миюки. Я не верю в его бескорыстные намерения. Везде скрыт подвох, особенно если это касается его. Я не буду давить на Деку. Но и расслабляться не собираюсь. Если я замечу, что Миюки что-то задумал относительно Деку, — я его просто прибью.

— Надеюсь, Вы это говорите не в прямом смысле.

После очередной летучки нервы Кацуки начали лопаться, как тонкие струны, одна за другой. Неожиданно выяснилось, что двое сотрудников запороли сдачу прошлых проектов, поэтому они автоматически выбывают из списка участников презентации. Их срочно нужно было заменить хоть кем-нибудь.

— Я могу!

Нервный тик тоже стал неотъемлемой частью жизни Бакугоу. Особенно сильно он мучил его вот в такие вот моменты, когда Миюки ни с того ни с сего хватался за любую работу. Если раньше весь отдел проклинал его, то сейчас все медленно, но верно начинали на него молиться.