После этого курица ему в горло не лезет…

На работе завал. Он говорил, что уставал раньше? Забудьте! Теперь Кацуки спит на ходу. Зато ночью просыпается ни с того ни с сего. Просто чтобы проверить, здесь ли Изуку. И каждый раз облегчённо выдыхает, когда видит, что он спит рядом, посапывая, мило подложив под голову ладони.

Его зверь удовлетворённо урчит, но больше это не пугает. Бакугоу аккуратно стягивает с его плеча футболку, оголяя кожу, гладит совсем невесомо.

Деку такой милый сейчас, такой беззащитный. Его хочется спрятать ото всех на свете. А ведь он и так сокрыт здесь. Никто толком и не знает о нём. Да о чём речь, Кацуки и матери долго не говорил о том, что живёт с сыном Мидории-сан. А когда женщина узнала, то долго выносила ему мозг, обещая приехать и набить морду в случае чего.

Теперь он жалеет, что она так и не сдержала этого обещания. Возможно, Мицуки смогла бы выбить из него дерьмо гораздо раньше. И тогда Изуку был бы…

Бакугоу обрывается на этой мысли. Альфа поправляет ворот его футболки, притягивая ближе к себе. Изуку мычит что-то неразборчивое и снова затихает.

Миюки насмешливо фыркает, высокомерно глядя на него.

— Ты похож на зомби.

Кацуки игнорирует его и усаживается в кресло. Он слышит, как Киришима договаривается об очередной встрече. И Монома снова врубил музыку в наушниках на всю катушку, чтобы только не слышать ничего, да работает себе спокойно.

— Бакугоу, взгляни на это, пожалуйста.

— Ага, давай, — он принимает документы из рук Шинсо и кивком головы указывает сесть на пустующее место рядом с собой, чтобы в том случае, если у Кацуки возникнут вопросы, не нужно было идти далеко.

Альфа видит, что Хитоши хочет что-то спросить, но никак не решается. Скорее всего, это то, о чём думает сейчас и сам Бакугоу.

— Спрашивай уже, — Кацуки откладывает пару листков в сторону и продолжает бегать глазами по оставшемуся тексту.

— Я и правда как открытая книга, да? — отвечать на это Бакугоу не видит смысла. — Как Изуку?

Кацуки выгибает бровь, что, прям «Изуку»? Без каких-либо формальностей? Удивил так удивил!

— Нормально. Но сейчас я толком его и не вижу. Хотя он не жалуется.

— Думаешь, ему одиноко?

— Чёрт его знает! Даже если это и так, он никогда не скажет об этом… — Кацуки замолкает, понимая, что слишком разговорился.

Он передаёт все бумаги назад Шинсо и отпускает его за своё рабочее место. По лицу Хитоши видно, что он немного разочарован, видно, хотел узнать чуть больше подробностей, но Бакугоу, как всегда, немногословен.

Кацуки всегда настороже просто потому, что Хитоши достойный соперник. И даже тот факт, что Изуку полностью принадлежит ему, Бакугоу, не даёт полного успокоения. Он понимает, что в любой момент может сорваться.

Теперь Бакугоу понимает чувства зверя…

Вот только, если бы он понял их намного раньше, ничего этого бы сейчас не было…

— Каччан. Каччан, к тебе пришли.

Кацуки задремал на диване, и меньше всего на свете ему хотелось бы вставать. Но Изуку чуть взволнованно смотрит на него, просто заставляя это сделать.

Визгливый голос Миюки, словно электрошокер, шарахает его мозг. Даже Деку не в силах не поморщиться от этого звука.

Миюки всегда был наглым. Бакугоу готов был в любой момент выставить его, если бы этот омега сказал хоть слово об обстановке их квартиры. Потому что это место неприкосновенно. Всё здесь — их с Деку. Всё здесь пропитано их запахами. Это место — их дом.

Но что странно, Миюки молчит.

Изуку изо всех сил старается предотвратить их ссору, сглаживает углы, засыпает тлеющие угли песком. Кацуки понимает, чего на самом деле боится его омега. Он боится, что Кацуки сорвётся. Это прослеживается в каждом его дёрганом движении и нервном взгляде.

И ведь Бакугоу уже почти вытурил Миюки. Так какого чёрта Деку пригласил его на ужин?! Может, Кацуки чего-то не понимает?!!!

Как оказалось, да…

Дошло это до него только в тот момент, когда Миюки резко замолчал, зажимая рот руками. А Деку-то! Каков актёр! Кацуки до последнего был уверен в его непричастности. Пока сам не попробовал это адское варево.

Альфа таращится на Изуку как баран на новые ворота. Это что? Месть? Так месть же — блюдо, которое подают холодным, не?

Деку явно не рассчитывал, что его разоблачат. Миролюбивость Изуку на Миюки, к счастью, не распространялась.

Миюки перед уходом взглядом попытался расчленить Изуку на кусочки, но тот был слишком смущён тем, что Кацуки поймал его с поличным.

Но Бакугоу ни за что бы не стал на него злиться за такую шалость… Сейчас точно…

Кацуки доволен. Очень доволен. Презентация прошла отлично. Новый контракт уже у них в руках. Великолепно.

Он позволил себе расслабиться, выпить с коллегами. Хотя всё равно взгляд то и дело упирался в стрелки часов. Вот Деку пошёл в ванную. Вот он ложится в кровать, накрывается одеялом и закрывает глаза.

Эта картина так явственно предстала перед его взглядом, что ему на секунду показалось, будто бы он и вправду в этот момент оказался дома, рядом с Изуку.

Парень опрокидывает в себя очередной бокал коньяка. Кацуки уже изрядно пьян, но вроде контролировать себя ещё может.

Так он думал, пока к нему не подсел Миюки.

Омега тоже был пьян. Сначала они просто сидели и молчали, предпочитая игнорировать общество друг друга. Однако Кацуки видел боковым зрением его косые взгляды.

— Чего тебе надо? — не выдержав, Бакугоу поворачивает лицо в его сторону, хмурясь.

— Да так… Просто… Смотрю…

— И? Что видишь?

— Придурка, который не научился презиками пользоваться.

Наверное, ему стоило в тот же момент встать и уйти. Просто наплевать на всё и уйти. Он ведь понимал, что дальше последует какая-нибудь херь. А Миюки, не дождавшись ответа на свою реплику, продолжил:

— Довыёбывался ты. Вот теперь станешь отцом ребёнка какой-то шлюхи. Разве не прекрасно?!

Кацуки вообще не понял, что это было. Миюки пьян в стельку, у него язык заплетается, слова звучат кое-как, а предложения вообще по смыслу между собой никак не связаны.

— Хочу чего-нибудь покрепче… И каково это???

— Что «это»? — Бакугоу отставляет бокал в сторону, ощущая, как его звериная сущность заинтересованно повела ушами, а ленивый взгляд красных глаз, словно тысяча иголок, пронзает его левый глаз. Острый коготь оставляет борозду на земле.

Кацуки пытается сморгнуть чёрную поволоку, но ничего не помогает. Волк лишь внимательнее вслушивается в каждое слово омеги.

А Миюки с готовностью подыгрывает ему, не переставая нести этот бред. Всё чаще проскальзывают слова «шлюха» и «выблядок».

— Советую заткнуться, пока не поздно, — он чувствует, как внутри него медленно взвивается пламя ярости.

О да, это оно. То самое пламя, что сжигало его изнутри раньше. Ошибки быть не может. Но сейчас тушить его совсем не хочется. Наоборот, Кацуки осознанно позволяет ему спалить половину себя.

— А ты как порядочный альфа-самец решил взять ответственность за то, что какой-то течный ****** залетел от тебя? Кинул бы деньжат да послал бы на аборт. Тебе-то какое дело до очередной подстилки? Хотя лучше его сразу на стерилизацию, таким, как он, лучше вообще детей не иметь…

Это и становится последней каплей. Бакугоу хватает Миюки за шею, спиной впечатывая в барную стойку. Инстинктивно омега впивается тонкими пальцами в его руку, пытаясь отцепить от себя. Но всё бесполезно. Кацуки в разы сильнее.

— Да как такой, как ты, вообще смеет открывать рот?! Что ты знаешь о нём?! Или тебе последние мозги отшибло?! Ну! Чего замолчал-то?! Страшно?! — Кацуки сжимает руку сильнее, чувствуя, как бешено бьётся кровь в сонной артерии под кожей Миюки.

— Никто не поймёт… Он лучший! Я мечтал о нём со школы! О том, что он просто посмотрит на меня! Но нет! Для него я всегда оставался никем! Другом детства! Одноклассником! И знаешь, каково мне было, когда мы начали жить вместе?! Я готов был пахать днём и ночью. Нёсся домой, как не знаю кто, лишь бы поскорее увидеть его! Ты даже не представляешь, что я испытываю от одного осознания того, что он мой муж, что он носит мою фамилию, что на нём стоит моя метка, что он ждёт от меня ребёнка!