Это раздражало ещё больше, чем всё остальное.
В какой-то момент Бакугоу просто решил разок не прийти домой и посмотреть на его реакцию. Однако он проворочался на пропахшей приторной смазкой кровати чуть ли не всю ночь, постоянно скидывая с себя грабли очередного любовника, а когда заснул, тут же проснулся, сразу же вскакивая и начиная бешено напяливать на себя одежду.
Всё это казалось неправильным. Абсурдным. Не здесь он должен сейчас быть. Не здесь…
…А дома, на столе, его, как и всегда, ждал завёрнутый в пищевую плёнку вкусный ужин…
Омега спал на самом краю кровати, свернувшись в клубок, но даже это казалось таким родным и привычным. Он присел на кровать и только сейчас понял, насколько сильно устал. Голова касается подушки, и он тут же засыпает.
На работе снова начинаются проблемы.
Затишье.
Проблемы.
Затишье.
Проблемы.
Вот и вся жизнь.
Да, Изуку тоже работает. Конечно, его зарплата просто чаевые по сравнению с деньгами, которые получает Кацуки, но всё равно. Половину омега исправно отдаёт за квартиру. Бакугоу делает вид, что забирает их, хотя на самом деле откладывает на книжку. Это деньги Деку, он честно их заработал. А содержать свою пару обязанность каждого альфы.
Череда бесцветных будней захватывает с новой силой.
Но привычный мир резко пошатнулся, когда Бакугоу увидел на столе ИХ кухни горшок с цветами. От бутонов несло альфой. Это привело его в бешенство. Плевать на всё! Как этот омега посмел принести в ИХ квартиру цветы, которые пахнут кем-то другим?! И он не успокоился, пока не изничтожил их до последнего корешка, а рядом, на полу, потеряв сознание, уже лежал Изуку.
И Кацуки ни капельки не совестно…
— А я тут видел Мидорию, представляешь! — заплетающимся от выпитого алкоголя языком горланил громким басом человек.
Кацуки медленно перевёл взгляд на говорившего, что тут же съёжился.
— И?
— Ну… Он, похоже, наркоманом стал…
— С чего ты это взял? — Бакугоу отпивает из бокала пиво. Ему на самом деле посрать на слова этого неудачника-имбицила, с которым он когда-то там учился… в средней школе, что ли?
— Да он трупак ходячий! Весь трясущийся, как в припадке! Прав ты был, Бакугоу, когда говорил, что он станет хорошей шлюшкой! — неприятный смех режет уши. — Конечно, мало кто на такое убожество поведётся, хотя клиенты у него явно есть.
— Не понял, — собеседник сжимается и уже неуверенно продолжает:
— Ну. Он там с альфой каким-то шёл. Похоже, довольно богатым. Хотя сам Мидория вообще еле ноги передвигал. А! Вспомнил, из больницы они шли, вот! Залетел, наверное, вот и ходили избавляться от!.. Ха-ха-ха…
На стол с громким треском опустилась рука Кацуки, оставив после себя трещины в деревянной поверхности барной стойки. Бармен вздрогнул и даже не в силах был сделать замечание. Альфа был в бешенстве, о чём говорили его красные глаза и сжатые зубы.
Он едва не выламывает дверь, вваливаясь домой. Первым делом он направляется к этому шлюхастому омеге. Как же ему хочется прибить его! Но…
От Изуку не пахнет никем и ничем посторонним. Невозможно полностью избавиться от запаха другого альфы, хотя бы малые частички останутся, а тут чисто. Вообще ничего.
Кулаки сжимаются и разжимаются. Он не знает, как у этого мусора получилось спрятать запах. Тогда… он поймает его с поличным и прибьёт и эту шлюху, и его ебаря заодно.
В тот вечер дома он не ночует, а на следующий день не идёт на работу, беря отгул.
Бакугоу чувствует себя сраным шпионом, карауля, как ревнивый младшеклассник, свою девушку. Парень уже заебался в край, а никого нет. Но он слишком упрям, чтобы сдаться. И вот наконец-то…
Должен признать, вкус у Деку определённо есть. Держатся на расстоянии, формальная речь. И не скажешь, что они ебутся. Кацуки так и не понял, за что омега подарил этому двумордому коробку конфет, ещё и кланялся.
— Думаю, это будет звучать странно, ведь мы с Вами и не знакомы толком, однако… Я бы хотел пригласить Вас на ужин сегодня, и не только сегодня. Вы мне очень нравитесь, и я бы хотел построить с Вами отношения.
Мидория в шоке смотрел на него и не мог поверить.
Кацуки тоже не мог поверить… и понять…
В смысле, на свидание… Они что, ещё ни разу не…
«Тогда какого хуя здесь происходит?!»
Пока альфа негодует, что за хрень здесь творится, парень опускает голову и кланяется.
— Простите, Тодороки-сан, но я не могу…
Двумордый в ахуе, Бакугоу в ахуе…
Он уже ни черта не понимает, и, похоже, не он один.
— Мидория-сан, я настроен очень серьёзно, поэтому даже Ваш отказ не изменит этого. Если понадобится, я буду приходить сюда каждый день и приглашать Вас на свидание, пока Вы не согласитесь. Простите, но такой уж я есть.
Вот же настырный, Кацуки немного, самую малость, взбесился, ожидая ответа СВОЕГО омеги.
— Вы замечательный! — хрипит он, голос едва не срывается. — У меня есть альфа…
Бакугоу давится воздухом, не ожидал этих слов, вот вообще не ожидал.
— Но Вы непомеченный! — восклицает он и тут же замолкает, явно не ожидая такого от самого себя.
— Да, но мы живём вместе уже много лет…
Альфа сжимает кулаки, а Кацуки ловит каждое слово, немного выглядывая из-за угла.
— Вы… любите его?
Изуку молчит.
— Если Вы несчастливы с ним, то почему отказываетесь? Я ведь не какой-нибудь монстр, чтобы принуждать Вас, просто попробуем. Если Вам не понравится, то, обещаю, я больше не подойду к Вам и не потревожу!
Он молчит некоторое время, но наконец еле хрипит, слова даются ему неимоверно тяжело:
— Лю…блю… Люблю… Я люблю его!..
— Вот, значит, как…
Они молчат несколько минут, не зная, что сказать.
— В таком случае мне не остаётся ничего, кроме как сдаться, — рукой он взъерошивает алые волосы. — Чёрт… Извините, просто… Я действительно завидую тому альфе, ему повезло с таким замечательным омегой, как Вы. Но я надеюсь, что Вы не запретите мне навещать Вас время от времени?
— Разве Вам не будет от этого больнее?.. — Деку так и не поднимает на него взгляда. Всё так же кланяясь.
— Будет. Но не видеть Вас ещё хуже.
— Тогда не имею ничего против…
— Вот и замечательно.
Двумордый уходит, и стоит ему скрыться за поворотом, как Изуку оседает на землю, заливаясь слезами. Его всего трясёт.
Это впервые, когда Кацуки видит настолько сильную истерику. Омега просто ревёт в голос, сжимая руками фартук с эмблемой в форме клевера, растирая руками глаза.
Владелец магазина, видя такое его состояние, пытается отправить его домой, но Мидория мёртвой хваткой вцепляется в его фартук, умоляя не увольнять. Истерика не проходит. Мужчина пытается убедить его, что никто и не собирался его выгонять, но его не слушают, продолжая заливаться слезами, прижимаясь лицом ему в бок, хватая под колени, отчего пожилой омега едва не падает. Это помогает Изуку прийти в себя. Он извиняется, падая на колени, обещает впредь держать себя в руках. Управляющий в шоке смотрит на него, спрашивает, всё ли хорошо, но Изуку отнекивается, вымученно улыбается и возвращается к работе.
Смутно помня как, но Кацуки дошёл до дома и тут же ураганом стал перебирать все вещи. Ему нужно было найти хоть что-то. Хоть что-то, доказывающее, что он не делал всё «это» просто так. Он вытряхивает все вещи из шкафа, но там ничего. Хлопают дверцы шкафчиков, звенят тарелки, кружки.
Что же он ищет?
Таблетки-блокаторы, разумеется. Это самое настоящее доказательство… Нет, оправдание всех его поступков.
Всё это время Изуку... А теперь говорит, что любит? Не смешите! Такого не может быть. Но сердце предательски ускоряется, больно ударяясь о рёбра.
Кацуки тихо бесится. Их нигде нет. Он всю квартиру перерыл, но ничего не нашёл. Сидя на полу, посреди всего этого хаоса, который он сам и устроил, держась за голову, он никак не может сориентироваться в пространстве.
Изуку не может любить его. Он сказал это… А для чего он это вообще сказал? Чтобы этот половинчатый оставил его в покое? Но даже невооружённым глазом было видно, что это взаимная симпатия. Тогда для чего?.. Для чего всё это?!!!!!!
