Кацуки откинулся на спинку скамейки, рукой сжимая ладонь Изуку.

— Кто он? — наконец спрашивает Бакугоу, устраивая голову на плече омеги.

— Кто?

— Этот половинчатый.

Он понимает, о ком говорит Кацуки, но не может не поправить его, говоря немного сердито:

— Это Тодороки-сан. Когда я ещё работал в цветочном магазине, он часто покупал у нас цветы для своей матери. А ещё он отвёз меня в больницу, когда мне стало нехорошо на рабочем месте, потом и до дома почти проводил. Он очень хороший человек. Поэтому не называй его, пожалуйста, «половинчатым», это звучит слишком грубо. Хорошо?

Нехотя, но Бакугоу всё-таки кивает головой, бубня еле слышно: «Ладно».

— Нацуки будет альфой, — прерывая давящее молчание, снова произносит Кацуки.

— Я тоже так думаю…

Мидория смотрит на то, как их сын помогает подняться какой-то девочке, запутавшейся в собственных ногах и упавшей на землю. Он отряхивает её платьице и пытается утереть слёзы. И Изуку кажется это по-настоящему милым.

— Он так похож на Каччана. Прямо копия с детских фотографий.

Кацуки морщится.

— Лучше бы он не был на меня похожим вовсе…

— Ты стал хорошим отцом… — омега укладывает голову поверх макушки Бакугоу.

Он ничего не отвечает, хотя Изуку почувствовал, как тот вздрогнул и напрягся.

Детские крики становятся громче: теперь они играют в пиратов, бутылка воды превращается в подзорную трубу. Нацуки в одном из боёв потерял правый глаз и теперь щурится, стараясь не открывать его.

— Каччан, ты же любишь Наччана?

Сначала парень не отвечает, но потом Изуку слышит довольно чёткое:

— Люблю…

— Я тоже люблю Наччана. Так что давай и дальше любить его вместе.

Кацуки прикрывает глаза, прислушиваясь к собственному размеренному биению сердца. Нацуки что-то кричит и уже бежит в их сторону. У него разбита коленка, порваны шорты, но он счастлив, и они тоже счастливы.

====== 15. Спешл 1: По ту сторону, где нет ничего, кроме черноты ======

Комментарий к 15. Спешл 1: По ту сторону, где нет ничего, кроме черноты Опасные моменты:

1) те, кто собираются читать главу на ночь, ни в коем случае этого не делайте. В главе 90 страниц! Осилить такое за пару часов трудно (но не невозможно), поэтому лучше выспитесь.

2) много спорных моментов, которые каждый воспримет по-своему. Поэтому стараемся держать себя в руках и уважать мнение других!)

Кацуки чувствовал, что сходит с ума.

Эти наивные, добрые, наполненные внутренним светом зелёные глаза. Эти мягкие вьющиеся волосы. Это веснушчатое лицо. Этот сладкий голос. Эта ласковая улыбка.

Всё это он просто ненавидел. Всем своим естеством ненавидел.

А когда узнал, что Деку определился омегой, стал ненавидеть ещё больше.

«Ненависть». Только это слово билось в его голове на протяжении трёх лет средней школы. И он с большой радостью демонстрировал всё своё презрение этому бесполезному мальчишке.

Однако… вместе с потребностью унизить появилось странное желание обладать этим нескладным недоразумением…

Каждый раз, когда он шёл по коридору, где толпилась чуть ли не вся школа, его взгляд постоянно выискивал тёмные вихры волос и всегда находил.

Несмотря на всё, Мидория Изуку продолжал идти вперёд. Ничто не могло сломать его. Хоть он и был настоящим слабаком, понятное дело — омега.

Он не мог ответить на вопрос, когда стал наблюдать за ним. Просто в один момент Кацуки подумал о том, что Изуку милый. Даже его пугающий бубнёж себе под нос. Внутренний зверь согласно рыкнул, дёрнув ушами и вильнув хвостом. И Кацуки с ужасом понял, что с ним происходит.

Только от осознания ничего не изменилось. Пускай альфа старался игнорировать это, он только безуспешно проигрывал в такой неравной войне с самим собой.

Тогда неожиданно одна из девушек предложила ему встречаться, и Бакугоу согласился. А что? Это был отличный шанс поднабраться сексуального опыта и заодно замечательная попытка выбросить из головы этого мелкого недоноска.

Однако его ждало полное разочарование. Нет, секс был хорош. Очень. Вот только пока трахал её, перед глазами было далеко не то, что виделось. Длинные волосы вдруг укоротились и изменили цвет, что уж говорить о лице.

Он менял партнёров как перчатки. Но удовлетворения не получал, в отличие от всех его пассий. Что ни говори, а в постели он был хорош.

Однако Кацуки прекрасно понимал: все они лишь никчёмные подделки. А вот тот, кто нужен, даже не смотрит в его сторону. Выслушивает этих подстилок, сочувствует им. Бакугоу это бесит. Все эти… омеги… прекрасно понимали, что это просто одноразовый перепихон, сами раздвигали ноги, а теперь плачутся?

Отвратительно…

А этот придурок смотрит на них с жалостью, гладит по плечу и постоянно повторяет: «Всё будет хорошо».

В голове бьётся только один вопрос:

«Неужели этот мусор ничего не замечает?!»

Неужели он не видит, что Кацуки смотрит на него? Неужели не видит, что он хочет его?! Неужели не видит, что он… что он… Блять! Нет! Нет! Нет!

Всё это: безразличие Деку, течные шлюхи,

…безразличие Изуку…

Доводит его до предела…

А когда он слышит, как какая-то его бывшая кричит на весь класс о том, что Деку просто хочет оказаться на её месте, в его голове что-то щёлкает.

Деку ничего ей не отвечает. Значит, он правда хочет этого? Правда хочет?!

Но ведь тогда получается, что он такой же, как и все? Обычная подстилка? Пытается строить из себя святошу, а на самом деле мечтает, чтобы ему засадили по самые яйца?

Он бросает взгляд на Деку, который наклонился, чтобы собрать какие-то листки бумаги, чёрные форменные штаны обтянули его шикарную задницу.

Что ж, Кацуки с большим удовольствием устроит ему экскурсию во взрослую жизнь!

И ещё долгое время Бакугоу задаётся вопросом, какого, спрашивается, хера он ждёт, когда эта мразь потечёт?

Ему всегда было плевать на это, а сейчас…

Он ни с кем не спит всё это время. Желание завязывает яйца в узел. Все мысли только о том, как бы побыстрее засадить этому омеге… с узлом…

И это пугает его до чёртиков. Такого альфа ещё никогда не чувствовал. Никогда ещё не хотелось повязать. Привязать к себе. Стоит подумать об этом, как клыки удлиняются сами собой, чтобы поставить метку. Внутренний зверь предвкушающе порыкивает в ожидании сцепки, он готов распластаться по полу в ногах этого омеги, урчать и просить почесать за ушком.

Кацуки злится. Всё это его бесит. Его зверь явно ненормальный. Желать сцепки с кем-то вроде Деку?! Да ни в жизнь!

Ярость лавой клокочет внутри, он с истинным наслаждением загоняет своё второе звериное «Я» в клетку и вешает огромный замок, цепи, возводит ментальные стены. Тот взгляд зверя Бакугоу запомнил надолго, словно он знал, к чему это всё приведёт, и прощался с ним до их следующей встречи, которая обещала быть не очень приятной.

Всё.

Больше он ничего не слышит.

Один раз. Только один раз. Он убедится, что Деку такой же, как все, и всё. Альфа ещё долго будет веселиться, смотреть, как Изуку распробует «запретный плод» и сам будет вертеть течной задницей перед ним.

Но эта мразь в который раз срывает все его планы.

Не течёт. Не течёт Деку, чтоб его!

Что только не додумывал альфа по этому поводу, но в итоге ни к чему толковому не приходил. По сравнению со всеми Мидория отставал в «таком» развитии. Но, по мнению Бакугоу, даже не жалел об этом.

И вот, когда Кацуки готов и на «сухую», лишь бы получить то, о чём постоянно грезил, случается чудо. Рецепторы улавливают сладчайший аромат. Он настолько силён, что ноги Бакугоу подкашиваются.

Словно загипнотизированный, Кацуки идёт по коридору, а стоит только перейти порог, как мозги окончательно отключаются.

Странно, но в медкабинете даже малость не пахнет течкой. Этот запах другой, обычный, но слишком привлекательный.

Видя его, Деку бледнеет от ужаса, мельтешит глазами по комнате, похоже, в надежде сбежать.